Ночь с дьяволом

Карлайл Лиз

У Бентли растерянно бегали глаза.

– Иногда, Кэм, когда речь идет о моей жене, мне кажется, что ты выступаешь не на моей стороне, – тихо произнес он. – Иногда мне кажется, что ты был бы рад, если бы я потерпел неудачу.

– Только этого не хватало! – обиженно воскликнул лорд Трейхорн. – Как ты можешь говорить такое?

– Я и сам не знаю, – покачал головой Бентли.

– Бентли, – подобревшим тоном продолжал Трейхорн, – почему бы тебе не рассказать мне, что случилось?

Его брат был достаточно тактичен, чтобы опустить глаза.

– Просто я хорошенько ущипнул Куинни за задницу, и все, – признался он. – А потом… попытался ее поцеловать. Ну, вроде того.

Граф с грохотом поставил на стол чашку.

– Боже милосердный, Бентли! – Он с отвращением отодвинул от себя тарелку. – Неужели ты снова завел шашни со служанками? Тем более с Куинни? Ведь это была твоя идея взять ее к нам, чтобы она смогла избежать именно этого!

– Полно тебе, Кэм, все было совсем не так! – хрипло проговорил Бентли. – Я ее всего лишь чмокнул. И немного пощупал. Это поднимает старушке настроение.

Трейхорн несколько смягчился.

– А как насчет настроения твоей молодой жены? – проворчал он. – Она поймала тебя на месте преступления?

– В общем, да, – признался Бентли и, положив локти на стол, подпер руками голову. – И теперь я не знаю, как мне объясниться. Потому что она не пускает меня в мою собственную спальню.

Известие о том, что брат попал в столь затруднительное положение, Трейхорн воспринял с явным удовлетворением. Похоже, что Фредерике удастся сделать то, в чем сам он потерпел поражение. Бентли избавится хотя бы от одной из своих дурных привычек.

– Ну что ж, старина, – печально проговорил он. – Боюсь, что единственный выход – это отправиться тебе в Челтнем и купить жене ювелирное украшение.

– Ювелирное украшение? – жалобно переспросил Бентли. – Я обычно приберегаю это для того случая, когда они плачут.

– Будь уверен, она плачет, – заявил Трейхорн. – Лежит ничком на кровати и рыдает так, что сердце разрывается.

Бентли осторожно потер скулу.

– Что-то не похоже было, что она рыдает, когда она залепила мне пощечину, – проворчал он. – Она шипела, как дикая кошка. И при этом ругалась. Этот ее иберийский темперамент доведет меня до могилы. Иногда мне кажется, Кэм, что весь этот брак – сплошное мучение.

– Такое случается, – согласился лорд Трейхорн, откладывая в сторону нож для масла. – Наверняка случается. – Трейхорн, кажется, еще никогда так не наслаждался мучениями другого мужчины.

От двери вдруг послышалось тихое покашливание.

Трейхорн взглянул в ту сторону и увидел свою жену, которая стояла в дверях, скрестив на груди руки и опираясь о притолоку. Она выглядела потрясающе в его любимом домашнем платье аметистового цвета, с роскошными волосами, небрежно собранными в простой пучок. Но ее левая бровь была приподнята, а это означало, что она слышала их разговор. Ах, черт возьми, как неловко получилось.

Но он не сказал этого вслух. Вместо этого он улыбнулся и немедленно поднялся на ноги.

– Доброе утро, дорогая, – улыбнулся он. – Не выпьешь ли кофе?

Бентли тем временем обогнул стол и выдвинул для нее стул.

– Спасибо, с удовольствием, – сказала Хелен, взглянув через плечо на Бентли.

Бентли вернулся на место и снова принял мрачный вид. Кэм поставил перед ней чашку и легонько поцеловал в макушку.

– Ты сегодня рано поднялась, любовь моя.

– Разве можно было спать, когда наверху учинили такой скандал? – пожала она плечами в ответ, хмуро взглянув на своего деверя. – Что произошло, Бентли?

Бентли коротко объяснил ей ситуацию. К его чести, следует сказать, что он не стал ничего приукрашивать.

– Все вышло очень глупо, – признался он, закончив свою историю. – Это была всего лишь случайность.

Хелен как-то странно посмотрела на него.

– Подобные вещи, Бентли, никогда не происходят случайно, – заявила она. – Ты это сделал, и сделал умышленно.

Тебе следует лишь спросить самого себя: почему ты это сделал?

– Почему? Что ты, черт возьми, хочешь этим сказать? – задиристо спросил Бентли. – Я сделал это не для того, чтобы досадить своей жене, если ты это имеешь в виду.

– В самом деле? – спросила Хелен. – Ты в этом уверен? А на мой взгляд, это был умышленный диверсионный акт. Ни один мужчина в здравом уме не станет целовать и лапать служанку, если он не уверен, что в конце концов его жена об этом узнает.

Бентли фыркнул.

– Диверсионный акт, говоришь? Признаться, Хелен, я начинаю думать, что Кэм прав. Ты читаешь слишком много книг по этой самой… психо-как-ее-там… Словом, этих твоих толстых черных книг.

Глаза Хелен грозно сверкнули.

– Возможно, Бентли, ты скорее достиг бы цели, если бы спросил себя, почему ты чувствуешь себя недостойным преданности своей жены. – Трейхорн еще никогда не слышал, чтобы Хелен говорила с его братом таким резким тоном. – Я в течение нескольких дней наблюдаю, с каким обожанием смотрит на тебя Фредерика, однако ты практически совсем не уделяешь ей внимания.

Тут Бентли расхохотался.

– Я своей женой не пренебрегаю. Уж в этом будь уверена, Хелен.

Хелен немного отодвинулась от стола.

– Позволь мне кое-что сказать тебе, Бентли, – заявила она. – В браке требуется нечто большее, чем задирать женщине юбки и ублажать ее на скорую руку два или три раза в день.

– Ублажать на скорую руку? – возмутился Бентли. —Дорогая Хелен, не могу ничего сказать о своем брате, но я, будь уверена, умею кое-что получше, чем ублажать на скорую руку…