Ночной кошмар

Пассарелла Джон

ГЛАВА 1

Луч фонарика Дина Винчестера выхватил из темноты перепачканные наручники, болтающиеся на рым-болте[1], вделанном в стену стойла конюшни Клетуса Гиллмера. Не нужно было никаких криминалистических ухищрений, чтобы догадаться о происхождении пятен на них.

– Больной ублюдок держал бедняг прикованными к стене.

Брат Дина, Сэм, заглянул в амуничник[2], большую часть которого занимал крепкий деревянный стол, оснащенный такими же болтами по углам.

– А здесь он их шинковал.

– Явно

не то старый Гиллмер имел в виду, когда просил сыночка приглядеть за фермой.

Они нашли Клетуса Гиллмера в доме – распростертым в старом кресле, залатанном изолентой, с выпученными, налитыми кровью глазами, вывалившимся языком и зверски распаханным горлом. На круглом столе позади него лежал древний заряженный револьвер, а рядом – любопытный, очевидно незаконченный список дел. После пунктов «слить бензин из генератора», «закопать тело» и «сжечь конюшню» он снова написал «сжечь», но потом выронил ручку на пол. Дин предположил, что дальше подразумевалось «сжечь дом», «сунуть ствол револьвера в рот» и «спустить курок». Видно, старика Гиллмера достало гонять от своей собственности жаждущих острых ощущений детишек, но он не рассчитывал, чем кто-то другой решил его кокнуть.

Заметка в местной газете о пятилетней годовщине совершенных мачете убийств и внезапном загадочном исчезновении кровожадного сына Клетуса, Клива, породила городскую легенду на радость жаждущим проверки на прочность подросткам. Всего-то пять лет – и помешанный серийный убийца превратился в таинственное страшилище. Старик пытался отпугнуть детишек, заработав статус «чудаковатого старого пня», но все равно некоторые пропали. Дин подозревал, что старик догадывался о том, что наверняка знали Винчестеры: у чудовищ есть клыки.

По пути на ферму Сэм приметил в высокой траве у залитого лунным светом крыльца розовый кроссовок. Лучи фонариков наткнулись на припрятанную под ступенями молодую женщину со сломанной шеей. А потом список привел их в конюшню…

Дин шагал ко второму деннику – сумка на левом плече, под мышкой заряженное солью ружье – когда услышал голос брата, открывшего один из сундучков под столом:

– Дин! Мачете нашел!

– Ищи дальше, – невнимательно отозвался Дин. – Там где-то должно быть тело младшего.

Он стволом ружья открыл дверь денника. Здесь рым-болт был свернут вниз. Дин ухватил его, подергал вверх-вниз и почувствовал, как старые доски поддались, кусочки прогнившего дерева отваливались, как влажная земля. Фонарик мигнул и…

И зловещую тишину прорезал грохот.

Дин рывком развернулся:

– Сэм!

Над ним нависла двухметровая стокилограммовая туша мстительного духа Клива Гиллмера – с выбеленным лицом, в традиционной полосатой черно-белой рубашке под окровавленным полукомбинезоном. «Мим с мачете» – так окрестила его пресса. Дин вскинул было оружие, но Мим ударил его по руке и вмял в стену с такой силой, что треснули слабые доски. Ружье, ровно как и фонарик, выпало из онемевших пальцев Дина.

– Сэм! Помоги!

До того, как Сэм получил назад душу, Дин никогда не мог быть уверенным, что брат прикроет ему спину. Теперь же…

Мим поднял Дина и швырнул его о левую стену, потом о правую. Обе они, как подсказывала острая боль, прошившая ребра, были в куда лучшем состоянии, чем задняя.

– У Марселя Мачете нехорошие намерения! – заорал Дин.

Он увернулся от кулака, прошибившего дыру в досках рядом с его головой, но поймал пинок коленом в живот и, задыхаясь, рухнул на землю. Тот грохот, когда Сэм нашел мачете…

– Сэмми!

«Признай уже – Сэм не у дел».

Звякнула цепь, и Дин почувствовал, как холодная сталь ложится на шею и, впиваясь в плоть, неумолимо затягивается. Он умудрился втиснуть пальцы между звеньями цепи и кожей и ослабить давление на время, достаточное для того, чтобы глотнуть воздуха и проморгаться. Другой рукой он шарил по утоптанной соломе на грязном полу, пока не дотянулся до ружья. Удар сапога откинул его руку к стене, и ружье снова вывалилось из пальцев. Картинка перед глазами опять начала тускнеть и темнеть по краям, но потом вдруг грянул выстрел.

В тот же момент давление ушло с шеи, и Дин рухнул на четвереньки, кашляя и хватая ртом воздух. В проходе стоял Сэм с ружьем. Куртка на его плече была разорвана по шву, по лбу стекала струйка крови.

– Он застал меня врасплох, – сказал Сэм.

– Нас обоих, – кивнул Дин.

Дин подобрал оружие, и брат помог ему подняться на ноги. Отряхиваясь от соломы, Дин шарил взглядом по полу в поисках фонарика и, в конце концов, нашел его у задней стены.

– Давай разыщем тело поскорее, пока Бэби Хьюи[3] не вернулся.

– Не думаю, что оно здесь.

Дин не ответил.

– Дин?

Дин уставился в зазор в пробитой стене, потом пнул ногой треснувшую планку:

– За домом. Видишь?

Сэм заглянул через его плечо:

– Сарай.

– Мы решили, что старик собирался сжечь дом после конюшни.

– Так Клив знал, что у отца на уме, – кивнул Сэм.

Они проскользнули в разлом и потрусили вдоль ограды загона, мимо дома и к неказистому сараю. Постройка была маленькая, открытая спереди, оставшиеся три стены покрывали крюки, на которых когда-то висели всяческие фермерские инструменты. Пол, выстланный разномастными кусками покрытия, был усыпан сухими листьями, пожелтевшими обрывками газет и обертками от еды.

– Ничего, – разочарованно заметил Дин. – Больше вариантов нет.

Сэм вошел внутрь, посветил фонариком во все углы. Половицы под его весом заскрипели, и Сэм остановился, взглянул вниз, потом поднял глаза на брата:

– Ты думаешь о том же, о чем и я?

– Подпол?

Сэм опустился на корточки, поднял несколько обрезов коврового настила и отпихнул их в сторону, обнажив деревянные распашные дверцы, запертые на навесной замок с длинной дужкой.

– Болторез нужен.

– Этим попробуй, – Дин достал из сумки ломик.