Ночь открытых дверей
Шрифт:
– Только скажи! – шептал Стриж, делая махи руками с поворотом туловища.
– Что вы все так к нему привязались! – искренне возмущалась Воронова, приседая и на подъеме делая шажок в сторону. – Отстань, я сама разберусь!
И они попрыгали дальше.
Рука у Генки машинально потянулась к затылку. Вот о чем они могут говорить? О журнале? Или у него уже глюки пошли – ему постоянно кажется, что обсуждают именно журнал?
Эту мысль Кармашкин додумать не успел, потому что вдалеке он заметил Прохорова, вылезающего
А с чего вдруг в середине урока туда полез Димка? Ведь сейчас никто не смотрит, и можно курить в открытую.
Это надо проверить!
С поднятыми руками Кармашкин потрусил к школе.
– Разминка не закончилась! – спохватился физрук, заметив, что его ученики начинают разбегаться. – Все встали! Руки вверх, глубоко вдохнули!
Генка вернулся на площадку и незаметно для себя встал между Ксю и Илюхой, так что теперь они стали переговариваться через него.
– Ну, хочешь, я его убью! – негромко предложил Илюха.
Воронова прыгнула последний раз и с удивлением уставилась на Стрижа, словно это был не он, а инопланетянин.
– У тебя точно с головой проблемы, – фыркнула она.
– Никаких проблем, – заверил ее Илюха. – Что для тебя сделать? Я на все готов!
– Лучше бы Карычу помог. – Ксю выразительно посмотрела на Генку, застывшего с открытым ртом. – Он уже весь зеленый от своих поисков.
– Почему я зеленый-то? – смутился Генка, закрывая рот и старательно размахивая руками. – Вот, зарядку делаю.
– Да тут, понимаешь ли, журналами приторговывают, – как будто между прочим бросила Ксю. – Тебе не надо? – И она с усмешкой глянула на Стрижа.
– А его уже продают? – нахмурился Генка.
– Ты что! Аукцион скоро закончится. – Ксю все еще сверлила взглядом макушку потупившегося Илюхи. – Кто больше заплатит, того и журнал.
– Чего, правда, что ли? – испугался Кармашкин.
– Ой, отстаньте от меня, – пошла прочь Воронова. – Надоели!
Стриж шагнул было следом, но остановился.
– Из группы она уходит, – зло прошептал Илюха. – Знаешь, почему? Ей твоя Ленка напела, что с ее талантами группу надо выбирать другую.
– Почему моя-то? – не выдержал Генка. Его сегодня весь день с Семеновой сводят! Ему это начинало надоедать.
– А кто Ксюху с Арти познакомил? – насупился Илюха. – Я, что ли? Этот белобрысый наобещал Ксю, что может ее с кем-то там нужным познакомить. А он ни фига не может. Я с матерью говорил. Пока мы не выступим, пока Ксю себя не покажет, никто ее никуда не возьмет. А Клюква ее уже чуть ли не на фестиваль какой-то зовет. Совсем голову задурил. Вмазать бы ему, да он друганов приведет. Будешь потом с такими же фингалами, как у тебя, ходить.
И он тоже побрел к школе.
– Погоди! –
– Завтра поговорим, – отмахнулся от него Стриж.
– Так-так, – вспомнил о своих подопечных физрук. – Не расходимся. Сейчас у нас будут подвижные игры! Сходите кто-нибудь в школу за мячом.
– Я схожу! – крикнул Генка и с готовностью развернулся – в школе помимо мяча у него были еще свои дела. Но тут ему в грудь впечаталось что-то круглое и жесткое.
– Лови! – запоздало услышал он.
Перед ним стояла Семенова. Судя по протянутым рукам, за секунду до этого она что-то бросила. Это «что-то» врезалось в Генку и оказалось мячом.
Девчонки зааплодировали. Леночка манерно подломила одну ножку и игриво раскланялась. Кармашкин мрачно хмыкнул. Семенова была мастерица на подобные позы.
Он повертел мяч в руках, задумчиво пару раз стукнул им о землю, и…
Воздух дрогнул от громкого хлопка. Кармашкина отбросило в сторону.
Все звуки пропали.
Генка лежал на спине и с удивлением смотрел в небо. В небе носилась стайка воробьев. Как же было хорошо лежать, ничего не делать и просто смотреть на этих веселых беззаботных птиц.
А вокруг него уже вовсю суетились ребята, хваталась руками за щеки Леночка, застыл со свистком в зубах физрук.
Какая-то жилка в голове болезненно пульсировала, напоминая о том, что Кармашкин все еще жив.
Семенова беззвучно шевелила губами, открывал и закрывал рот физрук. Подошедший Стриж больно хлопнул его по плечу. От этого удара в голове раздался второй взрыв. В уши, по новой оглушая, ворвался голос физрука:
– Ну ты, блин, даешь!
– Мяч лопнул, – ахали за спиной.
– Геночка, – всхлипывала Семенова, садясь на корточки рядом с Кармашкиным. – Ну что с тобой сегодня происходит?
– Ничего не происходит, – оттолкнул ее от себя Генка, поднимаясь. Очарование момента прошло, птицы улетели, и со всех сторон на него навалилась суровая реальность с тройкой по геометрии, пропавшим журналом и несбывшейся мечтой о гитаре. – У меня все в порядке.
– Ты поосторожней себя веди. – Физрук опасливо косился на пострадавшего и вместе с остальными учениками 8 «Б» класса пятился в сторону. – С огнем не балуй.
– Нет у меня никакого огня, – не понял намека учителя Кармашкин. – Я домой, пожалуй, пойду.
– Иди, конечно, раз такое дело, – щедро разрешил физрук. – Береги себя.
– Не подходи! – От школы к ним мчался Майсурадзе. Вид он имел грозный. Ему только шашки не хватало, чтобы начать рубить всех направо и налево.
Генка остановился и тупо посмотрел на приятеля.
– Что с тобой? – подлетел к нему Вовка.
– Ничего, – равнодушно пожал плечами Генка. Он еще не совсем пришел в себя после взрыва, поэтому реакция у него была несколько заторможенная.