Ночь Охотника
Шрифт:
– Расскажи мне о Магической чуме, – приказала Квентл.
– К счастью, она закончилась, – пожал плечами Громф. – Магия осталась такой же, как и была, Пряжа Мистры восстановилась, и все идет просто великолепно.
Квентл пытливо взглянула на собеседника.
– Просто великолепно? – повторила она, размышляя над странным выбором слов. Это показалось ей еще более странным, когда она вспомнила его обычную манеру поведения.
Громф пожал плечами, словно это не имело значения; он хотел отвлечь свою не в меру любопытную сестру. Впервые ситуация с Госпожой Ллос не касалась ее. Впервые
Квентл прищурилась, и Громф спрятал улыбку, понимая, что его показное безразличие к делам богини наверняка раздражает ее.
– Паучья Королева рассержена, – сказала Квентл.
– Она всегда рассержена, – парировал Громф, – иначе ее вряд ли называли бы демонической королевой!
– Я запомню твои шуточки и передам кому надо, – предупредила Квентл.
Громф снова пожал плечами. Он с трудом удерживался от смеха. Он знал, что кто-то из них скоро откроет для себя новые истины о Паучьей Королеве; но как же удивится Квентл, когда поймет, что истина предназначена не для нее.
– Ты считаешь, что сейчас она разгневана из-за Пряжи? Из-за того, что закончилась Магическая чума? – спросил он, не устояв перед искушением поиздеваться над сестрой. Он представил себе выражение лица Квентл в тот момент, когда она все поймет, и ему потребовалось собрать все силы для того, чтобы не разразиться наглым хохотом. – Прошло пять лет – конечно, для богини это все равно что мгновение, и все же…
– Прекрати высмеивать ее, – потребовала Квентл.
– У меня и в мыслях не было… Я просто хочу понять…
– Она разозлена, – перебила его Квентл. – На первый взгляд, гнев ее не направлен на нечто определенное, это нестройный вопль, крик раздражения.
– Она понесла потери, – небрежно произнес Громф и рассмеялся, встретив грозный взгляд Квентл.
– Дело не в этом, – уверенно возразила Мать.
– Моя дорогая сестра…
– Мать, – резко поправила его Квентл.
– Ты боишься, что Паучья Королева разгневалась на тебя? – продолжал Громф.
Квентл откинулась на спинку кресла и уставилась в пространство; она размышляла над этим вопросом гораздо дольше, чем предполагал Громф, – так долго, что архимаг решил вернуться к прерванной работе и уже успел написать несколько строчек в новом свитке.
– На нас, наконец решила Квентл, и Громф с любопытством взглянул на нее.
– На нас? На Дом Бэнр?
– Возможно, на весь Мензоберранзан. – Квентл пренебрежительно взмахнула рукой; она явно была взволнована. – Я приказала Сос’Умпту и своей дочери вызвать прислужницу богини, так что, возможно, мы получим более определенные ответы.
– Тогда скажи мне, пожалуйста, дорогая сестра… – Нарочно игнорируя официальный титул, Громф сложил руки на столе и пристально взглянул в глаза Квентл. – Зачем тебе понадобилось приходить сюда и отрывать меня от работы?
– Магическая чума и Разрыв Пряжи! – воскликнула Мать, снова взмахнув рукой.
– Нет, причина не в этом, – произнес старый архимаг. – Что же, Квентл,
– И ты осмеливаешься говорить со мной в подобном тоне?
– А почему бы и нет, дорогая сестра?
Квентл вскочила с кресла, оттолкнула его в сторону. В глазах ее сверкнула ярость, и она снова поправила Громфа, выговаривая чуть ли не по буквам:
– Мать.
– Да, – сказал Громф. – Мать и верховная правительница Мензоберранзана. – Он поднялся, посмотрел женщине в лицо, и их немигающие взгляды встретились. Никогда не забывай об этом.
– Похоже, ты сам забыл…
Громф перебил женщину, не обращая внимания на ее слова:
– И веди себя соответственно, – бесстрастно проговорил он.
Глаза Квентл снова вспыхнули, она стиснула руки в кулаки, затем разжала пальцы, словно готовясь сотворить заклинание, но быстро успокоилась.
Громф кивнул и хмыкнул.
– Если Паучья Королева действительно гневается на тебя, а ты проявишь хоть малейшую слабость, тебе конец, – предупредил он. – Верхний Мир, так же как и Подземье, непрерывно изменяется, и замыслы Госпожи Ллос только начинают воплощаться в жизнь, поэтому сейчас она не потерпит никаких слабостей.
– Под моим руководством Мензоберранзан процветает!
– Правда?
– Дом Ксорларрин заселил Гаунтлгрим. Древняя Кузня снова ожила и служит на благо Мензоберранзана!
– А как насчет Дома Баррисон Дел’Армго? – хитро спросил Громф. – Как они рассматривают действия Ксорларринов: как усиление власти Матери Квентл или как возможность возвыситься здесь, в Городе Паучьей Королевы? Ведь ты устранила их главных соперников, разве не так?
– Их враги, Ксорларрины, неподалеку – Мать Зирит еще находится в городе, – возразила Квентл.
– Но что будет, когда она уедет и их жилище опустеет? А это случится уже скоро.
– Они уезжают не так далеко.
– А если Мать Мез’Баррис Армго предложит Зирит более выгодную сделку, чем ты?
Квентл снова опустилась в кресло, размышляя об этой опасной возможности. Немало времени прошло прежде, чем она подняла голову и посмотрела на Громфа, который теперь стоял, возвышаясь над ней.
– Не поддавайся унынию, дорогая сестра, – легкомысленно произнес Громф. – Мы даже не знаем причин… воплей Госпожи Ллос. Возможно, это ничего не значит, это отголоски ее раздражения по поводу некоего события в царстве богов, которое не имеет к нам никакого отношения. Возможно, это раздражение не было… направлено ни на тебя, ни на Дом Бэнр, ни вообще на Мензоберранзан. Кто может быть уверен, с этими богами…
Квентл при этих словах с надеждой кивнула.
– Скорее всего, жрицы сейчас уже вызвали йоклол, – сказала она, снова поднялась и направилась к двери. – Пойдем и получим ответы на наши вопросы.
– Пойдешь ты, – велел ей Громф. В конце концов, он свои ответы уже получил. – У меня много работы; но я останусь в Доме Бэнр сегодня и завтра, на случай, если понадоблюсь тебе.
Видимо, это успокоило Мать, и она удалилась, а Громф остался стоять у стола до того момента, пока дверь не закрылась за ней. Затем он глубоко вздохнул и уселся.