Ночной поезд на Марракеш
Шрифт:
Вокруг стоял беспорядочный гул пронзительных голосов – тревожащих голосов, словно все гласные внезапно исчезли. Из непривычного нагромождения согласных она уловила два-три французских слова. Dommage. Jour. Demain [2] .
Здесь в основном говорили на марокканском диалекте арабского языка, но, к счастью, кое-кто по-прежнему изъяснялся по-французски. По словам дедушки, в свое время Марокко было протекторатом Франции, а независимость получило всего десять лет назад. А значит, Викки могла худо-бедно общаться с местными жителями и хотя бы иметь возможность купить багет или круассан.
2
Ущерб. День. Завтра (фр.).
Она огляделась по сторонам, пытаясь переварить увиденное. Ей не верилось, что она наконец-то здесь. Когда дедушка случайно проговорился о существовании марокканской бабушки, для Викки это стало настоящим потрясением. Никто в ее семье ни словом, ни полсловом не обмолвился о том, кем была мать Виктора, покойного отца девушки. И когда Жак упомянул, что таинственная бабушка живет в Марокко, Викки восприняла его слова как знак судьбы. Ведь Марракеш был любимым городом ее кумира – великого дизайнера Ива Сен-Лорана. После тяжелого года, полного боли и невзгод, она вдруг поверила, что путешествие в Марракеш станет решением всех проблем. Она вернет уверенность в себе, исцелит душевные раны после расставания с бессердечным бойфрендом и, возможно, раскроет наконец все семейные тайны.
Несколько женщин в черных одеждах открыто таращились на девушку. Слегка покраснев, она принялась с независимым видом одергивать подол ярко-желтого мини-платья с принтом из розовых маков. Платье почти не скрывало ее аппетитных форм и здесь, в Марракеше, казалось не совсем уместным. В поезде она прикрывалась тонким одеялом, и сейчас ей не терпелось переодеться в брюки и рубашку с длинным рукавом. Она вертела головой в поисках общественного туалета, но, похоже, на вокзале не было подобных удобств. Одна из женщин подошла поближе, зашипела, словно разъяренная кошка, и снова отошла. Викки поспешно отпрянула. Да уж, не самое удачное начало дня.
«Я не боюсь. Я НЕ боюсь», – твердила она себе, пытаясь сдержать навернувшиеся на глаза слезы. Она гордилась своим умением не показывать слабости, невзирая на провокации и бушующие в груди чувства. Она не плакала, когда дети в школе дразнили ее незаконнорожденной. Не расквасилась, когда мать в очередной раз отказалась рассказать об отце. И не проронила ни слезинки, когда Рассел, парень, с которым она встречалась, безжалостно растоптал ее чувства. Ну, может, не совсем так, но прямо сейчас она точно не будет рыдать.
Приободрившись, Викки прошла вперед и нашла стоянку такси, но без единой машины. Как далеко отсюда живет бабушка? И сколько будет стоить такси до касбы? Она достала из кармана почтовую открытку от Клеманс, полученную в ответ на письмо, которое Викки отправила на почтовый ящик. Касба дю Паради, и никакого адреса, только название и несколько слов текста.
С большим трудом обнаружив носильщика, Викки показала ему открытку. Носильщик знаком велел положить чемодан в запряженную осликом тележку. В ответ Викки только покачала головой и, чувствуя себя вконец взмокшей и разгоряченной, села на низкую стенку. Оставалось надеяться, что бабушка скоро появится.
Через какое-то время, показавшееся ей вечностью, к вокзалу с ужасающим грохотом и тарахтением подъехал допотопный мотоцикл. Загорелый молодой мотоциклист с суровым лицом, в синей бандане на голове, поднял табличку с нацарапанной там фамилией Боден. Викки с облегчением выдохнула и бросилась к нему.
– Ахмед Хасан, – сказал парень, протягивая руку. – Прости, что опоздал.
– Ничего страшного. Я ужасно рада, что ты уже здесь.
Привязав чемодан сзади к мотоциклу, Ахмед снял с шеи длинный черно-белый хлопковый шарф.
– Закрой рот и нос. И замотай голову. – Он сел в седло и пригласил Викки присоединиться.
Просияв от удовольствия, она завязала шарф сзади на шее узлом и села на мотоцикл. Приключение началось.
Ахмед запустил двигатель и, сделав круг по площади, помчался по аллее из палисандровых деревьев. Викки внезапно почувствовала необычайную легкость. Она в Марракеше. Она действительно в Марракеше и теперь едет на мотоцикле с совершенно незнакомым парнем. Что бы на это сказала мать? Издав победный возглас, Викки еще крепче уцепилась за Ахмеда.
Глава 3
Посмотри, – остановив мотоцикл, сказал Ахмед. – Там, внизу, долина Урика.
Окинув взглядом залитую солнцем долину реки, Викки увидела две темно-розовые деревушки в окружении цитрусовых садов.
– Какая красота! – ахнула она, и Ахмед молча кивнул.
Мотоцикл поднимался все выше в гору, и перед ними открылся вид на терракотовые склоны и выбеленные солнцем морщинистые горные складки, издалека казавшиеся пепельными. На крутом повороте по ухабистой горной дороге Ахмед попросил Викки держаться крепче. И действительно, мотоцикл забуксовал в выбоине, поднимая облака песчано-розовой пыли. Викки потерла воспаленные веки – шарф, к сожалению, не закрывал глаза. Вскоре они оказались возле смахивающей на кроличий лабиринт берберской деревушки с узкими, извилистыми, неровными улочками, и им пришлось спешиться. Ахмед, толкавший перед собой мотоцикл, дошел до ближайшей развилки, от которой отходила ухабистая горная тропа в окаймлении полевых цветов, и остановился, чтобы завести мотоцикл в сарайчик.
– Короткий путь. Это дорога прямо до касбы, – сказал он и, забрав у Викки чемодан, заметил: – Ой, да он у тебя совсем легкий!
– Я рассчитывала купить здесь дешевую одежду, – объяснила Викки, возвращая шарф.
Ахмед провел ее вверх по тропе до небольшого плато, на котором примостилось низкое розовое здание.
– Voila! Kasba du Paradis de la montagne [3] . Наши ворота в заснеженные Атласские горы, – показав на горные вершины, торжественно произнес он, и Викки, оглядевшись вокруг, согласилась, что здесь действительно рай. – Если хочешь, я отведу тебя туда, где водятся газели.
3
Вот! Касба «Горный рай» (фр.).
– Что? Прямо сейчас?! – взволнованно воскликнула Викки.
– Нет, – рассмеялся Ахмед. – В горы лучше ходить на рассвете. Жаль, для снега еще не сезон.
Викки заметила, что суровое лицо Ахмеда стало мягче, а карие глаза потеплели.
– Ух ты! Как здесь круто! – Викки посмотрела в небо и, расслабившись под теплыми лучами солнца, стала следить за огромной птицей, схватившей добычу.
– Беркут, – улыбнулся Ахмед, и Викки только сейчас заметила, какие у него красивые белые зубы. – Касба была восстановлена в традиционном берберском стиле с глинобитными стенами. Мы называем их pise.