Ночь упавшей звезды
Шрифт:
Торус резко повернулся.
– - А ты что тут стоишь?
– - гаркнул он на подростка. Мальчику в последний момент удалось-таки спасти тюремный завтрак, и бедняга, подняв глуповатые круглые глаза на дознавателя, невинно улыбнулся: -- Так еду принес, сказали из рук в руки вручить, вот стою, жду, пока вы с мавреттой договорите.
– - С кем?!
– - длинные пальцы элвилин дрогнули, будто их обладатель хотел в мгновение ока свернуть служке шею.
Я хмыкнула в кулак. Паренек оговорился, а Торуса точно под дых ударили.
– - Ну, с мавреттой... Это ж вроде как обращение
– - мальчик растерянными голубыми пуговицами вперился в бледного от гнева элвилин.
Я не сдержавшись, хохотала. Какая пощечина Торусову самолюбию.
– - Какой оживленный разговор..
– - послышался от двери негромкий голос, и в камеру вошел отец Олав. Оглядел взбешенное лицо элвилин и вскинул кустистые седые брови.
– - О чём речь?
Торус криво усмехнулся:
– - О лебедях, отче.
– - Отец Олав, я... вспомнила. Этот, -- я указала на ренегата, -- был в бою вместе со мной... он один из тех... мав... мевреттов...
Инквизитор приблизился ко мне, по-птичьи наклонил к плечу голову и заинтересованно спросил:
– - Так. А поподробнее?
– - А подробнее я всю ночь и утро провел в канцелярии Ордена, -- сказал ему в спину Торус, презрительно смерив ордальона взглядом.
– - Когда я попала в замок, он пробовал меня убить, -- быстро заговорила я .
– - А потом сказал, что отвезет в город... сделает шпионкой. И если я не соглашусь помогать, то мне все равно не поверят. У него конь вороной был, с красными глазами. И они меня повезли, он, пацан какой-то, вроде паж, и еще один...
– - сердце сжалось. Одрин...
– - Оружие отдали. А потом крики и плач, детский. Ну, я и кинулась... Не помню больше. А тут вон пришел, и допрашивает... тварь ушастая...
– - Так...
– - задумчиво проговорил Олав и глянул на Торуса: -- Господин эйп Леденваль, видимо, речь идет о вашем брате-близнеце?
Я скорбно опустила лицо, изображая добродетельную невинность, пораженную в сердце лживыми словами. Потом с грустью повернулась к Олаву:
– - Близнецы? Не знаю...
– - Мы не близнецы, -- презрительно бросил Торус.
– - Я старше, и у нас разные матери.
Лупоглазый служка наконец-то набрался смелости, бочком осторожно подобрался к моим нарам и поставил на них поднос. Потом искоса глянул на раздраженного элвилин и, попятившись спиной к двери, поспешно провел усыпанной цыпками лапкой по своему лбу. Двумя перстами. Слева направо. И нырнул в коридор.
Элвилин молча сверлил меня горящими ненавистью глазами. Криво усмехнулся и перекинул со спины на грудь копну смоляных волос. До меня внезапно донесся тонкий сладкий цветочный запах. Инквизитор, очевидно, тоже его почувствовал и, резко обернувшись к Торусу, тихо заговорил что-то о данном обещании не пользоваться магией и противомагической защите помещения. Тот резко отбросил волосы за спину и в бешенстве уставился на Эйнара:
– - Слушайте, отче... Возможно, здесь, в Сатвере, вы чувствуете себя на вершине власти, но я не привык выполнять указания комтуров.
– - Прошу заметить, -- мягко парировал Олав, -- я просто следую всеобщим правилам Ордена, одним из пунктов которых запрещается использовать без уважительных на то причин магию. Хотя, возможно, вы относитесь к этому иначе, -- он криво усмехнулся.
– - Мне сложно судить, господин легат, ведь я не элвилин, и это не мои родственники вступают в бой с рыцарями-ордальонами.
– - Отец Олав, -- Торус приобнял форанга за плечи и, склонив голову к его уху, доверительно произнес.
– - Неужели вы считаете, что посвящены в мои семейные тайны единолично?
Я вгляделась в зеленые глаза элвилин, и мне стало не по себе; почему-то подумалось, что он сейчас сдвинет руку выше и просто свернет инквизитору шею.
– - Уверяю вас, что капитул в курсе того, кем являются мои отец и брат, -- продолжал меж тем Торус.
– - Как и в курсе того, что я при надобности без зазрения совести пренебрегу родственными чувствами. Кстати, Равелте известна и ваша лояльность к Пришлым народам, иначе, почему бы Орден прислал сюда меня?
– - Равелта!
– - комтур дернул плечом и сбросил руку Торуса.
– - Вот уж у кого нет ни лояльности, ни настоящей веры в Судию. Мне всегда было интересно, -- он презрительно оглядел элвилин с ног до головы.
– - Что больше всего вдохновляет таких ордальонов, как вы и Равелта? Власть? Возможности, которое дает высокое положение?
– - Не зарывайтесь, отец Олав, -- недобро усмехнулся Торус.
– - Ваше высокое положение еще не дает вам права судить Гроссмейстера.
Олав, очевидно, пожалев о своей несдержанности, прикусил язык, а я неожиданно для себя выпрямилась и, глядя в упор на элвилин, глухо произнесла:
– - Этот недостаток вам никогда не простят...
– - Что?
– - бастард резко повернулся в мою сторону.
– - Ваше происхождение, -- усмехнулась я, и устало прикрыла глаза ладонью.
– - И когда нужда в вас отпадет -- о нем вспомнят... И сожгут вас. Я знаю...
В камере воцарилась зловещая тишина, а потом Торус отрывисто бросил:
– - А почему у вас трава на пальцах?
Я оторвала руку от лица... Леший! Кольца... совсем забыла... Изысканное обручальное и массивный перстень-печатка: стрелы, оплетенные лилиями... Мир передо мной помутнел...
– - Трава?
– - удивился отец Олав.
– - Ну да, трава, -- подтвердил Торус и хмыкнул.
– - Или нет?
Вот только дай мне шанс, сволочь и эта "трава" познакомится с твоими зубами, -- подумала я и взмахнула ресницами, послав невинный взгляд отцу Олаву. Может, пора воспользоваться разногласиями между моими дознавателями и попробовать вызвать сочувствие у комтура?
– - Это не трава, отче, -- я вполне правдоподобно всхлипнула и утерла нос рукавом грязной рубашки.
– - Я понимаю, что воровать грешно и готова покаяться... Ну да, я взяла у них пару элвилинских колец, но взамен оставила им горсть серебра. Видимо, зря, да?... Но я же не знала, что они заколдованы!
– - Кольца Пришлых?
– - изумленно поднял брови отец Олав.
– - Магия греховна... снимите их, мой вам совет.
Ага, разбежался...
– - Может быть, вы освятите их, отец Олав? А то... у меня на черный день ничего не останется...