Ночь с убийцей
Шрифт:
Было больно осознавать, что жена Куная, моя кровная сестра, угрожала моей дочери. За что? Ладно бы куклу не нашла, зачем малышку трогала?!
Прошло не больше двух-трех секунд, как Кунай покинул салон. Здесь все еще слышен был его запах, его легкая горчинка и приятная свежесть, и я все еще была в смятении после его слов. Любить нас двоих не получится, он должен это понимать, но Кунай не поймет, я читала горечь в его темных глазах — он запутался. Я появилась в его жизни недавно, и надеялась теперь, что он быстро забудет.
Я распахнула дверь авто и захлебнулась холодными каплями дождя. Мужчина испарился в мокрой пелене, а шум нарастал,
Глянула на дрожащие руки, на растекающиеся по ладоням капельки. Я должна себя и Дару защитить, но чем?
Открыв бардачок, пошарила внутри и нашла небольшой столовый нож. Подхватив его, выбралась наружу.
Я ступила в грязь и чуть не упала. Нога уехала по небольшому склону, бедро потянуло неприятной болью, а рука с ножом взметнулась вверх. Тошнота продолжала мучить, но не время быть слабой. Я облизала губы и прокралась вдоль машины. Мешали волосы, лезли в глаза, липли к губам и глазам. Я попыталась их заплести, удерживая нож в зубах, но мокрые пальцы только делали хуже. Я нервничала, дрожала, причиняла себе боль, а тяжелые локоны тут же расплетались и от порыва ветра летели в лицо.
В стороне послышались голоса. Дождь размывал звуки, грязь налипала на кроссовки, идти было все тяжелее.
Я пригнулась сильнее, волосы черным полотном рухнули вперед, хлестнув меня по щекам и глазам. Перекинув их на одно плечо, я сжала крепче нож и отсекла локоны по плечи. Стало намного легче, короткие пряди успокоились и прилепились на кожу разгоряченных щек.
Я сделала это машинально, словно понимала, что малейшая ошибка может стоить жизни. Кунай не зря сказал остаться в машине, он понимал, с кем мы связались. С убийцей. Или убийцами, если Ярослава с сообщниками, а я собиралась забрать дочь и уйти отсюда живой.
Возле дома никого не было, следы размыты дождем, остались только небольшие выемки, но понять, что здесь происходило, и кто здесь есть был, не получалось.
Чтобы не попадать под прострел окон, я сгорбилась и мимо кустов перебралась к торцевой части дома. Впереди показалась та самая душевая, в которой мы с Кунаем…
Я должна все забыть. Хватит! Главное, найти Дару. Живую! Иначе и быть не может.
Показалось, что кто-то перебежал вдоль другой стены. Я услышала отчетливые шлепки. Пригнулась еще сильнее и задержала дыхание. Из дома послышались голоса. Глухие, рваные. Потом удары. Возня. Схватив палку, что валялась около дровницы, и зажав в другой руке нож, я стала перебираться ближе к дверям, но вдруг услышала детский крик.
Деревяшка выпала из руки, ударив по ноге, но я не почувствовала боли. Тело прошило жутким холодом, я напоминала себе деревянную куклу, что не умела двигаться.
— Дара, — смахнув с лица дождевые капли, прислушалась. Хотелось дышать, но колючки ужаса впились в грудь, сжали ребра. Ветер и непогода не давали понять, откуда шел звук, потому я закричала, срывая голос: — Дара!
Знала, что выдаю себя, но в тот миг мне было все равно. Я слышала плач, малышка где-то рядом. Испугана. Вдруг она ранена, а я медлю! Я найду тебя, мое солнышко.
Дождь пустился сильнее, мотал мокрыми листьями, окатывал холодными волнами тело, обжигая кожу, заползая в нос и рот. Джинсы и футболка давно промокли насквозь, обняв ноги тяжелой кольчугой.
— Дара, дочка, скажи ещё что-нибудь, — осторожно передвигаясь в сторону подлеска, взывала я. — Мама найдёт и поможет… — и еле слышным шепотом: — Пожалуйста, отзовись. Боже, помоги мне!
И услышала отчетливый писк под деревьями. Метров в пятнадцати от меня. Я не могла ошибиться, это была Дара. Ринулась туда, спотыкаясь и поскальзываясь. Упала в грязь лицом, чуть не потеряла нож, но поднялась и побежала дальше.
— Дара! — в горле тысячи ножей, сил почти не осталось, но я бежала. Вглядывалась в мутное живое зеркало, уклонялась от веток, падала и снова поднималась, чтобы замереть, увидел впереди себя свою копию. — Ярослава… Где дочь?
— Барахтается в луже, — она мотнула головой назад. Темная одежда тоже промокла, и она сейчас казалась моей тенью. Волосы мокрые на щеках, глаза распахнутые синие. — Иди. Забери, — спокойно ответила и отступила.
За ней я увидела яму, около метра в глубину, дальше пелена дождя смазывала лес, окрашивая листья в темно-серый цвет. Я осторожно ступила вперед, держась на расстоянии от сестры. Ярослава тихо хмыкнула, еще шагнула в сторону от меня.
Она пугала. Казалось, что между нами натянутые тугие канаты, подключенные к высокому напряжению. Ее взгляд был похож на стеклянные два шара, наполненные яростью и ненавистью.
— Я заберу дочь и уйду. Пожалуйста, отпусти нас, — повернув голову и сжимая в руке нож, я оценила расстояние до сестры и заглянула в яму. О, Боже! Малышка по пояс в воде. Тянет ручки вверх, смотрит на меня, а потом переводит взгляд на Владу.
— Уйдете? — Ярослава странно засмеялась. Скривила губы. — Правда? Из его мыслей и воспоминаний тоже свалите? Да? — она поменяла положение, я заметила, как судорожно сжались ее кулаки. — Чем ты лучше меня? А? Секс с тобой, мямлей и трусихой, показался ему особенным? Сука, я тебя ненавижу, — но сказала последнее так ласково, будто в любви призналась. Этот диссонанс бил по ушам, резал по нервам, я повернулась к ней, закрывая собой подход к дочери.
— Он ведь думал, что я — это ты, — пикнула неуверенно, нога ушла в сторону, нож упал в грязь, когда пыталась выровняться.
— А ты не знала, кто ты? — сестра смешливо наклонила голову, наблюдая с усмешкой, как я барахтаюсь в грязи, как достаю из вязкой жижи нож и сжимаю дрожащими пальцами. — Или понравился мой муж? Так понравился, что ты решила оседлать его и забрать? У меня?!
— Ты же… Я… — я не знала, что сказать. Не знала, видит ли Ярослава мои мысли, влезает ли в мои сны, переплетается ли ее жизнь с моей, как моя с ее. — Ты снилась мне, Ярослава! Я видела твои мучения, и мне очень жаль. Я не заберу твоего мужа. Никогда, поверь. Я не хотела этого, сопротивлялась, до сих пор думаю, что тянуло меня к нему только из-за связи с тобой.
— То есть, ты с ним трахалась, а помогала тебе в этом наша связь? Какая-то, тварь, мистическая связь?! — она впервые заорала. Визгливо и страшно.
Дочка запищала, я мельком обернулась и бросила:
— Дара, я сейчас спущусь, потерпи, маленькая.
— Нет, ты не спустишься, — зашипела сестра. — Она — моя дочь, моя и Куная.
— Что ты несешь? Я родила Дару.
— Ты украла ее у меня, украла! — Ярослава вдруг запрокинула голову, ее плечи задрожали, а по щекам поползли слезы. — Я сделала последний аборт и впервые почувствовала, что ты сидишь во мне занозой, бельмом на душе. Я лежала на больничной койке и слышала твои мысли, засыпала и чувствовала, как твой сопляк сопит надо мной. Я тогда вырвалась из лап Ингота, сбежала, бросила Куная.