Ночной кошмар
Шрифт:
Сэм подсунул прямой конец лома под одну из дверных ручек и ворочал им вверх-на себя, пока гвозди не повылетали из прогнившего дерева. Повторив те же действия со второй ручкой, он выдернул замок целиком.
– Готово.
Протолкнув лом под край правой дверцы, Сэм приподнял ее достаточно для того, чтобы просунуть в щель пальцы, и под возмущенный скрежет петель распахнул настежь.
– Фууу!
Вонь ударила в ноздри почти физически ощутимо. Зажав нос левой рукой, правой Сэм открыл вторую створку. Луч фонарика Дина пронзил темноту и выхватил у подножия шаткой
«Достаточно глубоко, чтобы пробить легкие, – отметил Дин. – Или сердце». А вслух сказал:
– Старик спихнул его сюда пять лет назад. И оставил гнить.
– А все думали, будто он сбежал, – добавил Сэм.
Он потянулся к своей сумке, и так его застали врасплох. Между братьями появился дух Мима и…
– Сэм!
… и столкнул Сэма с лестницы.
Обе дверцы захлопнулись. Призрак развернулся и двинулся на Дина, растянув губы на белом лице в широкой страхолюдной ухмылке, обнажающей скверные зубы.
– Видал я, как ты умеешь, Кроха, – мрачно проговорил Дин, отступил назад, перезарядил ружье и направил ствол на Мима. – Отстой. – И всадил заряд соли ему в живот.
Мим исчез, дав Винчестерам еще немного времени. Дин снова передернул цевье[4], а потом бросился к подполу и распахнул дверцы, светя внутрь фонариком:
– Сэм! Сэмми!
– Я здесь! – отозвались снизу. – Все нормально.
Дин одолел трухлявые ступени и посветил на продавленные деревянные полки у стен, уставленные банками и пластиковыми коробками, сгнившими овощами и протухшей солониной. Сэм сидел на полу рядом с разложившимся трупом, одной рукой потирая шею, а другой прикрывая глаза от света.
– Давай уже заканчивать, – Дин бросил брату банку соли, а сам полез в сумку за жидкостью для розжига.
Сэм поднялся на ноги, морщась и потирая поясницу, но быстро забил на оставшуюся от падения с лестницы боль и принялся щедро посыпать труп Клива солью.
– А что за мимы такие вообще? – поинтересовался он. – Клоуны с обетом молчания?
– Конкретно этот клоун забыл, что реквизита ему не полагается, – отозвался Дин.
Он сжал алюминиевую банку и вылил хлынувшую из нее жидкость на тело, от головы к ногам.
– Мим с мачете, – покачал головой Сэм. – Поджарь его.
Что-то появилось в темноте, лучи фонариков замерцали.
– Чувак, у нас компания!
Из теней вынырнула могучая рука, ухватила Сэма за шею и утянула в темноту. Они врезались в стеллажи у задней стены, сбивая полки и рассыпая по полу банки. Стараясь не обращать внимания на исступленные звуки, которые, тщетно сопротивляясь, издавал брат, Дин выхватил из кармана куртки зажигалку, выбил огонек и бросил ее на останки Клива. Едва пламя разгорелось, Сэм шумно втянул воздух и упал вперед, на разбитые банки. Деревянная ручка торчащих из спины Мима вил занялась огнем, который быстро перекинулся на полки справа. В считанные секунды огонь достиг задней стены, а оттуда перескочил влево. Дин понял, что если они сейчас не доберутся до лестницы, то окажутся пойманными ими же устроенным миниатюрным пожаром.
– Сэм!
– Валим! – крикнул Сэм, шатко огибая полыхающий труп.
Дин поймал его за предплечье и, удерживая на ногах, потянул к лестнице. Сэм помчался вверх, перескакивая через две ступени. Одна треснула под его весом, но Сэм уже выбрался. Жар стал невыносимым. Дин заслонился рукой, задержал дыхание и сквозь клубящийся черный дым последовал за братом. Голодное пламя с ревом вздымалось над полом, лизало ботинки. Дин выскочил из сарая, который вспыхнул несколько секунд спустя и никак не мог надышаться свежим воздухом Небраски.
Припарковав «Импалу» у обочины, Дин отправился в местный бар. Ребра ныли, во рту держался горький привкус дыма. Дин хотел только перехватить банку – а лучше три – холодного пива, тем самым обеспечив себя слоем оцепенения достаточным, чтобы проспать ночь.
До закрытия оставалось полно времени, но в баре не было никого. Столики, кабинки и стулья стояли пустые, одинокий бильярдный стол – тоже, а музыкальный автомат молчал. На плоском экране телевизора показывали футбольный матч в какой-то другой части света, и звук был приглушен до неразборчивого жужжания, как при белом шуме. Если не считать Дина, немолодой бармен был в баре единственной живой душой. Постукивая кончиком карандаша по зубам, он сгорбился над стопкой бумаг так сосредоточенно, будто изучал налоги к оплате. Подойдя ближе, Дин понял, что бармен разглядывает бланки лошадиных скачек. Заслышав шаги, он поднял голову:
– Принести тебе что-нибудь?
– Что на разлив есть, – Дин взгромоздился на ближайший стул, поставил локти на обитый мягким край стойки и вздохнул: – И немного арахиса.
– Секундочку, – бармен взял стакан. – Тихая ночка, да?
– Началась она совсем не тихо.
– Проблемы?
– Да все по-старому.
Бармен подставил стакан под хромированный краник и нажал на латунную рукоятку. Янтарная жидкость хлынула в стакан, поднимаясь к кромке, но на полпути уровень пива начал падать.
– Странно, – пробормотал бармен.
– Стакан дырявый?
– Нет-нет, посуда в порядке, – но он все равно отставил стакан в сторону и взял другой. С тем же результатом. Едва вылившись наружу, пиво начинало как будто… испаряться. – Чепуха какая-то. Дай-ка другой попробую. – Бармен открыл соседний кран.
Пиво полилось в стакан и быстро исчезло. Бармен причесал пальцами коротко стриженные светлые волосы:
– Никогда такого не было.
– Все когда-нибудь бывает впервые, приятель.
– Наверное, это резервуар с углекислым газом. Как насчет бутилированного?
Дин кивнул, выбивая пальцами дробь по стойке.
– Домашнее? Импортное? Из минипивоварни?
– Начнем с домашнего, а там поглядим.
Бармен выудил из-под стойки коричневую бутылку с длинным горлышком, сбил крышечку, выпуская тонкую струйку пара, и подтолкнул бутылку вместе со стаканом к Дину. Тот решил обойтись без посредников и поднес горлышко к губам. Наклонил бутылку и… ничего не вылилось.
– Какого черта? – вопросил Дин.