Ночной хирург
Шрифт:
– В пределах разумного, – улыбнулся «ночной хирург». – Если кто на вас и в обиде, Николай Петрович, так это ваш собственный организм. Надеюсь, сегодня вы его ублажили?
– Типа того. Присаживайтесь, щас чайку заварю, да поедем.
Озираться в поисках стула не пришлось – все три теперь сияли чистотой, будто в рекламе моющих средств. Как и пол возле койки. Белья на постели нет – глобальная стирка, похоже – оконная рама выставлена, ветер носит по дому запахи близкого леса.
– Офигеть, – оценил Тим, но спокойно. Отвык уже удивляться. Арчибальд прошелся по комнате, постоял перед портретами на стене: старые-крашеные, цветные посвежее, пара черно-белых пришпилена кнопками прямо к обоям.
– Галерея его предков?
– Ага. Дед с бабулей, родители, жена бывшая. Он тогда в лесхозе работал, типа, нормально всё было, потом разбежались. А это он сам, на войне. Как принято у вас в замках, старинные корни и всё такое!
– Где? – вскинул бровь Арчибальд, но Тим ответил прямым, невинным взглядом. – Увы, я не дворянин, да и замки в мою эпоху больше смахивали на скучные особняки. Предполагаю, что с оружием Николай Петрович обращаться умеет, но вот есть ли у него хотя бы ружье?
– А как же! – появился на пороге дядя Коля с дымящимся чайником и кружками. – Хоть побухиваю, но не псих, Родина мне доверяет! Только ведь не сезон сейчас.
– А мы не на охоту. С вероятностью в девяносто процентов оружие не понадобится, но десять – тоже много.
Из поселка выехали, когда начало уже припекать. Дядя Коля, непривычно суровый, гнал «уазик» на всех лошадиных силах, Тим подпрыгивал рядом, зато Арчибальд развалился на заднем сиденье и больше молчал. Разглядывал зелено-коричневую карту местности с нечастой синевой водоемов.
– Я так понял, что машину с погибшими вы нашли здесь? – спросил еще перед выездом, вынимая из «дипломата» здоровенный циркуль. – Не ошибитесь, убедительно вас прошу.
– Ещё б я в трех соснах путался! – проворчал дядя Коля, но карту разглядывал долго. – Раньше там по-другому дорога шла, только этот участок не поменялся. Тут они были, на обочине!
Игла воткнулась в бумагу, «ножка» с грифелем прочертила большой круг.
– Пятьдесят километров. Твари могут чуять и на большей дистанции, но эта идеальна.
Циркуль сместился, встал иглой на окраину поселка – на «Плешку» как раз.
– Сюда их чутье тоже дотянулось, потому – еще пятьдесят. Таким образом, ищем вот здесь.
– Чего искать-то? – поморщился дядя Коля. – У меня и так организм не в порядке, тут еще ваши тайны!..
– Нам нужно глухое место, которого избегают охотники, грибники, да и дичь обходит стороной. Ни муравейников, ни птичьих гнезд, зато вполне могут быть змеи и уродливая растительность.
– Деревья там нормальные! – вмешался Тим. – Сосны, фиг обхватишь, я ж видел!
– Кроны могут быть кривыми, зараженными вредителем. Главный признак – в этом месте очень некомфортно здоровью. Мигрени, тошнота, навязчивое чувство страха, боль по всему телу…
– Прям «ломка» какая-то! Я сам наркоту не пробовал, но рассказывали, кто в теме. А друг мой, Юрец, тот и на трезвую голову это всё испытывает!
Арчибальд изменения темы не поддержал, потому вскоре выехали. С тех пор тряслись по дорогам, похожим на стиральную доску – у дяди Коли в доме такая как раз была – а конкретики не прибавлялось. Солнце вышло в зенит, воздух сделался горячим и пыльным. Ни людей, ни машин навстречу, хоть до поселка рукой подать.
– На двадцатом километре свороток, раньше туда «на шишку» ездили, потом накрылась лафа, – озвучил дядя Коля очередную идею, когда встали перекурить. – Типа, кедры начали гнить, ни с того, ни с сего. Проверим?
– Нам нужно место, которое всегда обходили стороной, – напомнил Арчибальд вежливо, но твердо. – Всегда, понимаете?
– Вам, блин, не угодишь!
Снова рокот мотора, снова пыль на зубах и трясучка. Буреломы, кусты, высоченный папоротник и бледные осины. Стрекот сороки в кронах и далекий перестук дятла на очередном «перекуре».
– Может, болотина за бывшей пасекой? Туда вот точно никто не ездит, хоть места красивые. Пчелы первой же весной передохли, хозяева завезли новых, и та же фигня! Решили, что зараза какая-то, или пестициды со старых времен. Раньше-то опыляли тайгу, от клещей и от гнуса, это сейчас бардак!
– «Раньше» – понятие относительное. Было время, когда в городах хозяйничали чумные крысы, а гигиена считалась опаснейшей ересью… как далеко до этой пасеки, Николай Петрович?
– С десяток кэмэ. Сама-то поляна нормальная, зато дальше забока.
– Что?
– Лесок заболоченный. Мошки там валом, предупреждаю!
Двинулись дальше. Дорога быстро стала тропой, зато без пыли – сплошная хвоя под колесами. Тиму ничего уже не хотелось, отупел от намотанных километров и бесконечной, однообразной зелени, сквозь которую не везде пробьешься взглядом. Зевнул пару раз, дядя Коля глянул сочувственно:
– Тоже тяжко?! Доехали, отдохнешь сейчас. Я вот после вчерашнего даже спать не могу! Хотел накатить, а всё назад лезет! Дедушка твой, чтоб его!..
– Я всё слышу! – отозвался Арчибальд с заднего сиденья. – Берегите слова, Николай Петрович, и не желайте другим, чего не пожелали бы себе. В этих местах особенно!
– Что за места-то?!
– Вы разве не чувствуете?! Похоже, мы очень близки к цели!
Теперь и Тим ощутил. Не только усталость, но и запах – ту самую мертвечину в букете с болотной водой. Дядя Коля глянул недоуменно и побледнел, вдруг. Тормознул так резко, что в «уазике» всё застонало, вывалился наружу, принялся утробно рычать и всхлипывать.