Ночь исполнения желаний
Шрифт:
— Что ж, вам придется поехать куда-нибудь еще, — сказала хостесс. Она презрительно взглянула на Приянку: женщина, одетая с ног до головы, — персона нон грата на дискотеках.
— Не надо так на меня смотреть, — возмутилась Приянка.
— Остынь, Приянка, — попросил Врум и обратился к охраннику: — Диджей Джас сегодня работает? Мы знакомы. — Охранник посмотрел на нас с беспокойством. Похоже, Врум задал ему самый сложный вопрос из тех, с какими к нему обращались в течение нескольких последних месяцев.
— Вы знаете Джаса? — Голос хостесс значительно потеплел.
— Дружим еще со школы, вот уже семь лет. Скажите ему, что приехал Врум.
— Хорошо. Почему вы сразу же не сказали мне об этом, Врум? — спросила стерва и одарила Врума кокетливой улыбкой. Она наклонилась так, что стал виден скелетообразный каркас верхней части ее туловища. Если она что-нибудь себе сломает, то и рентген не понадобится.
— Мы можем войти? — ровным голосом спросила Эша.
— Да. Хотя, Врум, в следующий раз, будьте добры, скажите своим друзьям, чтобы они оделись подобающим для «Кровати» образом. — Хостесс выразительно посмотрела на Приянку и Радхику.
— Я вполне могу свернуть ее тощую шею. Всего одно движение, и она сломается как цыплячья кость, — прошипела Приянка.
Охранник быстро обыскал нас. Я наконец-то понял, в чем заключалась его работа. Покончив с нами, он подошел к Приямке.
— Что такое? — обратился к нему я.
— Мне нужно обыскать эту женщину, — ответил он. — Ее вид не внушает мне доверия. — И навис над Приянкой.
И тут, сам не понимаю, с какой стати, но я выпалил:
— Не смейте прикасаться к ней!
Охранник опешил и повернулся ко мне. Его бицепсы были размером с мои бедра, и я задрожал при мысли о том, как будет больно, если он ударит меня.
— Что не так на этот раз? — К нам снова подошла хостесс.
— Ничего, но вам нужно научить Мистера Тарзана тому, как следует обращаться с женщинами, — сказал я и взял Приянку за руку. Через секунду мы оказались внутри.
Дизайн «Кровати» оказался чем-то средним между космическим кораблем из «Звездного пути» и гаремом беспутного царя. Повсюду горели ультрафиолетовые лампочки и свечи. Когда мои глаза привыкли к полутьме, я разглядел двенадцать кроватей, стоящих в два ряда. Только пять из них были заняты, и я не понял, к чему весь тот выпендреж у входа.
Мы выбрали угловую кровать, рядом с которой размещались два кальяна.
— И почему эта хостесс такая противная? — недоумевала Эша, располагаясь на кровати. Она взяла две подушки и облокотилась на них. — Вы слышали? «Тогда вам придется поехать куда-нибудь еще». Разве с посетителями так обращаются?
— Работа есть работа. Им платят за то, чтобы они были противными. Это создает особую атмосферу, — беззаботно сказал Врум, зажигая кальян. Я посмотрел на горячие тлеющие угли и подумал о Ганеше. Не знаю почему, но мне было бы приятно бросить несколько из них ему в штаны.
— Хотела бы я иметь такую работу, где мне платили бы за возможность быть противной. В колл-центре нам постоянно твердят: «Будьте милыми, вежливыми и готовыми помочь», но быть подлой куда как забавней. — Радхика тоже расположилась на подушке. Для человека, пережившего тяжелую ночь, она выглядела ничего себе, хотя я не уверен, можно ли смотреться отвратительно при таком скудном освещении. Я подивился тому, что придурок Анудж обманывает такую жену.
На кровать легли только Эша и Радхика. Остальные сели на нее, скрестив ноги.
Врум пошел поздороваться с Джасом, который запустил какую-то невообразимую франко-африкано-индийскую музыку, и вернулся с двенадцатью коктейлями «Камикадзе». Дядюшка-военный отказался от выпивки, а мы не стали протестовать — нам досталось больше. Врум взял две дополнительные порции и быстро выпил.
Только мы покончили с «Камикадзе», как к нам подошла еще одна очень худая особа и принесла еще шесть коктейлей.
— Это «Лонг-Айленд», — сказала она, — вас угощает наш диджей Джас.
— Очень мило с его стороны. Твои друзья, Врум, работают в правильных местах, — заметила Радхика и принялась за «Лонг-Айленд». Казалось, она пьет просто воду. Если ты потребляешь спиртное нерегулярно, то рад воспользоваться каждым выпадающим тебе шансом.
— Эти коктейли очень крепкие, — заметил я, сделав несколько глотков. Голова закружилась. — Полегче, ребята, — попросил я, — наша смена еще не закончилась. Мы сказали, что выпьем по-быстрому, и потому не будем задерживаться здесь.
— Успокойся, парень. Чуток на дорожку. — И Врум заказал еще пять коктейлей.
— Я чувствую себя превосходно. Но я буду скучать по вас, ребята, — сказала Приянка.
— Что верно, то верно. Посмотрим, как ты приживешься в Сиэтле. А теперь попробуйте вот этот напиток, у него яблочный привкус. — Затем Врум сильно затянулся кальяном.
Он отправил его по кругу, и все мы, исключая Дядюшку-военного, выражение лица которого становилось все более покорным, затягивались по очереди. Играла веселая музыка, под нее было приятно делать большие затяжки.
Перед нашей кроватью располагались два жидкокристаллических телеэкрана, один был настроен на Эм-ти-ви, другой — на Си-эн-эн. По Эм-ти-ви показывали программу для молодежи: какая-то девица постепенно снимала с себя одежду под соответствующую мелодию. По Си-эн-эн говорили о вторжении США в Ирак. Я заметил, что Врум смотрит новости.
— Американцы просто чокнутые, — показал он на американского политика, выступавшего в поддержку войны. — Вы только посмотрите на него. Этот тип с удовольствием взорвал бы весь мир, будь у него такая возможность.
— Вряд ли. Не думаю, что они нападут на Китай, ведь им нужна дешевая рабочая сила, — громко возразила Приянка.
— В таком случае они не тронут и Гургаон, им нужны наши колл-центры, — высказалась Радхика.
— Значит, мы в безопасности, — присоединилась к девушкам Эша. — И это хорошо. Добро пожаловать в Гургаон, самое безопасное место на земле.