Ночное солнце
Шрифт:
Капитан Кучеренко вызвал командира взвода лейтенанта Войтюха и приказал:
— Займите оборону и не подпустите «противника», пока мы не переправимся через болото. Учтите, у «южных» здесь трехкратное превосходство. Но у вас и ваших ребят преимущество стократное, потому что вы десантники. Ясно?
— Так точно, товарищ гвардии капитан. «Противника» не пропустим. Разрешите идти?
И теперь, пока батальон переправлялся через болото, гвардейцы лейтенанта Войтюха держали оборону против явно превосходящих сил «южных».
Десантникам предстояло показать сейчас максимум того, на что они способны. Они понимали это. Сильные, ловкие,
Обычная оборона — окопы полного профиля. Осторожно, то и дело залегая, «южные» неотвратимо приближаются. На этом участке по приказу командования учения проходили с боевой стрельбой. Это требует от участников учений — и солдат, и офицеров, и руководителей — особого внимания.
Наконец атакующие врываются в окопы. Но окопы… пусты. Не успевают «южные» осмотреть захваченные позиции, как на них летит дождь гранат. Откуда? Увы, это уже поздно выяснять — посредники выводят из боя целые подразделения наступавших. И не поспоришь!
В одном месте в расположение десантников прорывается танк. Но где же это расположение? Впечатление такое, что обороняющиеся в каждой расщелине, за каждым кустом, на каждом дереве. Что их сотни! А их всего взвод.
Вот грохочущий, пышущий жаром танк наваливается на окоп. Но стоит танку сползти с окопа, и десантник точно и быстро бросает вслед ему гранату. Повинуясь знаку посредника, «взорванный» танк останавливается. А десантник уже проскользнул в соседнюю воронку и ведет прицельный огонь по смотровым щелям другой машины. Машина пока далеко от него, но этот десантник — снайпер, чемпион округа по стрельбе из винтовки, он уверенно и неторопливо целится в смотровую щель.
Кругом полыхал огонь, стучали автоматы, стлался по земле едкий черный дым, а бойцы Войтюха, беспрестанно меняя позиции, ужом переползая от куста к кусту, от холмика к холмику, никак не давали «противнику» пройти.
Когда бой перенесся в лес, десантники перешли на «второй этаж». В переплетении суков и ветвей, порой на многометровой высоте, они двигались быстро, бесшумно и незаметно. Гранаты, автоматные очереди поражали «противника» в самых неожиданных местах.
Да и что это за лес! Ровное шоссе по сравнению с их десантной специальной полосой. Вот там попробуй побегай, полетай, словно обезьяна, с дерева на дерево на двадцатиметровой высоте! А тут…
Когда же дело доходило до рукопашной, то уж ни о каком трехкратном превосходстве не было и речи. Уж кто-кто, а десантник — общеизвестный мастер рукопашного боя. Два-три, а то и четыре нападающих для него не проблема. Удар, бросок, подсечка — и трое на земле. На земле и сам десантник, но лишь для того, чтобы, обвив ногами еще одного нападающего, отбросить его, вскочить и уничтожить.
Вот в этих эпизодах бой иной раз теряет свою условность — тяжелораненых здесь, разумеется, не бывает, но синяков и шишек хватает. Ничего, до свадьбы, как говорится, заживет.
Лейтенант Войтюх бросает взгляд на часы. Эх, еще бы минут пятнадцать продержаться. Лицо у него в крови — оцарапался о ветки, в саже, блестит от пота. В руке автомат. Один знак, одно слово — и гвардейцы его взвода снова устремляются в контратаку, скрываются в воронках, исчезают в кустарнике.
Порой десантники оказываются в тылу «южных», и тем приходится останавливаться, возвращаться назад, самим обороняться, притом с самой неожиданной стороны.
Да, то был странный бой — эдакая игра в кошки-мышки. Но в нем, как в капле воды, отразилась вся сущность действий десантников: внезапно обрушиваться как снег на голову на врага, совершать молниеносные маневры на малой площади, атаковать самые уязвимые точки и исчезать так же быстро, как появились.
Лейтенант Войтюх со своим взводом держал оборону пока мог, но постепенно он терял людей, отступал, отступал…
Скоро не останется никого, последний боец, исполнив свой долг, ляжет на краю болота, по которому уползли вдаль, в сторону станции, солдаты капитана Кучеренко.
Но пока эта оборона держалась.
…Ни голосом, ни жестом капитан Кучеренко управлять своими гвардейцами не может. Но это не беспокоит его. Десантники привыкли к самостоятельности. Они в любую минуту могут оказаться отрезанными от своих, в одиночестве, в незнакомых условиях, в незнакомом месте. Им известна задача. Они знают цель атаки и не растеряются, оказавшись на берегу. Уж его ребята разберутся, что к чему. Командир дивизии генерал Чайковский, столь настойчиво и въедливо требовавший взаимозаменяемости разного рода специалистов, не менее тщательно следил и за тем, чтобы командиры низшего ранга при случае могли заменить своих непосредственных начальников, а если можно, то и на ступень выше. И частенько проводил на эту тему штабные учения при молчаливом неодобрении полковника Воронцова, для которого воинская иерархия была святой и неприкосновенной.
Капитан Кучеренко знал, что, «потони» он в этом кошмарном болоте, его заменит любой командир роты, а при случае и командир взвода.
Впрочем, тонуть он не собирался. Наоборот, он уже мысленно видел своих гвардейцев, с громким «ура» атакующих станцию.
Они там торчат со всей своей артиллерией, со всеми своими приданными и поддерживающими средствами — шагу не могут ступить по твердой земле. А он, пожалуйте, прошел с ребятами по этому болоту, что Иисус Христос по морю, аки посуху, и решил исход боя на самом трудном участке. Здорово! Теперь уж совсем немного осталось. Некоторые его гвардейцы небось уже добрались до суши и теперь сосредоточиваются, готовятся для атаки. Молодцы! Всем им объявят благодарность.
Но тут он неожиданно вспоминает Золотцева и вздыхает. Да, благодарности не видать как своих ушей. Хорошо если без взыскания обойдется. Он снова вздыхает, но тут же берет себя в руки — сейчас главное атака, а он думает о всякой ерунде — благодарностях, взысканиях. «Взыскание ты уже заработал, заработай-ка теперь благодарность».
В ту же минуту он ощущает толчок, плот наползает на берег. Схватившись за кусты, он подтягивает свое тело и, полусогнувшись, быстро бежит к маленькому овражку, где уже притаились десятка два солдат.
Это происходит в тот самый момент, когда взвод лейтенанта Войтюха, оставленный, чтобы задержать «противника», исчерпал все свои возможности.
Кучеренко действует с присущей ему быстротой и решительностью. Он посылает людей вправо и влево, собирает офицеров. Выясняет, что батальон переправился полностью, десантники уже обследовали скрытые пути подхода к железнодорожному узлу — еле приметные овраги, балки, языки кустарника, протянувшиеся от болота к поселку.
Снегопад, словно для того только и возникший, чтобы позволить гвардейцам незаметно преодолеть болото, прощается с ними последними запоздалыми снежинками.