Ночь с убийцей
Шрифт:
— Какой ты щедрый, — скривилась Влада, стерла остатки капель с губ тыльной стороной ладони и, не глядя на меня, пошла к двери. — Но мне от тебя ничего не нужно. Я выбросила ту старую страшную куклу. Мама, видимо, сшила их до нашего рождения, а вспоминать о том, что наши с сестрой жизни сломали родные люди — мне не хотелось, потому я избавилась от нее, как только дочь переключилась на другую игрушку. Я бы вырезала всю память, и не только свою, если бы умела, но… — Она положила тонкую и бледную руку на косяк, не обернулась, избегала взгляда в глаза, ссутулилась, пальцы сжались на дереве, побелели. — Поищи флешку в мусорке около придорожного кафе Ларисы. Я сегодня отвозила к ней дочь и вышвырнула куклу. Вдруг повезет, и хлам еще не вывезли, туда редко машины доезжают, — повела раздраженно плечом и ушла.
Глава 54. Тэкэра
Ярослава
Я буравила взглядом железную дверь с решетчатым окошком так долго, что ныли веки. Но, стоило заметить мелькнувшую на той стороне тень, широко улыбнулась и, соблазнительно изогнувшись, вытянулась на узкой кровати. Мне нравилось вгонять в краску молоденьких служителей закона и бросать вызов матёрым волкам. Я знала, что меня не тронут. Им нужен Кунай, обидь они меня… Останется только посочувствовать их вдовам.
Кунай. Моё солнце и луна, моя жизнь и смерть, я с ума сходила, когда приходилось держаться от него вдалеке. И обвинения любимого ударили в грудь больнее его ножей. Думала, он поймёт. Надеялась, что оценит.
Ни женщины, ни дети… Как глупо! Дети гораздо опаснее, чем взрослые. Вспомнив поступок, который до сих пор леденил моё сердце, я скривилась. Тварь осталась жива! Зато вновь осталась одна… Как я. Нет! Я всегда была одна!
До встречи с Кунаем…
Как он мог перепутать меня с ней? Как посмел не догадаться, что я лишь хочу её смерти. Всегда хотела! Каждый вечер, засыпая, твердила «Умри, гадина!», каждое утро, лишь открыв глаза, шептала «Сдохни, сучка!», и так много лет. Но она оказалась живучее таракана! Ни авария, которая унесла жизни её приёмных родителей, ни рассыпанные на сцене бусины не сделали своего дела.
Надо было выстрелить ей в сердце, но мне казалось, что меня не станет, если загляну сучке в глаза. И я пыталась убрать похожую на меня девушку чужими руками. Потому что была лишь тенью. «Последом», который выбросили на помойку.
Сами они сумасшедшие! Я просто хотела жить.
Дверь приоткрылась, но входивший замешкался.
— Зайцев? — Услышала я насмешливый голос самого ненавистного гада из числа тех, что меня охраняли. Он имел меня в своих мечтах и никогда не скрывал ни желания, ни намерения. Его я немного побаивалась и всегда настораживалась, когда приходилось оставаться наедине. — Думал, ты охраняешь вторую сучку Куная.
— Сменился на сутки, — прозвучал приглушённый ответ. — Надо помыться и переодеться, а то весь в крови.
— Крови? — голос моего охранника прозвучал хрипло, я оскалилась. Всегда подозревала, что его заводит боль и кровь. Видела в глазах, читала в движениях. — Что ты натворил, Зайцев? Дмитрий Константинович уже в курсе?
— В курсе, — недовольно ответил тот. — К нам заявился бывший девки в момент, когда стало известно о её беременности. Испанские страсти! Похоже, та мелкая тоже от Куная, поскольку муженёк орал, что бесплоден и требовал денег.
— Скучно, — похоже, мой мучитель тут же потерял интерес, узнав, что сослуживец не совершил ничего предосудительного. — Можешь, не рассказывать, как Кунай развесил внутренности бесплодного рогоносца на форточке… Иди, отмывайся.
И, открыв дверь, вошёл в камеру.
— Скучала по мне, шлюха?
Но мне было не до него. Сжимая край кровати так, что один за другим ломались ногти, я тяжело дышала и смотрела не видя ничего. Перед глазами было лишь мутное кровавое марево.
Беременна? От моего Куная? Муж сучки-сестры бесплоден?!
— Эй!
Щеку обожгла боль, но я лишь покачала головой. Эта тварь должна сдохнуть! Прямо сейчас! И её отродье тоже… Я ничего не видела, лишь под руками хрустели кости, да слух кромсал чей-то стон. Когда приступ прошёл, и зрение прояснилось, я безразлично посмотрела в стеклянные глаза охранника и заорала изо всех сил:
— Помогите! — Разодрала на себе одежду, упала на колени и быстро расстегнула брюки мертвеца, стянула трусы: — Насилуют! Помогите! Убивают…
Воя зверем, вытянула ремень из брюк мужчины и наотмашь принялась бить себя по лицу, плечами, ногам… Услышав торопливые шаги, быстро вложила ремень в безвольную руку трупа и отползла в угол. Скрипнула дверь, и я завизжала, вжимаясь в угол, разбитыми в кровь руками закрывала обнажённое тело.
Мужчина, оглядев помещение, приказал своему побледневшему спутнику вызвать главного, а сам быстро прижал пальцы к шее убитого. Шагнул ко мне, и я заверещала снова:
— Не надо… Не трогайте меня! Прошу, хватит! Мне больно… Умоляю, не надо!
— Тише, тише, — пытался «успокоить» он. — Я тебя не трону.
— А-а! — я закрыла голову руками и громче закричала: — Прошу, довольно! Я больше не выдержу…
И не подпускала к себе ни врачей, ни женщин, пока не пришёл он. Тот самый — враг моего Куная. Который спас ту сучку, что получила мою жизнь. Я вцепилась в руку мужчины и затараторила:
— Молю, пусть меня больше не трогают. Умоляю, лучше убейте! Я всё скажу… Я покажу, где она. Флешка! Я солгала, Кунай не знает, лишь я…. Сейчас покажу…
Мужчина вырвал руку и, приняв из рук женщины одеяло, накрыл меня.
— Вам надо одеться. И позвольте врач вас осмотрит…
— Не-ет! — я извернулась, не давая уколоть себя, укусила руку мужчины в белом халате и снова бросилась в ноги врагу: — Я покажу! Только не надо больше… Не давайте им меня трогать!
— Дмитрий Константинович, камеры были отключены, — услышала тихий голос. — Мы не знаем, что произошло.
Я и испугалась, и обрадовалась. Скрытые камеры могли бы разрушить мой план, но этот гад отключил их… Значит, хотел сделать то, о чём так долго и гадко говорил. Сука! Такой же, как и все. Ненавижу людей! Я молила и цеплялась за старшего до тех пор, пока он не согласился отвезти меня. Тогда я «успокоилась» и позволила дать себе одежду, но тщательно следила, чтобы доктора не сумели подойти.
Да, я на самом деле помню, куда спрятала флешку. Но лучше предложу её тому японцу, которого перед смертью нанял Ингот. Пора прикончить мою сестрёнку и её приплод. Ненавижу детей, они омерзительны! Но ради Куная больше не буду делать аборты, раз ему так нравится возиться с ними.