Ночь Седьмой тьмы
Шрифт:
– Рик так и не понял этого до конца, – продолжала она. – Но я почти сразу догадалась, что именно отыскал Буржоли. Что это было, что приплыло на том корабле из Африки.
Она задумалась на мгновение, потом опять заговорила.
– Был на свете город, – сказала она. – Город в самой глубине леса, в тропических джунглях Итури в стране, которая когда-то называлась Конго. Теперь ее называют Заир. – Она улыбнулась сама себе. Получалось похоже на сказку, одну из тех сказок, которые ей рассказывал отец до того, как его забрали от нее. Он сажал ее к себе на колени, улыбался ей и проводил по ее волосам своими крупными руками, а когда она уютно прижималась к нему, он рассказывал ей разные истории. В постели долгими вечерами он читал ей из «Тысяча
– Город назывался Тали-Наингара, но арабские купцы с севера звали его Мадинат аль-Суххар – Город Колдунов. Тали-Наингара был построен из камня, и говорили, что его стены были почти так же высоки, как самые высокие деревья в джунглях, а ворота сделаны из дерева и железа и покрыты листами чистейшего золота. Это, может быть, и легенда, но обитатели Тали-Ниангары действительно были колдунами.
– Откуда ты знаешь все это? – спросил он.
– Мой отец рассказал мне, когда я была еще очень маленькой. Истории передавались из поколения в поколение, истории древних времен от рабов, привезенных из Конго. В них говорилось, что в самом сердце Тали-Ниангары стояла башня, где жили боги и где они разговаривали с людьми. Жителям города была не нужна армия. Их оружием было самое простое из всех: страх. За воротами люди, обитавшие в джунглях, а за ними крестьяне, селившиеся на краю джунглей, а еще дальше за ними люди, селившиеся вдоль берегов реки Конго, жили в постоянном страхе. Каждый год после сезона дождей они посылали в Тали-Ниангару дань: скот и зерно, кожу, материи и пряности, много золота и серебра, нкисии рабов. И каждый год они посылали для богов Тали-Ниангары молодых мужчин и юньк девушек, никого из которых они никогда больше не видели.
– Но почему? Почему люди безропотно мирились с таким положением дел? Чего они боялись?
– Ты – еврей, – сказала она, – не африканец. Тебе будет трудно понять. В Тали-Ниангаре жили боги. Они дали колдунам города власть над жизнью и смертью. Люди окраин жили в страхе перед этим. Если бы они не посылали дань, их урожаи бы погибали, дичь уходила бы из леса, скот поражал бы мор, дети бы чахли и умирали. Лучше потерять немногих, чем всех. Повелителям Тали-Ниангары были не нужны стены или армии.
Она некоторое время сидела молча, стараясь унять биение сердца. Был ли ее собственный страх тем же самым или чем-то более рациональным? Она не могла сказать.
– Долгие века все шло своим чередом, – продолжала она, пересказывая эту историю так же, как ей пересказал ее отец, как до него ей рассказывали ее дедушка и бабушка. – Джунгли росли и распространялись во всех направлениях, река все глубже прорезала канал к морю, люди Тали-Ниангары танцевали, пели и приносили дары своим жадным богам. Так эту историю рассказывали мне. Жрецы писали книги на Тифинаг, письменности, занесенной к ним торговцами далеких северных пустынь. Они записывали слова своих богов на тонких пластинах чеканного золота. В этом было единственное предназначение их цивилизации: записывать пророчества богов и передавать их из поколения в поколение; каждое новое поколение пополняло работу предыдущего. Говорят, что башня Тали-Ниангары хранила библиотеку из более чем десяти тысяч золотых книг.
И еще говорят, что жрецы вычеканили золотой круг, на котором они написали слова великого могущества и начертили план города, и передали его своим царям, чтобы те носили его как знак своего права повелевать, вместе с властью над жизнью и смертью во всем городе и за его пределами. – Она подняла глаза. – Так мне гласила эта история, Рубен. Мне ее рассказал отец, когда я была совсем маленькой. – Она закрыла глаза. – Веками ничего не менялось. А потом, однажды весной, у ворот Тали-Ниангары появилась банда людей с кожей цвета молока, людей с саблями, пушками и мушкетами, людей, которые не боялись ни богов, ни жрецов, которые им служили. Их впустили в город, и царь и его советники оказали им гостеприимство. Тайно против них были произнесены заклинания, но они не подействовали. Были записаны проклятия,
Целый месяц пришельцы провели в городе, они ели, пили, отдыхали. Наконец, темной ночью, они убили царя и его телохранителя, разграбили башню и взяли в плен пятьдесят лучших молодых мужчин города, включая семь жрецов. Утро застало их глубоко в джунглях, нагруженных золотом и погоняющих связку невольников самого лучшего качества.
Караван продвигался медленно. Рабов подгоняли кнутами, но деревья и кустарник, через который им приходилось пробираться, диктовали свой шаг. Работорговцы не были без нужды жестоки со своими пленниками – каждый раб представлял собой вложение труда и денег, которое еще предстояло оправдать. Никто не хотел, чтобы его доля умерла прежде, чем они достигли Вест-Индии.
Но лес был враждебен. Работорговцам нужно было успеть добраться до реки и пройти вдоль нее до самого устья раньше, чем их корабль отправится в путь без них. А Боги Тали-Ниангары начали свою медленную, но неотвратимую месть.
Один за другим работорговцы погибали, кто от обычного несчастного случая, двое – от змеиного укуса, большинство же – от лихорадки. Они стали бросать ненужный груз и в последнюю очередь – предметы из золота, все, за исключением нескольких, которые им удалось донести до конца. Были смертные случаи и среди рабов, но гораздо меньше, чем среди их хозяев. Когда караван достиг берегов Конго, в живых оставалось только пятеро белых и тридцать человек черных. Четверо из черных были жрецами.
На борту корабля рассказ уцелевших работорговцев вызвал большой интерес, как и оставшиеся у них золотые изделия, которые они тайно показали капитану и его помощникам. Более многочисленная экспедиция, соответствующим образом экипированная, могла бы вернуться с неслыханным богатством в виде золота и красивых сильных рабов. Корабль отправился в плавание неделю спустя. На корабле еще оставалось место для рабов, но им не терпелось достичь Вест-Индии и вернуться домой в Ливерпуль.
Команда сильно уступала рабам по численности, но ужас открытого моря и условия на палубах, где содержались рабы, удерживали груз в состоянии пассивности первые недели долгого путешествия. Все это время, однако, четыре жреца подготавливали заговор, сначала с теми, кто пришел с ними из Тали-Ниангары, потом с избранными людьми из числа других рабов. День тянулся за днем без особых происшествий. Несколько рабов умерло, в основном от дизентерии. Два человека команды скончались от лихорадки. Вонь внизу стала невыносимой.
Бунт вспыхнул, когда корабль вошел в Карибское море. Это было поздно ночью. Большая часть команды спала. Несмотря на то, что моряки были вооружены, сохранили больше сил и знали корабль лучше своих противников, их сопротивление скоро было сломлено. В течение следующей недели тех, кто остался жив, пытали. Они не были единственными жертвами. Едва захватив власть, люди из Тали-Ниангары стали относиться ко всем остальным как к своим подданным; был ты черным или белым – значения не имело.
Пощадили только двух белых. Один был лоцманом корабля по имени Белами. Второй был агентом работорговой компании, подобранный после кораблекрушения, которое его собственное судно потерпело у берегов Африки. Его звали Жан-Клод Буржоли, это был тот самый человек, чьи бумаги Анжелина и Рик нашли в Маленькой Ривьере.
– Из писем Буржоли мы почерпнули много информации об этом плавании, – продолжала Анжелина. – То, о чем никогда не слышал мой отец, то, что больше никогда и нигде не было записано. Буржоли немного говорил на африканских наречиях, и религиозные и магические ритуалы черных, с которыми он встречался на Гаити, уже давно поражали его воображение. Он помог людям из Тали-Ниангары захватить корабль.
Теперь он постарался убедить лидеров бунта, что в их интересах было покинуть корабль и искать спасения среди маронов – беглых рабов, скрывавшихся в горах Гаити. Баркас был достаточно большим, чтобы вместить всех уцелевших жителей Тали-Ниангары и нескольких рабов, которых они держали у себя в услужении, вместе с Буржоли и Белами, без которых, как они понимали, им не добраться до берега.