Ночи в шкуре первобытного льва
Шрифт:
Наступили холода. Хищник всё больше и больше думал о надёжном укрытии. В его памяти сохранились воспоминания о тех днях, когда их львиное семейство вместе обитало под сводами одной просторной пещеры. Инстинкт гнал пещерного льва к покинутому подножию базальтовой гряды.
В поисках пещеры «гривастый» провёл множество дней. И вот однажды удача улыбнулась ему. На одном из ярусов каменных отрогов он обнаружил небольшую площадку, имеющую своё продолжение в грязной глубокой дыре под сводами базальта. Приблизившись к проходу обнаруженной пещеры, «гривастый» чутким своим обонянием определил, что она принадлежит крупному хищнику кошачьей породы. Судя по тому, что из укрытия не последовало никакого угрожающего рычания, то пещера должна была быть пуста. Большой лев нерешительно, украдкой, вошёл под своды базальтовых глыб, поудобнее расположился, расчистив под собой место от выбеленных костей останков животных и задремал. Сон его был тревожен: резкий едкий запах хозяина пещеры держал его в постоянном напряжении, напоминая ему о скором возвращении последнего.
Ожидание
Много лет и зим провёл «гривастый» под сводами своей пещеры. Все окрестные обитатели хорошо знали большого льва, превратившегося за эти годы в зрелую особь своей породы. «Гривастый» был теперь уже не просто «гривастым», а полноправным повелителем гряды, её отрогов и безбрежной долины с её многочисленными травоядными.
Изо всех обитателей равнины единственными, на кого не наводил животный страх пещерный лев, были носороги и мамонты. Эти исполины были олицетворением природной силы. Большой лев никогда не становился на их пути, но и те в свою очередь, опасаясь единоборств с грозным повелителем базальтовых отрогов, старались не ходить его охотничьими тропами. Все хищники, в том числе тигры и жёлтые львы, знакомые с едким запахом гиганта, избегали встреч с пещерником, огибая его охотничьи владения. Эти представители семейства кошачьих вызывали у большого льва больше любопытства и снисхождение, чем раздражение. Хищника удивляло их сходство с ним.
Однажды, находясь у края равнины перед бесконечной цепью камней и громоздких скальных уступов своих владений, лев почувствовал незнакомый запах неизвестного существа. Вслед за этим он обнаружил и следы зверя. Следы эти были непомерно велики и превосходили отпечатки лап хозяина чёрной гряды почти в полтора раза. Расположение отпечатков подсказало ему о том, что незнакомый пришелец поднялся здесь на первые уступы базальта и скрылся за каменными валунами, петляя узкими тропами. Пещерный лев был раздражён непрошеным вторжением в его владения и двинулся по следу животного. Острое обоняние хищника позволило ему узнать, что он идёт по следу огромного медведя. Огибая выступы глыб, большая кошка долгое время шла по свежему следу пришельца, пока след вновь не вывел льва на безбрежное пространство зелёной равнины. Где-то далеко впереди, среди редких деревьев в высокой траве, царственный хищник с трудом различал удаляющийся силуэт косолапого исполина.
С тех пор прошло много дней, прежде чем повелитель базальтовой гряды вновь, теперь уже нос к носу, не повстречался с большим бурым медведем на равнине. Бурый исполин стоял на охотничьей тропе льва, склонившись над безжизненным телом убитого им бизона. Встреча эта была столь неожиданной для обоих, что оба они застыли на месте, пристально разглядывая друг друга. Немного спустя, медведь глухо заворчал, попятился задом от туши и, сойдя с тропы, вразвалку поплёлся прочь от места встречи с хозяином здешних мест. После этого случая встречи двух животных участились. Пещерный лев не мог понять, откуда здесь взялся этот могучий зверь, ведь ранее он не встречал этого медведя в пределах своих охотничьих владений. Правда раньше ему доводилось встречать медведей, многие из них становились лёгкой добычей большого льва, но этот, в отличие от тех, был настолько велик, что видеть в нём добычу было бы непростительной глупостью для опытного охотника. Лев не мог знать, что медведя в предгорье его базальта подсознательно возвращал раз за разом инстинкт жителя гор. Прошло полгода с тех пор, как пещерный медведь после ожесточённого боя был вынужден уступить своё жилище вместе с владениями на другой стороне бесконечной каменной цепи племени свирепых двуногих существ. В этой памятной кровавой схватке погибло много двуногих и его подруга. Первобытные люди прозвали пещерного медведя ужасным То-То. Преследуемый людьми, лишённый крова родной пещеры, своей подруги, он в поисках лучшей доли пересёк отроги горного хребта и очутился с его противоположной стороны. Здесь он тщательно обследовал каждый угол, но не найдя для себя подходящего укрытия, был вынужден уйти вглубь равнины, точнее в один из её многочисленных перелесков. Гонимый инстинктом, медведь вновь и вновь возвращался к горной гряде. И, наконец, настал день, когда увидев пещерного льва, существо ранее виденное им по ту сторону каменного хребта, косолапый гигант решился на последний шаг – обнаружить жилище хищника и, одолев в
Большой То-То, тяжело ступая, медленно поднимался по крутому склону к большой чёрной дыре в одной из каменных скал, открывавшей вход в пещеру. Не дойдя нескольких шагов до входа в пещеру, медведь остановился, вытянул вперёд свою огромную косматую морду и с шумом втянул незнакомые запахи, исходившие из чёрной дыры. Густой и спёртый воздух окутал ноздри и лёгкие зверя. Запах этот был настолько хорошо знаком То-То, что он от растерянности застыл на некоторое время в том положении, в котором начал своё знакомство с чёрной дырой, служившей пещерному льву надёжным укрытием в ненастье. Спустя несколько мгновений груда мускулов бурого великана начала двигаться в обратном направлении – вниз с площадки перед пещерой, но, устыдившись своей уступчивости, он глухо заворчал, опустил вниз морду и направился в пещеру.
Шорох какого-то грузного передвигающегося тела прервал послеобеденную дремоту пещерного льва. Он приподнял с могучих лап, обросшую косматой гривой, морду и, застыв в настороженной позе, устремил взгляд своих круглых янтарных глаз к выходу из пещеры.
Пещерный медведь, грузно шагая, раздражённо ворча, дошёл до конца коридора в пещере, остановился, ещё раз всё тщательно обнюхал и, сметая оглоданные кости животных, завернул вправо, проникнув тем самым в логово пещерника. Лев уже стоял на четырёх лапах с высоко поднятой мордой и полуоткрытой пастью. Его короткий с кисточкой хвост нервозно обстукивал бока. Медведь сбавил шаг и остановился в нескольких шагах от хозяина пещеры. Лев угрожающе зарычал, сотрясая своды своего каменного жилища, и обнажил грозное оружие – огромные клыки верхней челюсти. Чудовищные мышцы царственного хищника напряглись в ожидании предстоящей схватки, мощная грудь его начала вздыматься, словно меха. Косолапый стоял перед хозяином необъятной мрачной глыбой в позе извиняющегося с опущенной к низу мордой, но с решимостью в красных от прихлынувшей крови глазах, злобно исподлобья глядевших на пещерника. В этих глазах большой лев прочёл лишь одно: могучий медведь пришёл к нему в логово, гонимый необузданным желанием завладеть пещерой во что бы то ни стало.
То-То был твёрдо уверен в том, что на этот раз он не отступится, как в предыдущий, когда был вынужден оставить повелителю базальта тушу бизона, не отступится даже в том случае, если он больше никогда с высоты горных отрогов не увидит зелёную долину, искрящуюся озёрами и серебряными струйками рек, огибающих бескрайние лесные просторы с населяющими их дикими животными и коварными двуногим существами. Пещерный лев первым сделал шаг вперёд, пригнулся и прыгнул, не издав боевого рыка. Чудовищный рост косолапого гиганта не позволил подняться ему на задние лапы под своды пещеры. Атаку льва он встретил стоя на четырёх лапах. Большой лев был ниже медведя и пытался сбоку напасть на непрошеного гостя, но его прыжок был упреждён размашистым ударом массивной, как ствол дуба, медвежьей лапы. Удар пришёлся на череп зверя. Второй удар медвежьей лапы разрезал пустоту пещеры: льву удалось удержать равновесие и избежать удара. Тяжело дыша, враги стояли на некотором расстоянии друг от друга. Хозяин пещеры находился в худшем положении. Он стоял, пошатываясь, морда у него была окровавлена и только яростный блеск холодных глаз говорил медведю, что враг ещё не побеждён. Пещера была довольно узкой, и это обстоятельство давало преимущество бурому самозванцу, а не её хозяину. Пещерный медведь стал уверенно надвигаться на льва. Взметнувшись по кривой дуге, тело гигантской кошки врезалось в огромную бурую массу самозванца. Тёмное тело в жёлтых пятнах утонуло в густой медвежьей шерсти, послышался лязг и скрежет клыков гигантов, царапанье когтей, задыхающийся рык льва и надрывный рёв медведя.
Льву удалось вцепиться в горло своему врагу. Медведь же, истекая кровью, из последних сил подмял под себя льва, ломая ему кости. Спустя некоторое время в пещере всё стихло…, и вновь послышалась непонятная возня, сопровождаемая предсмертными стонами раненого зверя.
В проёме между сводами базальта, ведущим в пещеру, показалась пошатывающаяся из стороны в сторону фигура пещерного медведя. Шкура его отливала блеском своей и чужой крови. Медведь был слеп: там, где были глаза, осталось одно окровавленное месиво. Выйдя из пещеры и издав страшный рёв боли и досады за неудачу в смертельной схватке, он стал медленно валиться мордой вперёд, оседая на передние лапы. По всему было видно, что бурый исполин издыхал. На горле его среди всклоченной лоскутами шерсти виднелась страшная рваная рана, полученная им в бою со львом-великаном.
Шум в пещере, рычание зверей привлекли к себе внимание пернатых пожирателей падали, гиен и шакалов. Стервятники мерно кружили над огромной безжизненной тушей медведя, не опускаясь очень близко к поверхности земли, опасаясь гиен и шакалов, торопливой поступью спешивших к ещё тёплому трупу косматого зверя.
Своё приближение они оглашали омерзительным диким хохотом и лаем. Преодолев подъём к площадке уступа, четвероногие с двух сторон стали медленно с боязнью обступать безжизненное тело гиганта.