Ночное пламя (Ночь нашей любви)

Дрейк Шеннон

Ну и где же эти рыцари, защищающие честь дамы?

Впрочем, его людей можно понять. Они изгои, лишенные семьи и домашнего очага, и привыкли считать военные трофеи законной добычей, поэтому для них совершенно естественно, что их предводитель воспользовался своим правом. Но чтобы защитники крепости так быстро переметнулись на сторону врага, с легкостью отказавшись от своей хозяйки?..

Почувствовав на себе взгляд священника, Аррен подошел к нему.

— Разве не чудо? — воскликнул Корриган. — Вчера они убивали друг друга, а сегодня братаются.

Даже

его, похоже, не волновала судьба хозяйки замка.

— Таково свойство выпивки, святой отец. Посмотрим, что станет с их трогательной дружбой, когда они проспятся.

— Ах, сэр Аррен! Мы живем в слишком тяжелые времена, чтобы никому не доверять.

— Поверьте, святой отец, я знаю, кому можно доверять. Но меня удивляет такое сердечное отношение к врагам. Неужели в глубине души вы не проклинаете меня за то, что я захватил замок?

— Нет, сэр.

— Позвольте в этом усомниться. Итак, вы утверждаете, что вы истинный шотландец и убежденный противник короля Эдуарда?

— Я утверждаю, что я ирландец и убежденный противник короля Эдуарда, — усмехнулся Корриган.

— Понятно. А как насчет вашей хозяйки, святой отец? — Аррен поставил на стол кружку и скрестил руки на груди. — Неужели вы не испытываете к ней сочувствия? Не гневаетесь на нас за то, что мы с ней сделали? Разве не ваш прямой долг защитить ее от язычников, подобных мне?

Священник помолчал, изучающе глядя на него.

— Она вполне способна постоять за себя. Но как я понимаю, она ничего вам не сказала?

— О, она много чего наговорила! Так чего она мне не сказала, святой отец?

— Я не вправе говорить об этом, сэр Аррен.

— Да? А мне показалось, что вы говорите о чем угодно, когда считаете нужным, — сухо заметил шотландец.

— Со стороны виднее, сэр. Не могли бы вы сказать мне, каковы ваши дальнейшие планы относительно замка? Собираетесь ли вы предать его огню? Сжечь на корню урожай, чтобы лишить Дэрроу будущих доходов?

— Пока не знаю. Я всегда питал слабость к Шокейну.

— А как насчет хозяйки? Вы не собираетесь ее сжигать?

— Это никогда не входило в мои намерения.

— Даже в качестве возмездия?

— Даже в качестве возмездия.

С минуту Корриган молча смотрел на него, затем пожал плечами.

— Есть кое-что, что могло бы огорчить Дэрроу куда больше.

— Больше, чем убийство? Вы меня заинтриговали, святой отец.

— Брак.

— Что?

— Женитесь на хозяйке. Лишите его этих земель.

— Святой отец, я был женат.

— Знаю, но ваша жена погибла. От рук Дэрроу.

— Мне не нужна другая.

— Однако вы не из тех, кто способен казнить женщину даже из мести.

— Не воображайте, святой отец, что видите меня насквозь.

— И все же, сэр, кое-что я понял. В этом зале немало людей, которых вы пощадили. Будь на вашем месте Дэрроу, они бы не дожили до утра. И не надо сверкать глазами, сэр, милосердие — признак силы, а не слабости. Прислушайтесь к разумному совету, женитесь на леди Кайре. Тогда Дэрроу останется без обещанного богатства, под залог которого берет деньги и вербует

людей. Конечно, Эдуард подыщет своему любимцу другую невесту, но такое сокровище, как леди Кайра, найти совсем не легко. Увы, богатые невесты зачастую страдают либо косоглазием, либо непомерной толщиной, либо годятся жениху в матери. Так что, если вы действительно хотите отомстить Кинси, лишите его возможности жениться на леди Кайре.

Буря противоречивых чувств всколыхнулась в душе Аррена. Предать память Алесандры? Никогда!

И все же священнику нельзя отказать в мудрости.

Как же быть?

У него и в мыслях нет убивать Кайру. Видит Бог, ему следовало обойтись с ней мягче.

Но если ее оставить здесь, она выйдет замуж за Дэрроу, и тогда грош цена его мести.

Проклятие! Он не может оставить ее и не может на ней жениться.

— Одно дело, святой отец, провести ночь с женщиной в отместку за куда более гнусные преступления, и совсем другое — взять в жены врага. Надеюсь, вы извините меня, если я оставлю вас и новых друзей, преданность которых внушает мне серьезные сомнения. Пора заняться делами. Кто знает, не сулит ли нам завтрашний день новые битвы?

— Храни вас Бог, сэр. И днем и ночью.

Аррен кивнул и направился к выходу. Проходя мимо кузена, он сделал приглашающий жест, и Джон сразу поднялся из-за стола.

— Давай проедемся, а заодно и поговорим.

— Да, поговорить не мешает, — согласился Джон.

Через минут двадцать они уже скакали на север, чтобы оценить замок со стороны.

— Зря ты преуменьшаешь свои заслуги. Взять такую крепость — не шутка.

— Что толку, если мы не в состоянии ее удержать.

— Да, Эдуард скоро явится. — Джон взглянул на кузена. — Но на сей раз мы одержим верх.

— Армия Эдуарда хорошо обучена, привыкла к дисциплине. У него есть лучники, кавалерия, пехота, имеющие опыт военных кампаний во Франции и Уэльсе. А чем располагаем мы? Неуправляемой, часто не заслуживающей доверия толпой из крестьян, ремесленников и нескольких баронов, которые могут повернуть, куда ветер подует. Если они увидят, что сражение выигрываем мы, то останутся с нами. В противном случае примкнут к англичанам, заявив, что всегда были на их стороне.

— Кое-кто дрогнет, — согласился Джон и с явным волнением прибавил: — Но мы все же многого добились. Резня в Берике и восстание в Данбаре послужили уроком, люди поднимаются на борьбу. Влиятельные люди!

Аррен с отвращением покачал головой:

— Самым влиятельным и честолюбивым, на кого можно рассчитывать, является Роберт Брюс. Правда, он надеется, что Эдуард посадит его на место Балиола в награду за преданность, а вдохновитель нашего восстания Уильям Уоллес признает королем Балиола. И пока шотландцы между собой не договорятся, свободы нам не видать.

— Но именно это сейчас и происходит, — улыбнулся Джон. — Я имею в виду объединение. Уоллес и де Морей уже сражаются единым фронтом. Возможно, и ты скоро окажешься в наших рядах. Уоллес хотел бы встретиться с тобой в селкеркском лесу через две недели. Согласен?