Ночной рейс

Хиггинс Джек

Когда Мэннинг резко захлопнул за собой дверь, в воздухе повисла напряженная тишина.

– Гарри? – наигранно радостно наконец воскликнул Винер. – Вот это сюрприз!

– Бьюсь об заклад, так оно и есть, ублюдок. – Выражение лица Мэннинга не сулило ничего хорошего.

Винер встревожился.

– Не знаю, о чем ты говоришь. Может, придешь, когда проспишься и начнешь рассуждать здраво?

В ответ Мэннинг отшвырнул ногой маленький кофейный столик, и тот пролетел в другой конец комнаты.

– Выброси его отсюда,

Ганс, – взвизгнул Винер.

– С удовольствием, герр полковник. – Ганс встал с табуретки.

Мэннинг почувствовал, как его охватывает ледяное спокойствие, словно он смотрит на все происходящее со стороны. Интересно, кто такой Ганс. СС или гестапо? «Иди то, или другое, – мелькнула мысль. – Да, в прошлом Винера, очевидно, есть весьма любопытные страницы».

Немец держался очень уверенно. Не доходя фута три, он развернулся и нанес противнику мощный удар, вложив в него все свои силы. На Гарри это произвело не большее впечатление, чем укол соломинки. Он подступил вплотную к Гансу, яростно Двинул его под дых и, когда тот согнулся пополам, заехал правым коленом в незащищенное лицо.

Ганс стонал, лежа на спине, из его разбитого рта и носа текла кровь.

– Встать, Ганс! Встать! – орал Винер.

– Не думаю, что он окажется настолько глупым. – Мэннинг вытащил из-под рубашки «люгер», уселся на табуретку и взял Винера на прицел. – Кланяется тебе твой дружок Рохас. Только не спеши связываться с ним по рации. Боюсь, я оставил его в весьма плачевном состоянии.

– Не понимаю, о чем ты. – Винер пытался говорить спокойно.

– Ты предупредил Рохаса, и меня ждали, когда я появился в Сан-Хуане. Ты приложил руку к убийству Марии. И я, пожалуй, всажу тебе пулю в живот прямо сейчас, Винер.

– Прошу тебя, Гарри, – в отчаянии засуетился Винер. – Я ведь только орудие в их руках. Делаю, что велят. Меня шантажируют, будь они прокляты!

– Чем шантажируют?

– Во время войны я был полковником СС. За один инцидент меня разыскивает трибунал по военным преступлениям Людвигсбурга. Конечно, их обвинения – сплошные наветы. Но ты же знаешь, что происходит, когда идет охота за ведьмами.

– Мне осточертело все время оставаться внакладе, Винер, – покачал головой капитан. – Хватит с меня! Проклятые кубинцы лишили меня всего, когда я жил в Гаване. Зато теперь наверху, в моей комнате, сидит человек, за которого они будут рады заплатить больше, чем стоила моя фирма. Я прав?

Винер колебался: он явно собирался все отрицать, притворяться, что не знает, о чем идет речь, но тут сломался:

– Да, будь ты неладен!

– Я так и думал, что тебе все известно. Вот что я решил. Орлову не слишком приятно находиться здесь, он боится, как бы власти его не задержали. Но я обещал помочь. Мне он доверяет.

– А, понимаю. Ты хочешь заключить сделку?

– С тобой или с русским. Мне все едино.

– Сколько?

– Сто тысяч

американских долларов, и считай, что дешево отделался.

– Мне нужно время, чтобы связаться с начальством.

– Ничего подобного, – возразил Мэннинг. – Или я лично встречусь с твоим боссом, или сделка не состоится.

– Как хочешь, – пожал плечами Винер, – но мы должны будем выехать сегодня же, когда стемнеет.

– Далеко?

– Двухчасовой рейс, не более.

– На один из рифов близ Экзюме?

– Дорогой мой Гарри, неужели ты принимаешь меня за идиота? – улыбнулся Винер.

– Не совсем.

– Вот и прекрасно. Пойдем на твоем корабле. Встречаемся на причале часов в восемь.

– Ладно, но Орлов останется здесь вместе с Сетом. Они – моя страховка на тот случай, если ты вздумаешь что-нибудь выкинуть.

– А кто же пойдет за матроса? – спросил Винер.

Ганс сидел на полу, держась за лицо и тихо постанывая. Мэннинг пнул его носком ботинка.

– Сойдет вот этот клоун.

Когда Мэннинг уже стоял в дверях, Винер сказал:

– Что делать с Моррисоном? Он еще здесь.

– Знаю. Я только что его видел. Доложил, что Гарсия мертв. А мне здорово повезло: вернулся целым и невредимым.

– Ты упоминал обо мне?

– Нет, но мог бы.

Гарри затворил дверь, прошел сквозь толпу и поднялся по лестнице. Орлов в купальном халате сидел на краешке кровати, а Моррисон стоял возле окна. При виде капитана оба повернулись к нему, ожидая новостей.

– Ну, что там произошло? – спросил Сергей.

– Ничего особенного. Сговорился запродать тебя, вот и все.

– О чем вы договорились? – удивился Моррисон.

– Я собираюсь заключить сделку с хозяевами Винера. Мы встречаемся на причале в восемь и идем на моей «Щедрости изобилия» в их штаб-квартиру.

– Он сказал – куда?

Мэннинг покачал головой и снял рубашку.

– Путешествие займет два часа. За это время можно добраться до рифов к северу от Экзюме-Саунда или на другую сторону Кошачьего острова. Куда именно – не знаю.

– А не боишься, что они перережут тебе глотку, как только ты попадешь в их лапы?

– Орлов останется здесь, Сет тоже. Матросом будет человек Винера. Вам не о чем беспокоиться. Сыграл я убедительно. Попросил сто тысяч, и Винер даже глазом не моргнул.

Моррисон направился к двери:

– Надо кое-что подготовить, если мы хотим провернуть эту операцию.

Мэннинг, который шел в ванную, приостановился.

– Учтите, Моррисон. Если вы попытаетесь вызвать сюда флот или дополнительные отряды копов, они почуют, что запахло жареным, и уж тогда мы их надолго потеряем.

– И все-таки я предупрежу кое-кого в Нассау, чтобы накрыть их сразу, как только узнаем, где штаб-квартира.

– Смотрите – больше никаких мер не принимайте, – предупредил Мэннинг, зашел в ванную и включил душ.