Ночь, когда она умерла
Шрифт:
— Здесь курительная, — говорила Изольда, кивая на помещения. — Здесь — коктейльная. Здесь так называемая мужская комната — можно поговорить о делах без присутствия дам. Здесь — женская комната, где можно поговорить о женском без присутствия джентльменов.
Мы остановились возле последней двери. В отличие от предыдущих, она была закрыта. Изольда положила руку на ручку двери и повернулась ко мне.
— А тут, Саймон, — сказала она, — наш основной секрет. Ты далеко не глуп, и, конечно же, не раз спрашивал себя: откуда берутся такие большие суммы? За этой дверью кроется ответ на твой вопрос.
Я кивнул.
— Я хочу объяснить тебе кое-что, — продолжила Изольда. — Когда ты увидишь то, что находится за этой дверью, обратной дороги не будет. Ты станешь частью нашего с Уильямом общего дела.
— Ну, если все так серьезно, — улыбнулся я, — то, наверное, мне стоит подумать?
Она пожала плечами.
— Конечно, ты можешь подумать. Подумай о том, что кто-то копит деньги на буханку хлеба, а ты живешь в дорогой квартире и носишь дорогую одежду. И делаешь ты это потому, что не боишься открывать двери.
Не дожидаясь ответа, Изольда повернула ручку двери и вошла.
Комната была на порядок меньше, чем остальные. Стены, покрытые красно-коричневым деревом, визуально уменьшали пространство, но создавали ощущение уюта. То же самое можно было сказать и о мягких коврах, а также о темно-красной — в тон стенам и коврам — мягкой мебели. Тут, в отличие от других комнат, практически не было людей: всего лишь несколько пар, мужчины и женщины, которые сидели на диванах и вели неспешные беседы.
Один из мужчин, пожилой джентльмен во фраке, попросил прощения у своей собеседницы, поднялся, подошел к Изольде и поцеловал ей руку.
— Мисс Паттерсон, — сказал он. — Я рад, что вы пришли.
— Познакомьтесь, Карл, это Саймон Хейли, — представила меня Изольда.
Карл пожал мне руку и пару раз кивнул, выражая свою признательность.
— Очень, очень приятно, мистер Хейли. — Он снова повернулся к Изольде. — Мисс Паттерсон, я принял решение. Мы можем поговорить о цене.
Изольда посмотрела на девушку, с которой до этого сидел Карл, улыбнулась ей и послала воздушный поцелуй, после чего вернулась к разговору.
— Прекрасно, Карл. Вы знаете, как мы ведем дела. Треть суммы — аванс, остальная сумма — после того, как мы доставим товар и оформим бумаги.
Изольда достала из сумочки паркер и блокнот и, написав на одном из листов сумму, показала ее Карлу. Судя по тому, что он изменился в лице, это была астрономическая сумма.
— Позвольте, мисс Паттерсон, — заговорил он — я мог поклясться, что его голос дрожал. — Это… очень приличная цена…
— Это наши расценки, Карл, и ничего более. Кроме того, разве вы за две недели не убедились в том, что мы предоставляем качественный товар? Я пошла вам навстречу и не взяла с вас ни цента за эту неделю, хотя Уильям был против, мы терпели убытки. — Изольда жестом указала на девушку. Та приветливо улыбнулась. — Женская молодость и красота бесценна, Карл. Поверьте мне, я тоже женщина. Я бы отдала в пять раз больше указанной суммы для того, чтобы хотя бы на пару дней вернуть себе молодость. Молодость прекрасна. Посмотрите на ее свежее лицо, на ее улыбку. Эта женщина будет просыпаться с вами в одной постели каждое утро. Она будет засыпать рядом с вами вечером. Она будет рядом весь день. За эти две недели вы помолодели на несколько лет, и это только начало. Молодая женщина рядом с вами вернет вам вкус жизни.
Карл переводил взгляд с Изольды на девушку. Он размышлял и сомневался. В конце концов, он сделал пару шагов к дивану, взял барсетку из хорошей кожи и достал чековую книжку.
— Полагаю, тридцать процентов — это… — Он назвал сумму.
Изольда кивнула и посмотрела на него с хорошо разыгранным восхищением.
— Вы очень быстро считаете, — уведомила его она. — Наверное, вы преуспеваете в делах, и конкуренты ваши не знают жалости?
— Точно так же, как и ваши, мисс Паттерсон. Думаю, Уильям держит их в тонусе.
После того, как чек был подписан, Карл вернул чековую книжку в барсетку.
— Вы останетесь или поедете домой? — спросила у него Изольда.
— Мы останемся. Сегодня замечательный вечер. Правда, дорогая?
Он обнял стоявшую рядом с ним девушку за талию. Ей, как я подумал, было немногим больше двадцати. Стройное, гибкое и изящное тело, тонкие черты лица, смугловатая кожа, копна темных кудрявых волос, большие карие глаза и грация кошки. Девушка обняла Карла в ответ.
— Правда, — ответила она.
— Не будем вам мешать. — Изольда кивнула на дверь. — Подышим свежим воздухом, Саймон.
Мы вышли на небольшой балкон, выходом на который заканчивался коридор. Я положил руки на перила и посмотрел на город. Изольда закурила — она стояла у меня за спиной.
— Тебе понравилась девочка? — спросила она у меня.
— Она будет ему отличной женой… если не учитывать разницу в возрасте, конечно.
Изольда усмехнулась.
— Женой? — переспросила она. — Нет, мой дорогой. Я не сваха.
Я обернулся и посмотрел на нее.
— А кто же она тогда? Проститутка?
Изольда поморщилась.
— Нет, что ты. У нас нет проституток. Я торгую не телами. Я торгую душами и счастьем.
— Так вы с Уильямом занимаетесь… работорговлей?
Она подошла ко мне и обняла за плечи.
— Ты можешь называть это так. Все вещи в мире можно обозвать так, как ты хочешь. Может, это и работорговля. Но, во-первых, это деньги. Это очень, очень, очень большие деньги. Более того — деньги, которые можно обратить в законные. Ты своими глазами видел наши финансовые документы. Во-вторых, это возможность дать девушкам второй шанс и обыграть судьбу. Карл — нефтяной магнат, он вхож в самые высокие финансовые круги мира. Его друзья — арабские шейхи и торговцы алмазами. Он даст этой девочке то, чего у нее не было до этого — счастье. Сейчас ей двадцать два. Три года назад Уильям привез ее из Турции — когда-то она была там с родителями, и ее украли турецкие работорговцы. Целый год она жила так, как не живет даже собака на улице. Потом она сбежала, жила где придется — без денег и документов. Билл нашел ее случайно, провез через границу, вписав в свой паспорт как дочь. Мы накормили ее. Заботились о ней. Дали ей образование. Дали ей то, к чему стремятся многие — красивую жизнь в достатке, такую жизнь, когда у человека есть все. А теперь она дождалась мужчину, который сделает ее счастье абсолютным.
— Счастье быть его рабыней?
— Уильям поможет ему оформить необходимые документы. Он проводил эту процедуру не раз и не два. У нее будут все гражданские права, которые есть у нас с тобой. И, если он захочет, он даже сможет сделать ее своей женой.
Я снова повернулся к городу.
— Чем же это лучше проституции?
— Тем, что девушка ждет того единственного мужчину, который выберет ее. А не удовлетворяет потребности каждого клиента.
— А если окажется, что этот единственный — вовсе не такой хороший человек, каким он кажется? Если он выбросит ее на улицу, и она снова окажется в прежней ситуации? Не перехитрит судьбу?