Ночь упавшей звезды
Шрифт:
Я прикусила губы, чтобы не расхохотаться в голос. Это надо же: королевское ложе, на котором никто не спит. А ведь хоть баталии разыгрывай...засадный полк можно укрыть за подушками, на столбики загнать разведку... ну и ерунда лезет в голову, ох... Горбатого могила исправит, а воителя?
Я погрустнела.
Но за окнами была ночь. Она казалась бесконечной. Я все успею спросить, и сказать, и признаться... Я перетекла на живот, подперши руками подбородок, поглядела на трепещущее в очаге пламя.
Одрин подошел, улегся рядом и спросил:
– - О чем ты думаешь?
– -
Он понимающе кивнул:
– - Я знаю, так и должно быть. Придумано ли это свыше, или мы сами строим свою судьбу, но я просто знаю, что то, что мы вместе сейчас -- это правильно.
– - Спасибо, -- сказала я твердо. Закрыла глаза. Но и сквозь веки просвечивало пламя.
– - Ты просто думай обо мне, и со мной ничего не случится.
– - Я буду...
– - заверил он. Помолчал.
– - Ты все-таки решила уехать утром, да?
Как ножом по сердцу. Я бы хотела остаться...
– - Утром. Да, -- тихо шепнула я.
Он вздохнул, перевернулся на спину и потянул меня к себе. Уложил мою голову себе на грудь и стал ласково перебирать волосы:
– - Расскажи мне о себе, Триллве... Я хочу знать все -- что ты любишь на завтрак, какой твой любимый запах, что ты больше всего ненавидишь...
Я растерянно сморгнула. Казалось бы, самые простые вопросы заставили меня мучительно задуматься, морща лоб.
– - Ну-у... без завтрака я вообще могу обходиться: мне утром всегда больше хочется спать, чем есть. Запахи, -- я шевельнула плечом, -- люблю самые разные. Больше всего те, что из детства. Вот, запах сырой штукатурки. А ненавижу, -- я резко села, оттолкнувшись от шкуры, короткие волосы сыпанули за спину.
– - Ненавижу, когда кто-то подло играется с чужой душой.
Элвилин погладил меня по плечу: "Когда я вижу тебя вот такой -- возмущенной, гневной, воинственной, мне почему-то больше всего на свете хочется защитить тебя. Прижать крепко-крепко и защищать ото всего на свете -- от ветра, стрел и злых слов".
– - А хочешь, я поеду с тобой?
– - спросил он вдруг.
Если бы я была чуть повыше пола, то упала бы непременно.
– - Только до границы леса и не далее.
Я могла сказать ему многое: о долге мевретта, об опасности города для остроухих, но...он и так все это знал. Куда лучше, чем я. И еще вопрос, кто бы кого переупрямил. А я... "Не хочу, чтобы ты погиб... вот только обретя, потерять -- нет!.." Я уткнула лицо в колени, чтобы он не прочел этот страх у меня в глазах, чтобы мой страх не погубил его.
Элвилин обнял меня и стал баюкать, как ребенка:
– - Значит решено, я еду с тобой, Аррайда. А сейчас ты должна выспаться, завтра предстоит долгий путь, -- он чмокнул меня в макушку.
– - Только до опушки леса, мевретт. Или... или я нажалуюсь на вас сыну и этой, Идринн... которая умеет появляться в ненужное время в ненужном месте. И пусть удерживают, как хотят! Я... честно это сделаю!
– - я стала перед ним на колени, обхватив за шею руками и заглядывая в глаза.
– - Одрин, ну пожалуйста. Душа моя должна быть спокойна, когда я отправляюсь на опасное дело. А разве так будет, если я стану дрожать за тебя? Ну пожалуйста...
Он просто закрыл мне губы поцелуем и, откинувшись на спину, увлек обратно на шкуру. Я уперлась руками ему в плечи, оттолкнулась и заглянула сверху вниз в туманные глаза:
– - Одрин, ответьте мне сначала. Я... умру без тебя!
И некрасиво, беспомощно заплакала.
Глава 9
– - Не плачь, Триллве, давай, будем жить, хорошо?
– - он растерянно притянул меня к себе.
– - Мне ведь не удастся тебя убедить, правда?
– - он утер мои слезы и начал целовать заплаканные глаза.
– - Я сделаю все, что ты захочешь, девочка, -- и его руки скользнули у меня по спине.
– - Хорошо, давай, -- я прильнула к нему, нежно-нежно проведя пальцами по щеке. А лилейный поймал мою руку и припал к ладони. Слова почему-то давались с трудом и он, вздохнув, постарался вложить в свои руки как можно больше неизреченного, как можно больше нежности, накатившей на него жаркой волной. Мир вокруг исчез. Остались только мы двое, и эти двое были сосредоточием Вселенной, абсолютной истиной, имя которой -- любовь.
...Вот мех под рукой, колкие, стреляющиеся искрами волоски. Вот огонь, робко прячущийся под невесомый пепел...Вот решительная дробь дождя по стеклу -- лунным изгибам в свинце оплетки... грифоньи лапы старинной кровати... вверху деревянная резьба потолка -- виноградные грозди и листья... чужое дыхание на щеке и стук сердца -- не своего, но... в созвучии... комок в горле, разбитый криком -- только царапаются его остатки -- колючие льдинки... и кровь на искусанных губах. Моих и -- твоих. Соленый вкус. Как у далекого моря.
А вокруг в полутьме словно кружатся медные листья -- мы средоточие сказки, ее сердцевина. Как жарко дышать. Никогда не думала, что будет ТАК...
Одрин откинулся на спину и закрыл глаза. Из-под опущенных век проложила свою дорожку предательская слеза. Мгла! Хорош суровый мевретт -- ничего не скажешь... "Я не мог и предположить, что когда-нибудь будет так, что жизнь потеряет свой смысл, если тебя не будет рядом. А тебя не будет... Через ночь, через несколько часов грозы и дождя, через несколько часов счастья. И что я теперь -- без тебя, куда мне?" -- рвались на волю слова, но он только промолчал, открыл глаза и улыбнулся. "Какой смысл в том, что я все это тебе скажу? Ты все равно уйдешь"...
По его изменившемуся дыханию я поняла, о чем он думает, и что мысли эти горьки.
Родной мой... грустное солнце мое... я вернусь... но если я утром останусь, поддавшись твоим уговорам, поддавшись моему страстному, невыносимому желанию остаться -- я же перестану быть собой. Пожалуйста... Мы здесь и сейчас -- вместе. И если можно расцепить пальцы, это вовсе не значит, что разорвется душа. Даже если мы не поняли, даже если мы не верим -- она у нас одна на двоих.
– - А... а ты скоро вернешься?
– - тихо спросил он, пристально вглядываясь в мои глаза.