Ночь упавшей звезды
Шрифт:
Одрин, уяснив, что рыжего лекаря переспорить не удастся, с предельно смиренным видом сложил руки на груди и спросил:
– - Ну, тогда, может быть, вы дадите мне отоспаться?
– - Угу...
– - неопределенно буркнул дедка, с подозрением вглядываясь в бесстрастное лицо мевретта, -- как только Сианн объявится, я его тут же пришлю.
Тем временем Темулли, подпрыгнув, стянула с кровати плед, бережно укрыла Мадре и, ласково поцеловав его в щеку, уселась рядом.
– - Вам очень плохо?
– - скорбно произнесла она.
– -
– - И видишь ли, Тему, больше всего на свете мне сейчас хочется остаться одному...
– - он отвернулся к очагу и закрыл глаза.
Девочка вздохнула и надула губки. Потом встала и, обиженно пожав плечами, пошла прочь, оправляя на ходу измятое платьице. Звингард, забрав со стола лекарскую сумку, перекинул ее через широкое плечо и, подойдя к шкуре у очага, прислушался к дыханию мевретта. Прищурившись, критически оглядел повязку на его голове и, удовлетворенно кивнув, вышел следом за девочкой.
Одрин осторожно приоткрыл глаз и, удостоверившись, что остался один, медленно сел и, подтянувшись к стене, попытался подняться на ноги. С третьей попытки ему это удалось, и он встал, покачиваясь и держась одной рукой за каминную полку. Тут дверь спальни тихо заскрипела, и на пороге снова показалась Иса, изумлено уставилась на Мадре.
– - Меня когда-нибудь оставят в покое?
– - раздраженно бросил мевретт, прикрыв глаза и борясь с приступом тошноты, так некстати подступившей к горлу. Лицо Колдуньи залила краска и она, затрясшись от гнева, хрипло бросила:
– - Я так и знала, что стоит оставить тебя одного, и ты сразу же постараешься удрать к этой своей шлюхе! Глупец! Чем она тебя приворожила?
– - Привораживаешь здесь только ты, Иса, -- устало сказал мевретт и ухмыльнулся.
– - Надо же, твоя злоба смогла преодолеть даже заклятие онемения.
Иса смерила Мадре тяжелым взглядом и неожиданно ласково сказала:
– - Зачем ты так со мной, Одрин? Я люблю тебя и стараюсь тебе помочь.
Мевретт досадливо поморщился:
– - Опять ты за свое... Мы обсуждали это не один раз, и мне казалось, ты усвоила, что наши близкие отношения давно стали историей. Тысячи эдак полторы лет назад.
– - Я однолюбка, Одрин, -- Колдунья упрямо вскинула голову и, прищурившись, оглядела мевретта с ног до головы.
– - Ты же еле стоишь... Пойдем, я помогу тебе лечь... А еще, -- она достала из кармана небольшой флакончик темного стекла.
– - Я принесла тебе эликсир, придающий силы. И не смотри на меня ТАК, -- Ведьма фыркнула, словно кошка.
– - Неужели ты думаешь, что я собираюсь отравить тебя?
С этими словами Иса подошла к столу, наполнила кубок из стоящего тут же кувшина, вылила в него содержимое флакона и протянула питье Одрину:
– - Ну же, дорогой, не сомневайся...
– - она пристально посмотрела в глаза Мадре, и мевретт, будто во сне протянул ставшую неожиданно тяжелой руку. Словно со стороны он наблюдал, как подносит эликсир к губам, но внезапно почувствовал сильный удар по запястью, услышал звук дребезжащего по мрамору кубка и полный ярости вопль Исы. Одрин покачнулся и, подняв глаза, встретил горящий недобрым пламенем взгляд Сианна.
– - Какого лешего здесь происходит?
– - спросил Алиелор сквозь зубы, и Мадре, облегченно прислонился к стене, утирая ставший в одно мгновение липким лоб.
– - Ты... Как хорошо, что ты здесь... Сын, Аррайда в Сатвере, в тюрьме. Она меня вывела сюда из тумана, а сама осталась...
– - пробормотал мевретт.
Колдунья, отошедшая к окну, ледяным взглядом сверлила Сианна.
Менестрель перехватил ее взгляд:
– - Вам лучше уйти, леди. Пока с вами не произошла какая-нибудь неприятность, -- тоном, не терпящим возражений, сказал он холодно и подошел к отцу.
– - Я вытащу Триллве. Даю слово.
Иса задохнулась от возмущения и, продолжая вглядываться в лицо второго меретта, сладким голосом пропела:
– - Еще раз здравствуй, Алиелор... Что же ты так суров к своей тетушке Исе?
Теперь, когда Сианн снял капюшон и предстал перед Колдуньей в свете утреннего солнца, ей удалось хорошо его разглядеть: -- Мгла, да он хорош... возмужал, даже какое-то величие появилось... и как же он похож на Торуса -- одно лицо...
– - подумала Иса и нервно усмехнулась.
– - А ведь мы с тобой когда-то премило забавлялись в саду, плетя веночки из плюща. Ты потом дарил их своей мамочке... Она была -- сама нежность...
– - леди эйп Леденваль снова вытащила из лифа разящий ванилью платок и картинно вытерла сухие глаза.
Мадре перехватил руку сына, непроизвольно сжавшуюся в кулак, и тихо сказал:
– - Алиелор, не обращай внимания на нее. Это -- потом. Сначала -- Аррайда.
Сианн вырвал руку и, шагнув к окну, ухватил Ису за локоть и притянул к себе, сверля ненавидящим взглядом.
– - Дрянь, -- процедил он сквозь зубы.
– - Ты ее уже довольно оскорбляла! Учти, если узнаю, что ты причастна к ее смерти, я казню тебя публично, медленно и со вкусом.
– - Мальчик мой!
– - Иса возмущенно посмотрела на него, и в самой глубине ее глаз мелькнуло глумливое выражение.
– - Как ты можешь? Я так ждала нашей встречи, а ты...
– - она снова промокнула платочком уголок глаза.
– - Когда я выйду замуж за твоего отца, тебе придется долго просить у меня прощения.
– - Я могу начать уже сейчас?
– - неожиданно спокойно произнес Сианн.
– - Ну, надеюсь, вы меня простите перед казнью. Подумайте о своей душе... тетушка... если она у вас есть... пока вы еще живы.
Иса фыркнула, смерила несостоявшегося пасынка ледяным взором и, вырвав у него локоть, направилась к выходу. На пороге обернулась и бросила:
– - Я бы на твоем месте почаще оглядывалась, Алиелор... Я так за тебя беспокоюсь!
– - и она выплыла за дверь, изящным жестом поправив высокую прическу.