Ночной шторм
Шрифт:
Йоаким очистил окна «вольво» от инея и открыл заднюю дверцу детям.
Ливия сама уселась в детское кресло, пристроив на коленях Формана. Йоаким усадил в соседнее кресло Габриэля и крепко застегнул ремни безопасности. Потом сел за руль.
— Мама с нами не попрощается? — спросил он.
— Она пошла в туалет, — сказала Ливия. — По-большому. Так что она не скоро вернется.
Ливия уже окончательно проснулась и стала разговорчивее. А в саду она вообще превратится в ураган.
Йоаким откинулся на спинку кресла и заметил, что
Через пару минут вышла Катрин в красной зимней куртке с капюшоном и синих тренировочных штанах. В Стокгольме Катрин всегда одевалась в черное, но здесь, на острове, начала покупать свободную и комфортную одежду ярких расцветок.
Она помахала им на прощание и улыбнулась. Под глазами у жены были темные круги от недосыпания. Встретившись взглядом с Йоакимом, она погладила дверной косяк.
Их новый дом. Йоаким тоже улыбнулся и помахал в ответ.
— Поехали, — сказала Ливия.
— Поехали! Поехали! — закричал Габриэль, энергично махая маме на прощание.
Йоаким завел мотор. Фары зажглись и осветили дом и тонкий слой инея на земле. Пора поставить зимнюю резину, подумал Йоаким.
Ливия надела наушники: дочери недавно подарили первый в ее жизни плеер, и она уже научилась им пользоваться. Ливия слушала сказку о медвежонке Бамсе; когда играли песенки, она давала и Габриэлю их послушать.
С проселочной дорогой хутор соединяла узкая, посыпанная гравием дорога, идущая через лес. Дорога была извилистой, и Йоаким вел машину осторожно, стараясь не съехать в канаву, тянувшуюся вдоль разрушенной каменной изгороди.
На выезде на дорогу висел их новый почтовый ящик. Йоаким притормозил, проверяя, нет ли на главной дороге автомобилей, но в обоих направлениях было темно и тихо. По другую сторону дороги простиралась поросшая коричневым мхом равнина.
По пути им не встретилось ни одной машины. Проехав деревню Рёрбю, они въехали в Марнэс. Мимо проехала цистерна с рыбой, двое детей с рюкзаками на спине бежали к школе. Йоаким свернул на главную улицу и поехал по безлюдной улице к площади. В двухстах метрах от нее находилась школа, а рядом с ней располагался окруженный садом с качелями и песочницами детский сад Ливии и Габриэля. Это было невысокое деревянное строение с большими окнами, окрашенное желтой краской.
Родители прощались с детьми на тротуаре. Йоаким остановил машину у обочины, но не стал выключать мотор. Другие родители кивнули ему в знак приветствия. После вчерашней статьи с фотографиями в «Эланд-постен» все теперь знали, кто он такой.
— Остерегайтесь машин, — сказал Йоаким. — Не сходите с тротуара.
— Пока! — крикнула Ливия, сама открыла дверцу и выскочила из машины. Она уже привыкла к садику и не боялась оставаться там одна. Габриэль молчал, когда Йоаким помогал ему выбраться из кресла, — но стоило ему оказаться на тротуаре, как он мигом понесся вслед за Ливией.
— Пока! — крикнул Йоаким. — Увидимся завтра.
Когда он сел в машину, Ливия была уже почти у входа в сад. Габриэль бежал за ней. Йоаким включил первую передачу, развернул машину и поехал обратно на хутор.
Йоаким припарковал свою «вольво» рядом с машиной Катрин во дворе и вышел, чтобы взять сумку и попрощаться с женой.
— Эй! — крикнул он, заходя в прихожую. — Катрин?
В доме было тихо.
Он зашел в спальню, взял сумку и снова вышел во двор.
— Катрин?
Снова тишина, потом до него донесся глухой звук откуда-то сбоку. Йоаким повернул голову и увидел, как открылась дверь коровника и из темноты вынырнула Катрин.
— Привет! — произнесла она с улыбкой.
— Что ты там делала? — спросил он.
— Ничего особенного. Ты уже уезжаешь?
Йоаким кивнул.
— Веди машину осторожно.
Катрин быстро поцеловала его; губы ее были теплыми. Йоаким ощутил аромат кожи и волос жены.
— Передавай привет Стокгольму, — сказала она. — А когда ты вернешься, я расскажу тебе про сеновал.
— Сеновал? А что там особенного?
— Я покажу тебе завтра, — пообещала она.
Йоаким с любопытством посмотрел на жену.
— Хорошо, я позвоню от мамы вечером. — Он открыл дверь машины и добавил: — Не забудь забрать детей из садика.
В двадцать минут восьмого он заехал на бензоколонку, чтобы забрать крытый прицеп, арендованный по Интернету. Платеж Йоаким уже сделал, так что ему надо было только состыковать прицеп с машиной.
После Боргхольма движение стало более интенсивным, и Йоаким оказался в длинной очереди из автомобилей, большинство из которых принадлежали жителям острова, работавшим на материке. Тем не менее машину каждый из них продолжал вести с привычной для сельских жителей неторопливостью.
Дорога повернула на запад, и он оказался на мосту, связывавшем остров с материком. Йоакиму нравилось ехать по мосту высоко над проливом, любуясь морем, которое переливалось в лучах утреннего солнца.
Проехав мост, он включил радио и надавил на педаль газа. Машина понеслась вперед мимо небольших прибрежных деревень. Дорога была извилистой и проходила через леса и рощи, пересекала многочисленные реки и ручейки, впадавшие в море.
Постепенно она отклонялась на запад, и скоро моря уже не было видно. Перед Норчепингом Йоаким остановился, чтобы перекусить в безлюдном кафе. Там можно было выбрать из семи разных видов минеральной воды — шведской, норвежской, итальянской, французской и других, что было явным признаком цивилизации, — но Йоаким предпочел воду из-под крана.
Поев, он поехал дальше в сторону Сёдертэлье, и дальше — в Стокгольм. В половине второго его «вольво» с прицепом влилась в поток машин, направлявшийся к центру города. Мимо тянулись складские помещения, высотки и железнодорожные станции.