Ночной охотник
Шрифт:
Хрипун сидел немного в стороне от всех своих друзей. Сам он обычно не любил пустых воспоминаний, но сейчас терпеливо наблюдал за дружеской перепалкой сёрчеров. Меда он больше не пил, ему вполне хватило нескольких глотков, и мех с вином раз за разом двигался мимо его рта.
На душе становилось все спокойнее. Казалось, этот вечер должен был хоть ненамного вырвать всех сёрчеров из бесконечной череды утомительных походных дней, хоть ненадолго дать им передохнуть после перехода, отнявшего столько сил.
Приятели продолжали пикироваться, а Кийт вполуха слушал их, все глубже погружаясь в собственные мысли. Неприметная, едва различимая расслабленная улыбка играла на суровом лице, освещенном мерцающим пламенем костра.
— Не было у тебя никакой девки в шатре! — громогласно хохотал Джиро, всегда обожавший издеваться над Бакли. — Напился, бродяга неугомонный, вот все это тебе и приснилось.
— Не приснилось! — кипятился светловолосый парень. — Все это было! Ее звали Ц'Веела!
— Хочешь сказать, что ты был в шатре в девкой из племени каких–нибудь лемутов?
— Почему именно из племени «лемутов»? — немного растерялся Бакли. — Разные бывают люди. Не всех ведь можно называть «лемутами».
В поисках поддержки он, взмолившись, попросил своего вожака:
— Скажи им, что я не вру! Бывают же такие девушки! Ты разных встречал, наверное.
— Бывают, бывают. Ты совершенно искренен и говоришь правду, — тихо, но своей привычке, просипел Кийт и приказал сёрчерам: — Не смейтесь над ним. Он не врет. Эта девка была из числа мутантов.
Слова предводителя отряда словно отрезвили веселящихся, и насмешки над Бакли сразу прекратились.
Медноволосый Хорр, за свою жизнь ни разу не покидавший пределов Тайга, вполголоса спросил у Рахта:
— Ты веришь в это? Разве можно в Ниане встретить девушку из племени мутантов?
Вместо прямого ответа его соплеменник загадочно отозвался:
— Посмотри налево, на Сутера.
Повернув голову, рыжеволосый иннеец невольно встретился глазами с высоким бледным парнем, устроившимся немного поодаль, в тени густых ветвей. Голова этого сёрчера с худым, продолговатым лицом была туго обтянута черной банданой, изготовленной из тонкой кожи молодого змееглава.
— Что ты хотел этим сказать? — уточнил Хорр у своего соседа.
— Ты умеешь плавать?
— Мы выросли с тобой среди лесных озер, если ты не забыл. Все дети Духа Проливного Дождя умеют плавать.
— А Сутер может не только плавать, но и нырять на любую глубину. Он способен держаться под водой несколько десятков минут подряд, не поднимаясь на поверхность и не чувствуя при этом абсолютно никаких неудобств.
— Не может быть… — недоверчиво протянул Хорр, невольно бросив взгляд на худого сёрчера, сидевшего в стороне.
— Он спокойно достает со дна Внутреннего моря подводные грибы и морские овощи, набирает для нас целые корзины съедобных улиток и вкуснейших моллюсков, — уважительно заметил Рябой. — Его помощь всегда незаменима. Особенно в тех Забытых Городах, которые ушли в воду и почти наполовину затоплены. Этому парню ничего не стоит проникнуть в самые недоступные места, порой он вытаскивает из–под воды на свет такие ценные предметы, сохранившиеся с прошлых времен, до которых не добрался бы никто из нас, обыкновенных людей. В остальное время, когда он не плавает под водой, эластичная бандана, стиснутая сзади на шее тугим узлом, постоянно обтягивает его голову. Даже во время сна Сутер не снимает платок из плотной прочной ткани.
— Почему?
— Все знают, что за ушами у него спрятаны продолговатые складки, — вполголоса сказал Рябой Рахт. — Если вдруг увидишь, то не пугайся. На первый взгляд это похоже на обыкновенные губы. Правда–правда… там что–то вроде таких плотных, твердых губ.
— Какие еще губы могут быть за ушами? — недоуменно прошептал Хорр, бросив невольный взгляд на Сутера. — Смеешься?
Он был уверен, что это всего лишь шутка.
— Клянусь Духом Проливного Дождя, я говорю совершенно серьезно. Там у него действительно складки, но это самые настоящие жабры, как у рыб! Поэтому он и может очень долго оставаться под водой и погружаться на такие глубины, о которых ты и не догадываешься! Он из племени человеческих мутантов…
— Ты хочешь сказать, что он родственник лемутов? — поморщился Хорр.
В схватках с лемутами погибли в свое время многие из дождевых охотников, поэтому в душе каждого иннейца нууку полыхала ненависть к этим гнусным созданиям.
Прежде чем ответить, Рябой выдержал приличную паузу, во время которой недвижно смотрел на пламя костра, а потом пояснил:
— Лемуты — это звери, которые после Смерти стали чем–то напоминать людей. А человеческие мутанты — это люди, которые словно пошли навстречу животным. Кого мы только ни встречали во время походов! У некоторых дети из поколения в поколение рождаются с хвостами, у других с загнутыми когтями и с мягкой шерстью на теле. Сутер из того племени, в котором все появляются с жабрами, и еще кое с чем.
Он понизил голос, поднял левую ладонь и сказал:
— Посмотри на мою руку, а потом на его. Замечаешь? В нашем отряде в походах все носят глоувы, но Сутер никогда не сможет их надеть.
И в самом деле, Медноволосый Хорр видел, что руки всех сёрчеров защищены глоувами — черными кожаными полуперчатками, укрепленными тяжелыми металлическими заклепками и оставляющими пальцы открытыми. Казавшиеся продолжением рукавов походных черных курток, они не только защищали мозолистые ладони, но и были ощутимым подспорьем в любой схватке. Бугристые металлические полосы, прикрывавшие выпуклые косточки кулака, служили одновременно и своеобразным кастетом, способным сокрушить челюсть противника.
— Сутер никогда не сможет носить полуперчатки. Его пальцы соединены перепонками, растянутыми от указательного до мизинца, — вмешался Тора и уважительно пояснил: — Перепонки у него такие острые, что под водой он даже не всегда пользуется ножом: без труда может перерезать этими волнистыми краями самые толстые, упругие стволы тростника, растущего на дне.
Когда Хорр в первый раз посмотрел на его узкое, продолговатое лицо, совершенно лишенное растительности, ему было заметно, что кожа Сутера не отличается особой гладкостью, а словно топорщится, бугрится мелкими–мелкими кристалликами, похожими на ячейки рыбьих чешуек. От этого казалось, что кожа постоянно переливается в свете костра разными оттенками, от нежно–розового до бирюзового.