Ночной хирург
Шрифт:
– Да ничё. То есть – не в курсе, абсолютно! Я и в церковь-то не хожу, а эти штуки вообще для местных.
– Тут ты прав. Не далее как сегодня мне понадобился человек, знающий таежные капища, но проконсультировать в этом вопросе никто не смог. Даже здешний шаман, эвенк по национальности. Он, к сожалению, стар, и вся его практика свелась к ритуалам для соплеменников и любителей фольклора. В тайгу давно не ходит, древних «мест силы» не знает. Что тебя удивило?
– Да так. Зачем вам эти… капища?
Теперь озадачился сам Арчибальд, даже взгляд от дороги отвел. Благо улица перед джипом разворачивалась по-летнему пустая, ни машин, ни велосипедистов.
– Ты действительно не понял, что именно тебе привиделось? Не разглядел открытия «бреши» и визита тварей из соседнего мира? Иногда я завидую столь наивному невежеству, юноша!
– Любите вы поучать!
– Ни в коей мере. Просто, забываю, что не все обладают даже элементарными познаниями.
– Про «гостей» мне можно не объяснять, сам догадался. При чем тут капище, всё-таки?!
– При том, что «бреши» сами собой не открываются, для них нужна точка, где рубеж между мирами истончён. Древние колдуны и шаманы умели видеть такие места, именно там проводили свои таинства. И всегда отдавали что-то взамен.
– Например?
– Жизненную силу, через жертвоприношение. В обычных людях этой силы не так уж много, зато «прирожденные», вроде твоего отца, ею переполнены. Думаю, ты унаследовал это богатство, но для начала, надо выжить и затворить «брешь».
– Так вы снова ради меня?
– Не только. В нашем ремесле имеются неписанные правила, и это одно из них. Если пробоев станет слишком много, сюда может влезть такое, с чем не справимся мы все, вместе взятые. Не говоря уже о правительствах с их никчемными бомбами!
Внедорожник свернул к двухэтажному зданьицу, украшенному триколором – к поселковой администрации. Арчибальд вышел молча, дверца хлопнула, Тим остался сидеть. Не позвали его с собой. Подумал опять про затертые костюмы тамошних дядек – рядом с этаким гостем сами будут выглядеть гостями-просителями – потом ухмыляться, вдруг, расхотелось. Пришло ощущение чужого, пристального взгляда. Подумал про Гоблина, глянул по сторонам, но бестолку. Ладно, хоть падалью больше не пахнет, и шум в ушах не вернулся!
– Поздравляю, мы всё ближе к свободе маневра, – сообщил «ночной хирург» по возвращении. – Возможно, тебе это ни к чему, и предпочтешь дальше киснуть в болоте, но я обязан предпринять всё возможное со своей стороны. Знаешь что-нибудь о «гостевом режиме»?
– Не больше, чем о шаманизме. Не встречались мне по жизни дядьки с бубнами, и добрые дедушки, вроде вас, тоже не попадались.
Соврал, конечно. Нет такого воспитанника, кто не мечтал бы хоть недельку пожить в нормальной семье, где ни режима, ни столовской пищи. Другое дело, что из каждых «гостей» приходится возвращаться, а с годами желающих на тебя всё меньше. Подростков и вовсе не приглашают. И усыновления с удочерениями для них – почти фантастика.
– Ваша Галина Викторовна и так бы отпустила, но помимо нее есть другие органы власти, и проверяющие, и дорожная полиция. На всех меня не хватит, увы, – сообщил Арчибальд, выруливая с площади на очередную улочку. Асфальт здесь закончился, из-под колес сиганула взъерошенная курица, захлопала крыльями на бегу. Ощущение чужого взгляда никуда не делось.
– Требуется множество справок, потом заключение органов опеки, лишь затем возможен приказ вашего директора. Всё это может отнять неделю-две, потому приходится смазывать административные шестеренки по мере сил.
– Снова гипноз?
– Снова «барашки». Магнетизм – это затратное действо и вытягивает слишком много сил. По крайней мере, у таких как я. Тебе это будет даваться проще, и как раз сегодня твои врожденные таланты должны сыграть нам на руку.
– А у меня есть человек, который тайгу знает, – вспомнил Тим не к месту, зато как нельзя вовремя. Арчибальд даже тормознул, прямо посреди улочки.
– Дядя Коля, – ответил Тим на его молчаливый вопрос. – Он меня в той машине нашел, когда родителей…
– Я слышал эту историю. Говори адрес.
– Только он это… синячит. В смысле, пьет не по-детски! Раньше был водилой, всю тайгу исколесил, а теперь, блин!..
– Ладно, решаемо. Если не испугается и в дальнейшем станет держать язык за зубами.
На это Тим промолчал. Давно научился не клясться от чужого имени. Про навязчивый взгляд сообщит позже, а про Гоблина решил вообще молчать – пацан свои проблемы должен решить сам. Подсказывал дорогу, пока не остановились перед нужным домом.
– Как долго он в запое?
– Ну, фиг знает… дня три, по-всякому.
– Это решаемо, – повторил Арчибальд и вытянул с заднего сиденья знакомый уже чемоданчик. – Идем, будешь ассистировать.
Дом встретил спертым воздухом и застарелым букетом вони. Разнообразнейшей. Грязное белье и немытое тело пополам с перегаром, куревом и засохшей едой. Дядя Коля обнаружился на тахте, вниз лицом, всё в тех же тельняшке и труселях, но рядом добавилась засохшая, неаппетитная лужа.
– Выглядит удручающе. Из-за чего он так пьет?
– А я знаю?! С прошлой работы погнали, и с этой выпрут!
– Его карьерными вопросами я заниматься не стану, но физиологию попробую выровнять. Будет больно.
– Да? – поёжился Тим при виде очередных штуковин из «дипломата». – А без этого никак нельзя? Уши там потереть, или нашатырь, или…
Арчибальд на такие глупости даже отвечать не стал – вовсю уже намешивал в чашке очередной пахучий состав. Прошибало даже через здешние букеты! Плеснул на тряпицу остатками из дяди Колиной бутылки, протер очередную иглу – очень тонкую, длинную, черную – и скальпель, вполне обычный.