Ночь страсти

Бойл Элизабет

— Ты, пострел, где ты прятался все это время?

— В потайном трюме, в компании с запасом доброго бренди.

— Бренди? — послышался голос Ливетта. — На корабле потайной склад с бренди? Кэп, вы утаили от меня бренди?

— Забудьте про бренди, Ливетт, — сказал ему Колин. Он посмотрел через решетку. — Как ты нашел этот тайник?

— Джорджи велела Кит отвести меня туда, когда французы начали подниматься на борт «Сибариса», чтобы меня не поймали.

— Кит?

— Сестра Джорджи, — пояснил Рейф. — Ее полное имя — Кэтлин, Кэтлин

Аскот. Но все зовут ее Кит. Ей четырнадцать. — Он поиграл бровями.

Колину хотелось застонать. Хватало уже и того, что его брат страстно жаждал приключений, теперь же он открывал для себя женщин.

— А она знает, что тебе только двенадцать?

Колин отрицательно помотал головой и хитро улыбнулся:

— Я сказал ей, что мне пятнадцать.

— Когда я выберусь отсюда, я постараюсь, чтобы она поскорее узнала правду, — пообещал Колин. Ему следовало бы прислушаться к словам Джорджи и подавить начинающийся роман в зародыше.

Ему следовало прислушаться к словам Джорджи. В этом и заключалась вся ирония положения, если таковая существовала. Несколько часов назад он поставил бы на кон «Сибарио, утверждая, что Джорджи — французская шпионка, а теперь эта женщина рисковала жизнью, чтобы спасти его брата.

Как ни ломай голову, он не знал, что и думать.

Его успокаивала только мысль, что Джорджи не больше, чем ему, удалось обуздать его брата. Что Рейф, черт побери, думал, разгуливая по кораблю, находящемуся под контролем французов?

— Почему ты по-прежнему не прячешься? — Калин взглянул на спящего стражника. — Если они поймают тебя сейчас, то вряд ли запрут вместе с нами. Они, вероятнее всего, просто застрелят тебя и бросят за борт.

Рейф нахмурился.

— Пока они еще не поймали меня. — Он выпятил грудь. — Я думал, ты будешь рад, что я на свободе. Я пришел спасти тебя.

Но Колин отнюдь не казался потрясенным.

— И как ты собираешься это сделать? Рейф огляделся вокруг.

— Замок на двери очень крепкий, — сообщил Коли! брату. — Даже Пимм не смог с ним справиться.

— Я могу взломать дверь с помощью топора, — предложил Рейф.

Колин кивнул в сторону спящего стражника:

— Тебе не кажется, что это может разбудить его? Рейф снова нахмурился — на этот раз от раздражения, что ему не пришла в голову ни одна разумная идея.

— Полагаю, тебе придется дождаться Джорджи. — Рейф понимал, что потерпел полное поражение, взвалив освобождение пленников на женщину.

Колин несколько смягчил его разочарование.

— Сомневаюсь, что Джорджи справится с этим. Рейф покачал головой:

— Кит говорит, что Джорджи освободит тебя в считанные минуты. По тому, как хорошо они знают корабль, мне кажется, что если и есть шанс изгнать французов с» Сибариса» — так это именно их дело.

— Почему ты решил, что они так хорошо знают корабль? — спросил Колин. Несколько раз у него и раньше возникало чувство, что сестры не впервые взошли на этот корабль.

— Леди, которая их воспитала, была миссис Тафт, жена капитана Тафта. Предполагаю, что он владел этой калошей до тебя.

Колин отказался от того, чтобы поправить своего брата, новичка в морском деле, и сообщить ему, что «Сибарис» — не калоша, а отличное судно, поскольку информация Рейфа объясняла, каким образом Джорджи знала о тайнике в его каюте.

— Миссис Тафт взяла девочек Аскот на воспитание после того, как их родители умерли и… — говорил Рейф.

В тот же момент Пимм, который дремал на полу, устремился вперед. Он оттеснил Колина и просунул нос в решетку.

— Аскот? Ты сказал — Аскот?

Стражник зашевелился, и все замерли. Через некоторое время мужчина снова захрапел, сначала тихо, затем во всю мощь.

Пимм глубоко вздохнул и повторил вопрос, на этот раз тихо:

— Ты сказал — Аскот?

— Да. Джорджиана и Кэтлин Аскот.

Пимм с побледневшим лицом отступил от двери, он дрожал всем телом.

— Аскот. Неправда. Этого просто не может быть. — Он вернулся на свое место, качая головой. — Аскот! Как это я не догадался? — Он снова подошел к окну и, просунув руку через решетку, поймал Рейфа за воротник. — Так говори же! Что она задумала?

Прежде чем парнишка смог ответить, Колин схватил Пимма за плечо и освободил от него Рейфа.

— В чем дело, Пимм? Кто они, черт побери? французские агенты?

— Французские? Чушь! Они — Аскоты, — произнес он с такой почтительностью, что можно было подумать будто он говорил о членах королевской семьи. — Я ведь заметил что-то особенное в них. Мне следовало бы узнать их… Удивляюсь, что старшая не помнит меня. Да, но это было темной ночью и очень давно. — Пимм покачал головой. — Джорджиана и Кэтлин Аскот! О, мне жаль наших друзей наверху.

«Джорджиана и Кэтлин Аскот», — повторял имена Колин, и они казались очень знакомыми.

— Я слышал эти имена раньше, но не могу вспомнить, когда и в связи с чем. Кто они?

— Они дочери лучших агентов, которые когда-либо работали для министерства иностранных дел. Ваш отец и Франклин Аскот были хорошими друзьями. Удивительно, что вы не знаете этих имен. Помню, ваш отец принял опекунство над девочками после смерти их родителей.

Опекунство! Теперь Колин мог с уверенностью сказать, где он слышал эти имена. Брачный контракт, который он подписал в Лондоне.

Пимм между тем привалился к стене.

— Это все случилось по моей вине.

— Случилось — что? — спросил Колин, все еще не оправившись от открытия, что Джорджи была его подопечной. Его ответственностью. И он не справился с этой ответственностью.

— Их смерть. Франклина и Бриджит. Ужасное убийство. Они погибли от руки Мандевилла.

Мандевилл. Колин начинал ненавидеть это имя с той же страстью, что и Пимм.

— Мандевилл? — прошептал Рейф. — Но это же имя человека, который прибыл на борт с одного из сторожевых кораблей несколько часов назад.