Ночной охотник

Барнс Томас

Почему он бросил учебу в школе Аббатства и покинул родину?

Чтобы ответить самому себе на этот вопрос, Кийт часто мысленно возвращался к тому памятному дню. Все решилось очень быстро. Нередко он вспоминал, как глаза его, впервые прикованные к мерцающим изображениям городов, затуманились. Голова его тогда внезапно закружилась от ощущения прикосновения к самому настоящему чуду. Сознание словно стиснули незримые тиски, а во внутреннюю сторону затылка впились тончайшие острые иглы.

Палец его снова прикоснулся к темному прямоугольнику–выключателю, и атлас «потух», плавно свернувшись в первоначальное состояние. Свернувшись в рулон, он снова стал напоминать лист обыкновенной плотной бумаги, столетиями хранившейся в футляре.

На следующее утро все обитатели Аббатства были потрясены невероятным известием. Опустела комната, которую несколько лет занимал Кийт. Никто из его друзей ничего не понял!

Немногочисленные вещи, принадлежавшие ему, лежали на местах. Все осталось нетронутым, словно он вышел на мгновение. Только на скромном ученическом ложе чернела небольшая темная табличка с надписью. Все его друзья раз за разом читали ее, но только недоуменно пожимали плечами. Никто не мог сказать ничего вразумительного.

Только прежний наставник Кийта, Аббат Лелио, проницательно покачал головой, прочитав написанные грифелем слова:

«Не беспокойтесь. Не ждите. Не вспоминайте. Больше не увидимся. Меня ждут Забытые Города.»

Аббат по каталогу уже успел вычислить, что из научной библиотеки исчез древний футляр. Опытный священник ни с кем не поделился своими соображениями, потому что сам мог только догадываться, что именно заставило его лучшего ученика, его любимого ученика столь стремительно покинуть школу Аббатства.

* * *

С тех пор Кийт вел жизнь в чистом виде авантюрную. Чувства собственного дома, оседлости, какого–то человеческого уюта, определявшие существование многих его соплеменников, не являлись объектом его внимания. Он, как и все заядлые путешественники, даже плохо разбирался в обыкновенной, бытовой стороне жизни.

Дружная команда сёрчеров, которую он набрал за время странствий, чем–то напоминала единую семью. Каждый занимался своим делом и выполнял здесь определенную функцию.

В пестром отряде Хрипуна дружно сосуществовали люди самых разных народностей. Здесь не было никаких запретов, и вместе бродили даже те люди, страны которых воевали друг с другом.

Из бесстрашного племени дождевых охотников, иннейцев нууку, беспрестанно кочующих по безбрежным пределам зеленого Тайга, к сёрчерам навсегда пристали Рябой Рахт и Зубастый Тора. Никто кроме них так хорошо не разбирался в прихотливой вязи лесных следов, оставленных гроконами и парзами.

Никто, кроме дождевых охотников, к которым принадлежал и Медноволосый Хорр, не мог так здорово выслеживать добычу. Прирожденные следопыты, иннейцы нууку бесшумно передвигались и свободно ориентировались в лесу, что было очень важно во время переходов между Забытыми Городами.

Иннейцы нууку превосходили всех в меткости. Они на удивление точно метали ножи, копья и маленькие топорики, они были лучшими стрелками отряда. Выстрелами из «метателей» дождевые охотники могли уложить с расстояния в нескольких десятков шагов даже противника, казалось бы, надежно прятавшегося в непроходимой зеленой чаще.

Мутант–ныряльщик Сутер был незаменим, когда рядом появлялась водная стихия. Он не только мог надолго погружаться под воду и собирать дары дна, — набирать целые сетки морских грибов и нежнейших моллюсков, кисловатого папоротника и крабов. Некоторые Забытые Города стояли наполовину погруженными в воду, и без Сутера нельзя было бы проникнуть на нижние этажи, порой хранившие в своих недрах немало ценного.

Чернокожие выходцы с побережья Лантического океана, гигант Джиро, толстобрюхий Лоник и угрюмый длиннорукий Аркен бежали из рабства, где они были обречены на скотское существование и изнурительную работу до конца своей жизни. Хрипун в свое время не только укрыл их от погони, не только помог спрятаться, но и взял в свою команду.

Так что со временем бывшие жители государства Д'Алви, так несправедливо обошедшегося со своими подданными, стали самыми рьяными сёрчерами. Гигант, здоровяк атлетического сложения по имени Джиро стал самым преданным, самым верным другом предводителя отряда и был готов умереть за него в любое мгновение, без раздумья заслонить от любой опасности своим необъятным телом обожаемого предводителя.

Из народа белокожих дикарей к искателям прибились светловолосые клаймены по имени Бакли, Клир и Хекфи.

Представители некогда господствующей расы «васпов», они после Смерти вместе со своими соплеменниками влачили жалкое существование. Судьба словно решила посмеяться над высокомерным самомнением белого населения Земли и нарочно низвергла бывшую интеллектуальную элиту в пучины первобытного варварства.

Их далекие предки основывали могучие транснациональные корпорации, осуществляли прорывы в научное будущее, формировали менталитет целых поколений. А вот белокожие потомки, выжившие после Смерти, попав в отряд сёрчеров, отличались только тем, что умели невероятно быстро и ловко лазить по деревьям и по стенам разрушенных небоскребов.

Никто, ни чернокожие жители Чизпека и Д'Алви, ни лесные иннейцы, ни тем более метсы, не были способны так сноровисто перепрыгивать с ветки на ветку гигантских деревьев. Мало кому было под силу столь легко забираться по вертикальной разрушенной стене, стремительно проползать под землей или в узких ходах эксплуатационных тоннелей, как это запросто проделывали прирожденные клаймены Бакли, Клир и Хекфи.

Но все–таки большинство команды сёрчеров обычно составляли метсы, к которым принадлежал сам Кийт. Он являлся не только руководителем отряда, но и тем самым стержнем, вокруг которого формировалось дружное и бесшабашное сообщество.

Телепатические способности Хрипуна, развитию которых столько сил в свое время уделил почтенный наставник, Аббат Лелио, за годы странствий не только не ослабели, а даже многократно умножились и возросли. Телепатические способности усиливались постоянной, ежедневной тренировкой, суровыми испытаниями и мощным направленным действием ментального рефлектора, давным–давно, еще во времена учебы, полученного Кийтом в дар в школе Аббатства от его мудрого наставника.

Небольшой зеркальный диск, постоянно висевший на груди Кийта, обладал возможностью с невероятной силой координировать воедино разнонаправленные векторы самых разнообразных человеческих способностей.