Ночной садовник
Шрифт:
— Это из-за прически она кажется выше, чем на самом деле, — сказал Тейт. — К тому же, возможно, она на каблуках. Нынешние модницы любят носить каблуки. Так они кажутся стройнее.
— Там, где нужно, у нее все в порядке.
— Она одета правильно, с учетом особенностей своей фигуры.
— Черт, где ты всего этого набрался, в женском журнале, что ли?
— Я просто говорю, что вижу. Она добилась эффекта, к которому стремилась.
Тейт обращал внимание на женскую одежду, на обувь и ювелирные украшения, на походку и тому подобные детали. Просто все это ему было интересно. Но он не распространялся на эту тему в присутствии
— Ты меня беспокоишь, сынок.
— Я лишь восхищаюсь тем, как она за собой следит, вот и все.
— Плохо только, что мы слишком долго восхищаемся ею.
— Мне это тоже не нравится. Даже зад заболел.
— Уверен, что только от этого?
— Что?
— Может, тебя кто-то попользовал?
— Пошел ты, козел.
— Ты все время читаешь такие журналы, и это наводит на некоторые мысли.
— Я хоть читаю.
— Пока тебе заколачивают сзади.
— Заткнись, Несто.
Они работали в паре, но у них было мало общего. Для Майкла Тейта такая работа была перевалочным пунктом. Он был похож на многих официантов Нью-Йорка, которые, работая в ресторанах и кафе, считали себя актерами и мечтали о карьере кино- или телезвезды. Именно такой творческой личностью мнил себя Тейт. Но он не собирался работать за крошечную зарплату в заштатном ресторанчике, да и из организации не собирался уходить без денег в кармане. Поэтому-то он сейчас и сидел в машине с Несто.
Его старший брат Уильям до того, как сел в тюрьму, вел дела с Реймондом Бенджамином, еще когда оба были молоды. А когда Бенджамин отбыл свой срок, он взял в дело Майкла. Но Тейт был достаточно умен, чтобы понимать — те деньги, которые он мог получить здесь, никак не могли сравниться с зарплатой модельера. Если изнеженные придурки смогли это сделать, то, черт возьми, почему то же самое не может сделать Майкл Тейт?
Вопрос заключался в том, как перейти отсюда туда? Он догадывался, что для начала надо было заняться своими делами и, наконец, получить диплом о среднем образовании. Но это была тема, которую он сам с собой собирался обсудить в другое время.
В настоящий момент он находился с Несто Хендерсоном на дерьмовой парковке и следил за молодой женщиной, которая, возможно, никому не причинила вреда. И этот придурок называет его гомиком, а у самого нет подружки, но Майкл читает журналы, и поэтому Несто обзывает его. Вдобавок ко всему в животе у него начало урчать.
— Есть хочется, — сказал Тейт.
— Сходи вон в ту забегаловку и возьми себе стейк с сыром. Да и мне заодно прихвати.
— Как можно быть таким идиотом? Никогда нельзя покупать сэндвичи там, где продают китайскую еду, так же как нельзя есть китайскую еду там, где продают сэндвичи.
— Я не собираюсь травиться мексиканской жрачкой, — проворчал Хендерсон, намекая на расположенную чуть дальше мексиканскую закусочную.
— Послушай, она пока никуда не собирается уходить. У нее есть клиентка, и в любом случае еще слишком рано, чтобы уходить с работы. Давай поедем куда-нибудь, нормально перекусим и сразу вернемся.
Хендерсон посмотрел на Шантель Ричардс, любуясь ее бедрами, ритмично покачивающимися в такт звучащей в салоне музыке.
— Жаль, если нам придется ее убрать. Вокруг не так много красоток.
— Мы должны лишь проследить за ней и узнать, где она залегла с
— Я говорю, что, возможно, нам придется это сделать. — Хендерсон кивнул на ключ зажигания. — Давай, поехали.
Тейт завел «ниссан» и выехал со стоянки. Он остановился на желтый свет на Риггс-стрит и благоразумно включил сигнал поворота перед перекрестком. У них под сиденьем было спрятано оружие, и он не хотел рисковать.
Несто Хендерсону уже приходилось убивать. По крайней мере, он так утверждал. Майкл Тейт мог о себе позаботиться и, если возникнет необходимость, физически защитить Реймонда Бенджамина, но в расстрельную команду он не записывался. В конце концов, Бенджамин сказал ему, что сам завязал с этим.
«Я не собираюсь убивать эту женщину, — подумал Майкл Тейт. — Только не я».
29
В комнате для допросов было, как всегда, душно. Доминик Лайонс сидел на привинченном к полу стуле. Жесткое сиденье было к тому же довольно узким, и человеку внушительного размера разместиться на нем было непросто. На этой стадии допроса детектив Бо Грин, сидевший за столом напротив, все еще был «добрым следователем», поэтому ноги Лайонса не были пристегнуты к ножкам стула. Допрос начался недавно.
На Лайонсе была настоящая футболка «Краснокожих» с именем Шина Тейлора и номером 21, вышитыми на спине. Настоящие футболки уходили на улице за сто тридцать пять или сто сорок долларов. Новенькие, с иголочки кроссовки «Джорданс» в розничной продаже стоили сто пятьдесят. Украшения Лайонса — настоящий «Ролекс», кольца, серьги с бриллиантами и платиновая цепь — тянули на пятизначную сумму. Когда Грин спросил его, чем он зарабатывает на жизнь, Лайонс ответил, что держит магазин запчастей на той же улице, где живет сам.
— Вижу, ты фанат Тейлора, — сказал Грин.
— Парень просто зверь, — кивнул Лайонс.
Он был высоким парнем с длинными конечностями, имел широкие плечи, угловатое красивое лицо, обрамленное длинными косичками, и темно-карие глубоко посаженные глаза.
— О да. Он играл за Майамский университет, а эти «Харрикейнсы» [42] всегда играют, как звери.
Лайонс снова кивнул. Он спокойно смотрел Бо Грину в глаза.
— Ты ведь играл в промежуточной лиге, верно? — спросил Грин. Он бросил это наугад, оценив рост, вес и атлетическое сложение Лайонса. Грин предполагал, что какой-нибудь тренер наверняка обратил внимание на парня с такими данными, поэтому и предпринял попытку.
42
The Hurricanes — «Харрикейнс», или «Ураганы», — футбольная команда университета Майами.
— В «Истерн», — ответил Лайонс. — Играл в защите.
— Угловым или чистым?
— Свободным защитником.
— Это когда было, в конце 90-х?
— Я только год играл. В 99-м.
— В том году «Рамблеры» были отличной командой, я хорошо помню. Думаю, точно видел тебя на поле. Ты ведь играл против «Баллу»?
Это была ложь, и Лайонс понял это. Но он клюнул на лесть.
— Я играл за команду колледжа на втором курсе.
— Судя по твоим данным, ты был неплохим игроком.
— Я этих птенцов только так уделывал, — сказал Лайонс.