Ночь герцогини
Шрифт:
– Тогда пусть его отвезут за океан и выкинут где-то поблизости от берега, – заупрямился судья. – Пусть плывет к этим чертовым американцам – все равно большинство из них отправились туда прямехонько из нашего графства!
– Две недели каторжных работ, – вынесла приговор герцогиня. – И, мистер Сиббл, единственная причина, по которой вам на этот раз удалось избежать тюрьмы, состоит в том, что чаша вернулась к законному владельцу. Похоже, вы славно повеселились – сначала доставили в дом какую-то рыбу, потом стащили ее и вынесли из дома, выдали себя за цирюльника и, наконец, украли у хозяев серебряную чашу. Решили устроить
В зале суда наступила тишина.
– Если я еще раз услышу о вас, мистер Сиббл, дело закончится для вас тюремным заключением…
– Пожизненным, – кровожадным голосом закончил судья.
Судебный пристав увел Сиббла. Герцогиня повернулась к мистеру Берчу.
– Похоже, это дело заставило вас изрядно поволноваться, мистер Берч, – сочувственно проговорила она. – Вам очень не повезло. Мне бы хотелось при всех выразить вам свое искреннее сочувствие. И восхищение тем, как достойно вы себя при этом вели.
Мистер Берч, расправив плечи, даже как будто стал выше ростом.
Поклонившись, он надел шляпу и вышел из зала суда. Конечно, герцогиня – это не судья. Но здесь, в Берроу, правосудие – в ее руках. И, Бог свидетель, она справляется со всем этим получше любого судьи.
На обратном пути соседи наперебой кланялись ему.
Глава 7
В загородном доме лорда Стрейнджа появляются очень странные гости
5 февраля 1784 года
Фонтхилл
Загородное поместье лорда Стрейнджа
У Поуви, дворецкого лорда Стрейнджа, была привычка ежедневно являться к хозяину с подробным докладом, и хотя Стрейндж многократно пытался втолковать ему, что у него нет ни малейшего желания вникать во все детали домашнего хозяйства, дворецкий упорно стоял на своем.
– Приехали гости, милорд. Возможно, вы пожелаете спуститься вниз, поздороваться.
– Поздороваюсь вечером, как обычно, – пробурчал Джем. Он плохо спал ночью: в голову ему пришла тревожная мысль. Она касалась системы опор подвесного моста. Чертеж моста углем был уже готов. Мост вышел очень красивый, однако Стрейнджа терзали подозрения, что вес, приходящийся на несущие опоры, может оказаться чрезмерным. Вот если опустить арку пониже…
– Приехал герцог Вилльерс, – объявил Поуви.
– Ему пришлась по душе бархатная комната, не так ли? Герцог обожает всю эту кричащую роскошь. Передай ему, что мы увидимся за ужином.
– Он приехал вместе с герцогиней Косуэй. Джем поднял голову.
– А это еще кто такая? Поуви деликатно кашлянул.
– Позволительно ли мне будет предположить, милорд, что дама, о которой идет речь, может оказаться супругой герцога Косуэя, ныне отсутствующего. Насколько я знаю, договоренность об этом браке была достигнута, когда он был еще совсем юным, но поскольку сразу после этого он уехал из страны, в справочнике Дебретта [1] нет никаких упоминаний о том, что брак этот вступил в законную силу.
1
Ежегодный справочник дворянства
– То есть ты хочешь сказать, что он существует только на бумаге, и супружеских отношений в действительности не было?
– Именно, милорд.
– Так что эта дама, строго говоря, все еще его невеста, так?
– Возможно.
Возможно… Вилльерс попросту прихватил этот лакомый кусочек с собой – как овечку на заклание.
– Хорошо, Поуви, с предполагаемой герцогиней я также увижусь за ужином.
– Да, милорд. С ними также приехал молодой человек, которого герцог представил как своего родственника. Некий мистер Коуп.
– Никогда о нем не слышал.
– Совсем еще мальчик. – Судя по тону, каким это было сказано, дворецкий явно считал, что разношерстная толпа гостей, наполняющих дом лорда Стрейнджа, не слишком подходящая компания для столь юного и невинного создания, как родственник герцога Вилльерса.
– Ну, это не наша проблема, Поуви. Кстати, моя новая секретарша, эта мисс Дежарден, уже устроилась?
– Похоже, молодой даме тут понравилось, милорд. Она вполне освоилась. Как я слышал, на завтра она уже запланировала новое развлечение, нечто вроде празднества в таитянском стиле. В честь богини Венеры, милорд.
Джем невольно улыбнулся.
– Я знал, что с ее появлением жизнь в доме сразу оживится. А то в последнее время стало чертовски скучно.
– Мисс Дежарден потребовала, чтобы в южном бальном зале непременно зажгли все свечи, какие только есть, и не тушили, пока она не скажет. – Он деликатно откашлялся. – Возможно, милорд, вы сочтете необходимым намекнуть герцогу Вилльерсу, что его юному родственнику лучше не задерживаться. Мисс Дежарден говорила что-то о… хм… двенадцати девственницах…
– Двенадцати?! – ошеломленно повторил Джем и разразился громовым хохотом. – Ну, тогда она просто волшебница! Готов поспорить, что во всем доме ей вряд ли удастся сыскать хотя бы одну!
– Мистер Коуп… – Дворецкий твердо стоял на своем и не собирался участвовать в празднике в честь Венеры.
Джем со страдальческим вздохом поднялся на ноги.
Он терпеть не мог, когда его отрывали от работы, однако платил Поуви по-царски – и в первую очередь за то, чтобы вовремя узнавать о подобных вещах. Бог свидетель, у них тут не монастырь, и гореть им всем в аду за те грехи, что совершались под крышей его дома. Но одного он не намерен был терпеть – растления малолетних. Он не допустит, чтобы в его доме кто-то расстался с невинностью. Эти таитянские девственницы, черт бы их побрал, явились сюда по доброй воле. И юный мистер Коуп – или как его там? – останется тут, только если сам этого захочет.
Хотя он не мог припомнить ни одного молодого человека, который нуждался бы в защите. Скорее всего, юный родственник герцога Вилльерса сам рвется с поводка.
Вздохнув, Джем молча двинулся вниз по лестнице.
Через несколько минут он без стука вошел в розовую гостиную и окинул быстрым взглядом новоприбывших.
Был лишь один эпитет, достойный мистера Коупа, – прелестный. Его вьющиеся каштановые волосы, стянутые в косицу, не были осквернены пудрой. Юноша был одет в прекрасное пальто – он не был бы родственником герцога Вилльерса, не обладай он присущим всей этой семейке безупречным вкусом. Но его выдавали глаза. Глаза у мальчика были потрясающие – и не только благодаря их цвету и густым ресницам, которым позавидовала бы любая принцесса. Нет, просто они излучали свет невинности.