Ночь с дьяволом
Шрифт:
Мэдлин издала какое-то урчание, потом закрыла ладонями рот и хихикнула.
Бентли догадался, что это, наверное, было урчание голодного желудка. Тем не менее ему почему-то стало очень приятно.
– Ты, наверное, обманываешь! – проговорил он. – Уж лучше я сам послушаю.
Переглянувшись через хихикающую Мэдлин с Фредди, Бентли прижал ухо к животу жены.
– Клянусь, ты права, Мэдлин! – торжественно провозгласил он. – Я тоже это слышу.
– Вот как? – холодно произнесла Фредди. –
– Не он, а она, – весело поправил ее Бентли. – Она говорит… Дайте-ка мне послушать… – Он склонил голову и исподтишка ущипнул Фредди. – Она говорит: «Я хочу, чтобы папа…» Боже мой, никак не разберу.
– Слушай как следует! – приказала Мэдлин. – Что она хочет?
Бентли сделал вид, что еще плотнее прижался к животу ухом.
– «Хочу, чтобы папа взял меня на пикник!» Да, именно так!
Фредерика рассмеялась.
– На пикник? Ты уверен?
– Абсолютно, – заявил Бентли, поднимая голову. – Ну что ж, думаю, так и решим. Фредди придется тоже взять, поскольку ее нельзя отделить от ребеночка. А я попрошу миссис Наффлз приготовить корзинку с едой.
Но Фредди неожиданно побледнела, глаза у нес округлились. Оттолкнув Бентли, она бросилась в умывальню. Встревоженный Бентли сгреб Мэдлин в охапку и последовал за ней.
– Фредди!
В ответ раздались ужасные звуки: Фредди рвало. Он увидел ее мертвенно-белую руку, цепляющуюся за дверь.
Поставив Мэдлин на пол, он поспешил к жене. Фредди наклонилась над ночным горшком.
– Уйди, – сдавленным голосом успела прохрипеть она, и тут ее хрупкое тело сотряс очередной спазм. Едва успел он положить руку на ее талию, чтобы хоть как-нибудь облегчить ее страдания, как последовал еще один спазм. – Уйди же! – задыхаясь, пробормотала Фредди.
Но Бентли наклонился вперед вместе с ней. Ему казалось, что так ей будет легче. Фредди перестала противиться и всем телом повисла на его руках. Следующий спазм был еще тяжелее.
Видя ее страдания, Бентли почувствовал себя последним мерзавцем. Почему, ну почему он никогда не может удержать свое мужское орудие в брюках?
– Боже мой, Фредди, – прошептал он, – ведь это я во всем виноват!
– Нет, – едва слышно ответила Фредди.
– Нет, не ты, – уверенно пискнул голосишко где-то возле его коленей. – Это ребеночек виноват. Тот, который у нее в животе.
Взглянув вниз, Бентли увидел Мэдлин, темные кудряшки которой резко выделялись на фоне его подштанников.
– Боже милосердный, – простонала Фредди, склонившись над горшком.
А Мэдлин продолжала объяснять:
– Ребенки, понимаешь, любят брыкаться и вертеться.
– Правда? – удивился Бентли. Мэдлин кивнула:
– Они там все нутро переворачивают, понимаешь?
– Нутро?
– Нуда. Кишки, желудки, печенки, – уточнила малышка, вызвав у Фредди следующий приступ. – Из-за этого человека и рвет.
– Понятно, – тихо произнес Бентли. Мэдлин кивнула:
– Уж я-то знаю. У мамы тоже переворачивалось нутро, и ее каждый день рвало, пока не выскочила Эмми.
– Кто тебя научил этому? – возмутился Бентли. Мэдлин пожала плечами.
– Не помню, – уклончиво ответила малышка. – Но я слышала, как Куинни говорила маме, что в том, что ее рвет, виновата Эмми.
– О Господи! – взмолилась Фредди.
– Эмми ни в чем не виновата, – прошипел Бентли, поддерживая сотрясающееся от рвоты тело жены. – И перестань об этом говорить. Кстати, дети не выскакивают. Их… приносит аист.
– Кто это – аист? – удивленно спросила Мэдлин.
– Это такая большая птица, – коротко объяснил Бентли. – Она приносит людям детишек.
Девочка скорчила гримаску.
– А Куинни говорила по-другому. Она сказала, что Эмми выскочила как фунтовый кекс [14] , смазанный маслом. Разве птицы приносят фунтовые кексы?
Стоило Фредди представить эту картину, как она тут же рассталась с остатками своего ужина.
14
Кекс, для приготовления которого берут по фунту каждого из его ингредиентов.
Однако некоторое время спустя состояние Фредерики существенно улучшилось. Чтобы лучше видеть лицо своего мужа, она приподнялась на локтях, лежа на старом шерстяном одеяле и чувствуя, как лучи послеполуденного солнца согревают спину. Бентли лежал на спине, согнув одну ногу в колене и прикрывая рукой глаза от солнца. Его пиджак, жилет и галстук были небрежно свалены в кучу на траве. Во сне его красивые черты смягчились и, несмотря на легкую щетину, которая уже показалась на его лице, он выглядел очень молодым. И почти невинным.
Подумав об этом, Фредерика едва подавила смех. Что за бредовые мысли приходят в голову! Она была рада провести время наедине со своим мужем. Удивительно, как неожиданно меняется иногда жизнь. Она теперь стала замужней женщиной. Она замужем за Бентли Ратледжем, очаровательным повесой, которого знала добрую половину своей жизни. Хотя теперь она начала сомневаться, что знала его вообще. С Бентли она шла по жизни как во сне, переходя от старого, весьма кучного существования к загадочному новому. Бентли был загадкой, которую она была намерена разгадать. Ей казалось что успех их совместной жизни будет во многом зависеть от этого.