Ночной кошмар
Шрифт:
— Вот так, — вдруг появился кто-то в вязкой серости потерявшего цвета мира, — Тебя предали… ТАМ, все, кто был дорог тебе, и кому был дорог ты сам, умерли. ТУТ, тебя предают, используют, выкидываются… Самому не противно быть таким?
На одной лишь злости, что неожиданно разгорелась в груди, я протянул руку к незнакомцу, желая сломать ему шею…
* * *
В следующее мгновение, ногти на пальцах Варнера превратились в длинные черные когти. Он громко задышал и, резким движением, схватил Наталью за шею, перекрыв дыхание.
— Алекс! — едва
Мужчина же, открыв глаза, уставился на неё совершенно чужими глазами. Фиолетовая радужка глаз и пылающие алым вертикальные зрачки. Казалось, что этим взглядом смотрит нечто совершенно бесчеловечное, злое, голодное, оценивая стоит ли перекусить Натальей…
Мгновение, и незримая сила сковала всё тело девушки, а затем отшвырнула в конец комнаты. Сам же мистик, рухнув с узкой кровати на пол, стал на колени и непривычным, рычащим, голосом произнёс на неизвестном Берроуз языке:
— Atau lataureli faire rarier suifarar alor far-fel isharel!
Почти сразу же его тело окутало багровое с черными прожилками пламя. Казалось, оно идет изнутри, из-да чего кожа и кости выглядели прозрачными. В эти секунду Наталья смогла увидеть все его внутренние органы, светящиеся потусторонним, источающим голод и злость, огнём.
Спустя мгновение, свечение и огонь исчезли, а из всех пор на коже, из уголков глаз, носа, рта и ушей потекла странная, густая жида совершенно черного цвета. Собираясь у ног оставшегося совершенно голым Алекса, эта мерзость дергалась и шевелилась, словно бы являлась живым существом, а затем мужчина произнёс ещё одно слово, от которого омерзительная черная гадость вспыхнула:
— Frejm!
Только после этого Варнер соизволил посмотреть на Берроуз, забившуюся в угол между металлическими шкафами с бластером в руках.
— Успокойся, — тихо произнёс мистик, — Это снова я и теперь всё точно нормально.
— Чем докажешь? — выдохнула девушка, не торопясь убирать пистолет.
— Я на тебе никогда не женюсь, — усмехнулся Алекс.
Поколебавшись, Наталья убрала бластер и, пошатываясь, подошла к нему.
— После такого стриптиза, мог бы и жениться, — фыркнула девушка, — Прикрыл бы срам.
— Срам, это когда раза в три меньше. А у меня — гордость, — покачал головой мистик, со стоном поднимаясь с колен, — Черт… Мне точно нужен перерыв от всего этого дерьма.
Отведя взгляд в сторону, чтобы не пялиться на «гордость», покрасневшая Берроуз не удержалась от ехидного комментария:
— Неужели старость подступила и песок сыпаться начал?
Завернувшийся в одеяло, лежавшее на кровати, Алекс покачал головой:
— С мистиков песок не сыпется. Как правило, вместо него уголь или напалм… Сама ж видела — мы народ горячий.
— Не сгори, горячий старый… мистик с гордостью наперевес.
— Лучше скажи где здесь запасы белья.
Глава 8
Подумав, я отправил Наталью спать, а сам, усевшись за стол узла резервного пульта управления, принялся думать.
Всё дело в том, что нам надо не просто сбежать с этой чертовой станции, но и привезти следователям СВР материал. И чем больше, тем лучше. Ибо иначе — нас затаскают в зубах так, что мы будем не рады факту собственного выживания. Уж это следаки умеют. Причем, не зависимо от того, в какой именно организации они служат.
К тому же, мне хотелось понять, что за крио-капсула, откуда она взялась и что в ней было. Ну не может такого быть, чтобы появление этой смеси гроба и морозильника не оставило следов в здешних переписках.
Последним же пунктом в моих темных и грустных мыслях, был факт блокировки способностей и частичная перестройка разума. Даже сейчас, спустя несколько часов после успешного использования заклинания чистки, голова продолжала болеть и кружиться — верный признак того, что в структурах психики происходит нечто нештатное. Впрочем, настроившись на неё, я нахмурился и больше туда не лез.
Проведенный после чистки целительский ритуал, должен восстановить мой разум, а дальше буде разбираться. Правда, сколько времени займет сей процесс — большой вопрос. В лучшем случае, несколько дней, учитывая глубину поражения и время моей жизни в таком состоянии.
Зато теперь понятно почему Винсент крутил мной как хотел. Он прекрасно знал в каком я нахожусь состоянии, чем и пользовался. К Ордену же у меня теперь есть личные претензии. Конкретно к членам памятного трибунала, что превратил меня в овоще-подобного дауна. Рано или поздно, но я до них доберусь и они заплатят за всё произошедшее.
Судя по всему, та тварь, что активно пыталась спровоцировать меня на самоубийство, умудрилась каким-то образом нарушить блокировку части памяти и структуры коррекции личности. Ни чем иным я не могу объяснить произошедшее. Самостоятельно преодолеть подобное воздействие — не реально. Никто ещё не мог такого провернуть.
«Похоже, эта черная скотина просто не поняла что именно умудрилась вывернуть наружу, когда ковырялась в моих мозгах, — мысленно хмыкнул я, — Значит, тварь не такая уж и умная. Иначе бы просчитала все последствия такого поступка… А доводить до самоубийства мистика… Очень большая глупость.»
Впрочем, подняв из глубин моей памяти сороковой день после смерти родителей, ублюдочное существо смогло таки выбить у меня почву из под ног. На какой-то миг я действительно едва не убил себя. Остановило меня лишь одно. В действительности, в тот день приехали двое сотрудников с моей фирмы. Они увидели моё состояние и помогли выйти из него… Как минимум, заставили поесть, ведь я несколько недель питался двумя способами — пил кофе и выкуривал одну сигарету за другой…