Ночь всех святых
Шрифт:
Она быстро приняла решение: ей надо в Москву, и как можно быстрее. Света схватила лежавшую на столе связку ключей, выбежала из домика и бросилась к черному фургону. И пусть ей самой грозит смертельная опасность – речь шла об отце и бабушке!
Около подъезда никто не толпился, не было видно ни любопытных соседей, ни зевак. Не заметно было милицейских автомобилей, кареты «Скорой помощи».
Светлана взбежала по лестнице на седьмой этаж и увидела – дверь квартиры распахнута настежь. Она влетела туда и заметила кровавые
Цепенея от ужаса, девушка прошла в зал и увидела отца. Тот лежал на животе, а на спине у него расплылось большое темное пятно. Из раны торчал кинжал, рукоятка которого была покрыта странными письменами.
Светлана бросилась к нему, перевернула на спину, осторожно вытащив из раны кинжал. Глаза отца была раскрыты и бессмысленно таращились в потолок. Он был, вне всяких сомнений, мертв.
Скозь комок в горле Света снова позвала бабушку. Но ответа, как и в первый раз, не последовало. Тогда она прошла в комнату Полины Геннадьевны и увидела там жуткий кавардак. Бабушки не было ни в ванной, ни на кухне. Если ей удалось спастись, где она могла спрятаться, к кому пойти? И почему, черт побери, до сих пор не прибыла милиция?
Светлана ринулась к телефону, чтобы снова вызвать наряд и медиков, но телефон вдруг сам ожил – звонок показался очень громким. Светлана подпрыгнула от ужаса и сняла трубку.
– Эй, тварь, твоя бабка у нас! – раздался уже знакомый ей грубый мужской голос. – Не в самом лучшем состоянии, но пока еще живая. Если поторопишься, ты сможешь спасти ее.
– Чего вы хотите? – спросила Светлана, чувствуя, что у нее внезапно пересохло во рту.
Бабушка жива… Но могла ли она верить словам сатаниста? Ведь она явственно слышала, как этот же тип отдавал приказание прикончить старушку!
– Информацию, – прозвучал ответ. – Ты ведь заодно с этими моральными уродами… Ну, с борцами за справедливость… И знакома с их предводительницей…
Светлана посмотрела на тело отца. Папа, которого она так любила и который так много сделал для нее, был мертв. И это была исключительно ее вина!
– Я скажу все, что вам требуется, – заявила девушка. – Но только не трогайте бабушку! Разрешите мне с ней поговорить!
– Диктовать условия буду я! – отрезал сатанист. – Спускайся вниз, тебя сейчас заберут. И ты покажешь, где обосновались эти мерзавцы. Понятно?
В трубке запищали гудки отбоя. Светлана опустилась на колени и прикрыла отцу глаза. А потом поцеловала его в лоб. Какой ужас – она жива, а папа мертв! Сатанисты хотят, чтобы она предала людей, спасших ей жизнь. И если она выведет их на подмосковную дачу, то погибнет еще больше людей, в том числе наверняка и Марина, ее мама… Но что же делать? Нельзя же бросить на произвол судьбы бабушку!
Светлана вышла из квартиры – и столкнулась с соседкой, как раз выходившей из лифта. Та вытаращилась: еще бы, девушка все еще машинально сжимала в руке кинжал, а одета она по-прежнему в затрапезное старое пальто и резиновые сапоги.
Светлана швырнула кинжал обратно в квартиру и произнесла:
– Вызовите милицию и «Скорую». Хотя нет, только милицию. Потому что мой отец… мертв.
И она побрела по лестнице вниз. А едва вышла из подъезда, перед ней затормозил огромный черный джип с тонированными стеклами. Дверца распахнулась. К ее большому удивлению, за рулем сидел не кто иной, как Альберт Георгиевич Юргенс. Ее шеф и по совместительству каннибал, поклонник темных сил. В салоне автомобиля он был один.
– Света, ну что же ты, давай быстрее! – воскликнул адвокат требовательно.
Девушка механически плюхнулась на сиденье рядом с водительским. Все понятно, ведь Юргенс – один из них. Более того, он близко знал покойного Льва Лоскутина. Неудивительно, что именно его послали за ней.
Джип сорвался с места, и Светлана заплакала. Странно, но Юргенс принялся утешать ее. И даже заверил, что все будет хорошо. После этого девушка расхохоталась – у нее началась форменная истерика.
– И вы, именно вы говорите мне, что все будет хорошо? – спросила она с гримасой отчаяния. – Мой отец убит, бабушка находится в ваших руках!
– Нет, не в моих, – ответил Юргенс со вздохом. – Я ведь не имею ничего общего с извергами-сатанистами.
Светлана снова принялась хохотать. Но усилием воли оборвала смех.
– Альберт Георгиевич, я ведь в курсе! И знаю, что вы храните у себя в пентхаусе человеческие головы и внутренние органы! И что вы потребляете их в пищу!
Юргенс бросил на нее мимолетный взгляд.
– Света, ты все не так интерпретировала. Да, мне пришлось хранить в квартире человеческие останки. Но не по своей воле. Мне было приказано так сделать! И сам я, конечно же, ничего такого не потреблял.
– Вы лжете! Потому что я знаю, о чем вы говорили с Лоскутиным. Вы сделали все возможное и невозможное, чтобы Егор Верещагин избежал наказания, и подставили невиновного Костю!
Юргенс снова вздохнул.
– Повторяю, Света, это всего лишь видимость, что я с ними заодно. Подумай сама, во время мессы я ведь бросился к тебе и попытался спасти. Стал бы я так делать, если бы был одним из них?
Светлана притихла. А Альберт Георгиевич продолжил:
– Да, каюсь, сначала их идеология показалась мне заманчивой. Еще бы, ведь они гарантируют вечную жизнь и избавление от невзгод. Только, конечно, сначала не сообщают, что для этого требуется стать серийным убийцей или, в лучшем случае, пособником маньяков. И что нужно потреблять в пищу человечину и использовать «слезы луны». Ты ведь знаешь про них?
Светлана сдержанно кивнула. В самом деле, если бы Юргенс был сатанистом, то давно сдал бы ее на руки своим дружкам. Но ведь не сдал же до сих пор!
– Прозрение пришло ко мне не сразу, но довольно быстро. Однако я уже не мог покинуть секту, потому что многое знал. А отступников у них наказывают одним-единственным способом: смертью.
– Поэтому вы предпочли стать пособником убийц, чтобы самому не умереть? – спросила язвительно Светлана. Юргенс с обезоруживающей простотой ответил: