Ночь греха

Росс Джулия

В груди у нее образовался какой-то тяжкий сгусток.

– Возможно, но у вас не было власти действительно причинить ему боль, поскольку я уже сделала это.

Джек положил локоть на согнутое колено, руки расслаблены.

– Он отказался жениться на вас, даже при том, что моя мать манила его состоянием?

Она отвела глаза.

– Как он мог чувствовать или поступить иначе? Вы ведь сын герцога.

– Какая разница?

Никакой! И все же она есть для людей вроде Артура. Конечно, есть. Его будущее обязательно попадет в руки людей вроде вас, но он воспринял предложение вашей матери как оскорбление, чем оно и было.

– Она не хотела его оскорбить, – сказал Джек, – только испытать. Как испытывала меня в башне Фортуны.

Энн снова посмотрела на него, не чувствуя ничего, кроме презрения.

– Но как опасно для человека, вроде Артура, рискнуть оскорбить герцогиню!

– Мистер Трент – смелый человек и человек определенной честности. Он отбросил шанс приобрести влияние и богатство. Я уважаю его за это. Но как только он узнал, что сделали мы с вами, он обрадовался, что свободен от помолвки, да?

– У него не было выбора.

Тени появились в его глазах, словно тигр потянулся и направился в лес.

– Потому что он так ценит чистоту? Если бы я любил женщину, я не отказался бы от нее с такой легкостью.

– Я не заслуживаю такого человека, как он, – сказала Энн. – Честного, прямого, тактичного.

– Не заслуживаете? Господи! Как будто кто-то из нас получает то, что заслуживает!

– Но вы же считали, что заслужили быть побитым? – Она оттолкнулась от каменного края и заходила взад-вперед перед Джеком. – Итак, вы позволили втянуть себя в это вульгарное мужское представление и ничего не достигли.

Джек встал и подошел к фонтану. Сквозь прореху в рубашке мелькало крепкое золотистое тело. Ничего не говоря, он наклонился и стянул через голову рваную рубашку, а потом подставил тело в синяках и лицо под радугу холодной воды.

Энн уставилась на его спину – на ее силу, достоинство и порочную красоту. Она сужалась вниз от сильных плеч к стройной упругой пояснице. Что-то шевельнулось в ее сердце, то томительное, мучительное ощущение, которое привело к взрыву жаркого смятения.

«Если бы я любил женщину…»

Ей захотелось свернуться, как нераскрывшийся бутон розы, чтобы защитить себя. Ей хотелось открыться, как расцветший цветок, чтобы ею насладилось солнце. Безумие ее чувств наполнило ее яростью. Она повернулась к нему спиной.

Джек выпрямился, потряс головой, как мокрая собака, и вытерся рубашкой.

– Не станете же вы тоже утверждать, что сделали это ради меня? – спросила она.

– Ради вас? – Он усмехнулся, хотя его губа явно причинила ему боль. – Нет, это все сделано ради мистера Трента. Теперь он будет чувствовать себя гораздо лучше. Его достоинство восстановлено, и его будущее снова в его руках. Он может даже решить взять деньги моей матери и жениться на вас, в конце концов.

В сердце ее всколыхнулась боль, Энн подняла руку и изо всех сил размахнулась. Ей хотелось ударить его. На мгновение ей даже показалось, что он это позволит, но Джек перехватил ее кулак.

– Нет, – сказал он, – я был не прав. Не хочу, чтобы и вы тоже!

И он притянул ее к своей груди и обхватил обеими руками так, что ее голова нашла спокойное место в изгибе его плеча. Сердитые слезы покатились по ее лицу. Но Джек держал ее, как держал бы что-то бесконечно хрупкое и ценное.

Значит, он и своим телом тоже умеет лгать – так же радостно, так же невинно, как ангел!

– Простите меня, простите. Вы этого не заслуживаете. Я был скотиной, когда хотел, чтобы вы тоже покарали меня. Но я не могу этого исправить, хотя и пытаюсь. Что вы хотите, чтобы я сделал, Энн?

– Ничего! – сказала она. – Оставьте меня в покое! Я была безумна, решив, что могу что-то получить от вас, кроме горя.

– Тише, – сказал он. – Не нужно! Не нужно! Все это было не более чем уязвленная гордость – моя и его. Если ваш мистер Трент любит вас, вы по-прежнему будете ему желанны, несмотря на меня и мое проклятое семейство.

Энн отодвинулась и воспользовалась платком, чтобы вытереть глаза.

– Вы ничего не понимаете, лорд Джонатан! Выйти за Артура теперь совершенно невозможно.

– Почему невозможно?

– Потому что я не люблю его и никогда не любила… и он не любит меня и никогда не любил… и теперь мы оба это знаем.

Джек прислонился к краю фонтана. Лицо в пятнах, быстро меняющих цвет. Блестящая кожа на выпуклых мускулах вся в синяках, как будто его топтали лошади. Ему больно. Эта мысль наполнила ее неистовым страданием. Но Джек казался слишком крепким, слишком жилистым, чтобы потерпеть по-настоящему сильный ущерб.

Почему он попытался заставить и ее тоже ударить его?

– А, – сказал он, – тогда это нельзя исправить.

Она попыталась хоть как-то отдалиться, отделиться, отстраниться.

– Но он все равно хороший человек и искренне страдает.

– Я сделаю что могу, чтобы у него все уладилось, – сказал Джек. – После того как он победил меня в рукопашной, он, возможно, даже позволит мне это сделать. Ему нужен покровитель – в его работе с окаменелостями? Он может получить поддержку короля. Он хочет попасть в лондонское общество? Все двери будут открыты для мистера Трента. Несмотря на его религию, дорога будет ему выстелена розами, и каким бы делом он ни захотел заниматься в жизни, успех ему обеспечен.

– В таком случае для него счастлив тот день, – сказала Энн, – когда я попросила вас показать мне разницу между мужчиной и женщиной.

– Вы этого хотели, – мягко напомнил Джек. – Всего лишь один урок.

– Я не знаю, чего я хотела, но так случилось. И вам нет нужды жениться на мне. Я могу спокойно оставаться дома, или, может быть, я предпочту жить самостоятельно. Никто не узнает, почему я не вышла за Артура. На меня будут смотреть как на обманщицу, вот и все.

– Нет, уж лучше выходите за меня, – сказал он. – Хотя я не могу обещать вам ничего, кроме церемонии.