Ночной кошмар
Шрифт:
Впрочем, копнув, Разумовский понял в чем дело. Войцех Темирязев. Сын Гнелия Темирязева, членам Имперского Сената от сектора Посполитого. Он был в спасательной капсуле вместе с любовницей и охраной. Однако, погиб из-за того, что спас-бот пострадал при взрыве лайнера. Разгерметизация корпуса привела к тому, что до судна долетели лишь промороженные трупы. Влиятельный папочка решил найти виновного в смерти своего старшего сына, а орден и флот дружно ткнули пальцем даже не в тех, кто действительно ответственен за состояние корабельной гипер-защиты, а в капитана Варнера. Ведь, объяснять все технические нюансы — сложно. А вот сказать,
— Делайте что угодно, но мои люди должны выжить, — вздохнув, произнёс Разумовский, — Даже если вам придется угробить секторальный флот в полном составе. У них очень важная информацию, которую необходимо доставить в управление. Любой ценой. И поверьте, если вы и ваши подчиненные не справятся… Я сделаю всё, чтобы ваш штаб, командующий флотом и остальные офицеры оказались лишены дипломов и уволены из ВКС с волчьим билетом.
— Я вас понял, майор, — фыркнул собеседник Разумовского, — Очень надеюсь, что всё именно так, иначе вам придется объясняться с УСБ вашей службы.
— Они уже в курсе ситуации, — ответил мужчина, прерывая связь.
Последние события выбила офицера из колеи. Ему и без того пришлось пересматривать свои планы. Первоначальная задумка оказалась нереализуема из-за обострения отношений с Родией, а затем и разразившейся войны. Затем гибель Лейпфа и взрыв «Ночного полета» на который у Разумовского имелись долгосрочные планы. Стоило же рассчитать возможное использования появившейся Берроуз, как очередной удар — возможная гибель группы зачистки.
Впрочем, позволять тупорылым воякам окончательно рушить продуманные планы майор не собирался. Если же они решат поступить по своей вечной привычке… Что ж, он умеет мстить. А смерть Варнера для майора — болезненный щелчок по носу и потеря удобного и полезного агента. Да, большую часть данных собирал Лейпф, ломая на станциях хранилища данных служб ДРО и диспетчерских и копируя их, да именно он умудрялся во всех попутных кабаках собрать слухи, отфильтровать и собрать из них целостную картину. И, в конце-то концов, именно Винсент, успешно сопоставляя сведения о движении грузов, мог успешно предоставлять сведения о состоянии промышленности и экономики Республики. Талант. Ему бы аналитиком служить, а не инженером. Но нет… Запихнули мистики парня не в ту сферу, да профукали по итогу.
Внезапно появившаяся из небытия Наталья Берроуз оказалась настоящим подарком судьбы для Разумовского. Причем, со всех сторон. И если изначально майор просто хотел таким образом посадить на крючок Варнера, а потом приставить к нему нормального аналитика, то разобравшись в подоплеке ситуации, был готов расцеловать девицу в любое место, куда она ткнет пальцем.
Семья девушки — достаточно серьёзные люди. Потомственные военные — флотские и пехотные. Они планировали отправить своих детей на военную службу. Сына выучить на офицера флота, а дочь — в военную разведку. Её специальность в Академии Связи называлась — «Системы управления, контроля доступа, цифровой безопасности, связи и перехвата». Вот уж кладезь…
После несчастного случая девочку, формально, мертвой не объявляли. По документам она числилась находящейся в коме на длительном лечении. На Нова-Терра ей оформили
Найденная медицинская карта говорит сама за себя. Остановка сердца, поражение дыхательных путей, обморожения… Некоторое время девушка находилась на системе поддержания жизни, но спустя неделю её поместили в крио-сон, в котором держали
По сути, всё, что оставалось сделать — скрыть факт наличия у неё нейро-сети и подключенных к ней имплантов. С одной стороны, они запрещены законом, но в нём же есть ряд исключений — по медицинским показаниям. Например, для лиц с повреждениями спинного мозга, которые не удалось вылечить медикаментозно или оперативным вмешательством. Тогда имплантация нейросети и соответствующих дополнительных имплантов — оправданы и разрешены. В случае с Берроуз — она под эти дополнения к закону попадает… Вот только возникает ещё одна проблема. Что именно ей было установлено? Если стандартный медицинский комплекс — это один разговор, а если нечто подобное «унисолу» — уже другой.
Майор решил подстраховаться и действовать исходя из того, что родня Берроуз решилась нарушить закон. Потому, Разумовский приготовил для девушки, сделанные задним числом, документы о разрешении на использование комплекса «унисол». Понятно, что не сам, а через свои личные связи «в верхах». Стало это всё в очень круглую сумму, потому Варнеру, который, по большому счету, заварил кашу, придется покупать новый корабль за свой счет, а средства, которые майор выбил в качестве компенсации за гибель «Ночного полета» уйдут ему в карман. И то, эта сумма покроет только половину личных расходов офицера.
Впрочем, Разумовский не слишком расстраивался. Одни только сведения по Родии, принесенные Варнером, дали майору не только пометку в личном деле и орден, но и премию, раза в четыре большую, чем нынешние траты.
Однако, смерть капитана и Берроуз, если таковая произойдет, не просто ударит по майору как по куратору мистика и его будущей напарницы, но и пустит в трубу все вложения в эту парочку, включая выбивания из МВД и СИБ лицензий, патентов и дипломов для Алекса.
Хмыкнув, Разумовский набрал номер своего друга из УСБ, с которым знаком почти двадцать лет.
— Здравствуй, — появилась голограмма мужчины в штатской одежде.
Собеседник майора сидел на диване, в рубашке с расстегнутой верхней пуговицей и большой кружкой, из которой шел пар.
— Привет, Джон, — усмехнулся Разумовский, — Как поживаешь?
— В пределах разрешенного законом, — улыбнулся мужчина, — А ты? Всё плетешь сети?
— Служба у меня такая, — пожал плечами майор.
— Верю, — кивнул собеседник офицера, — И понимаю… Полагаю, что у тебя возникли сложности?
— Более чем, — кивнул майор, — Флотские хотят спустить в унитаз плоды моей работы в лице двух агентов.
— Ты об этом уже говорил, — лаконично произнёс Джон, делая глоток из кружки, — Что-то изменилось?
— Да, к несчастью, — вздохнул Разумовский, — И не в лучшую сторону.
— Я очень внимательно тебя слушаю, — кивнул Джон, — Но ты мне будешь должен очень хорошего коньяка. И не бутылку, а ящик.
— Эм… Думаю, мы договоримся о марке, — усмехнулся майор.
— Конечно, договоримся, — милостиво согласился мужчина, — Я же не зверь… А теперь рассказывай, что у тебя случилось, если ты второй раз за сутки звонишь с видом обреченного?