Ночной шторм
Шрифт:
— Я должен пойти к детям, — сказал Йоаким. — Вы в порядке?
Тильда кивнула, но осталась сидеть, уронив голову на грудь.
— Там кое-кто есть… двое мужчин, — прошептала она.
— Раненые?
— Один ранен, другой убит…
Йоаким больше не задавал вопросов. Когда он последний раз взглянул на молодую женщину, та уже достала мобильный и набирала номер. Выйдя наружу, Йоаким пошел к дому. Хутор уже не казался ему таким большим, как прежде. Казалось, под ударами ветра постройки съежились и столпились, как стая испуганных собак. Ветер сорвал с крыши часть черепицы, разбросав ее по двору.
Поднявшись на крыльцо, Йоаким открыл дверь. На полу в прихожей лежал мужчина. Мертвый? Нет, он просто спал. Стекла дрожали от порывов ветра, рамы тряслись, но не сдавались.
Йоаким зашел в дом и замер.
В коридоре раздавались какие-то звуки.
Хриплое дыхание.
Там была Этель.
Он чувствовал, что она стоит перед дверью в детскую. «Она пришла за своей дочерью», — догадался Йоаким. Этель пришла, чтобы забрать Ливию с собой. Йоаким не в силах был пошевелиться. Наконец он крепко зажмурился и открыл дверь.
Верь мне, мысленно произнес он, и вошел внутрь. В коридоре было пусто.
41
Тильда не помнила, как ей помогли подняться на веранду. По-прежнему было жутко холодно, но ветер начинал понемногу стихать. Это Йоаким Вестин расчистил от снега дорожку к дому и помог ей выбраться из коровника.
— Вы вызвали помощь? — спросил Йоаким.
Она кивнула:
— Они приедут, как только смогут, но не знают когда.
Они прошли мимо сугроба, из которого торчал край кожаной куртки.
— Кто это? — указав на него, сказал Йоаким.
— Его звали Мартин Альквист, — ответила Тильда и зажмурилась. Ее ждет много вопросов о том, что случилось этой ночью. Что пошло не так? Правильно ли она поступила, и можно ли было поступить иначе? И большинство из этих вопросов она задаст себе сама. Но сейчас у нее просто не было сил.
В доме было тихо.
Йоаким провел ее в большую комнату с печкой в углу, где на полу ее уже ждал застеленный матрас. В комнате было тепло, и Тильда с радостью опустилась на матрас. Нос ужасно болел, и дышать можно было только через рот, но Тильда так устала, что мгновенно погрузилась в сон. Время от времени она просыпалась от боли и страха, и ей казалось, что она снова в темном сарае, где к ней тянутся бледные руки с острыми когтями; потом Тильда снова погружалась в забытье, лишь отдаленно напоминавшее нормальный сон. Когда же она сможет расслабиться?.. На рассвете кто-то склонился над ней, и молодая женщина вздрогнула.
— Тильда? — услышала она голос Вестина.
Он медленно и четко, словно объясняя ребенку, прибавил:
— Ваши коллеги звонили, Тильда… Они скоро будут.
— Хорошо, — гнусаво произнесла она из-за распухшего носа. Потом зажмурилась и спросила: — А Хенрик? Хенрик Янсон. Он был на веранде. Как он?
— Нормально. Я его перевязал.
— А Томми? Он здесь?
— Нет, полиция собирается его искать.
Тильда кивнула и снова отключилась.
Через некоторое время ее разбудил шум мотора и голоса, но молодая женщина все равно не понимала, где находится. Снова раздался голос Йоакима:
— Машины не могут проехать, Тильда, они одолжили у военных транспортер.
Скоро комната заполнилась людьми, Тильду довольно грубо подняли с матраса и куда-то понесли. Она снова оказалась на холоде, но ветра больше не было, и по бокам от дорожки возвышались белые сугробы.
«Рождество», — подумала Тильда.
Дверь хлопнула. Потом другая. Молодую женщину положили на носилки в фургоне и оставили в покое.
Она огляделась и увидела рядом с собой на полу неподвижное тело в пластиковом мешке. Кто-то рядом закашлялся. Подняв голову, Тильда увидела на соседних носилках человека, укрытого серым покрывалом. Он шевелился. Мужчина лежал, отвернувшись лицом к стене, но она узнала одежду.
— Хенрик, — позвала Тильда.
Никакого ответа.
— Хенрик! — крикнула Тильда, и крик болью отозвался в ребрах.
— Что? — Мужчина нехотя повернул голову.
Наконец она рассмотрела его. Столяра и грабителя Хенрика Янсона. Он выглядел как обычный двадцатипятилетний парень. Только лицо у него было белее мела. Тильда набрала в грудь воздуха и выговорила:
— Хенрик, ты сломал мне нос своим чертовым топором!
Он молчал.
Тильда спросила:
— Что ты еще натворил?
Грабитель по-прежнему молчал.
— Здесь был смертельный случай осенью, — после паузы сказала Тильда. — Женщина утонула.
Хенрик зашевелился.
— Люди слышали шум моторной лодки у хутора, — продолжала Тильда. — Это твоих рук дело?
Хенрик открыл глаза.
— Это была не моя лодка, — ответил он.
— Не твоя? — переспросила Тильда. — Тогда чья же?
— Чужая лодка. Я ее видел.
— Вот как…
— Я все видел… В тот день, когда она умерла…
— Катрин Вестин, — вставила Тильда.
— …К ней приехали, — продолжал Хенрик. — На большой белой лодке, похожей на яхту.
— Ты ее раньше видел?
— Нет, она была больше, чем у меня: скорее яхта, чем лодка. Она причалила к дамбе, на которой кто-то стоял. Я думаю, это была Катрин.
— И?..
Тильда вдруг поняла, что больше не в силах произнести не слова.
— Я все видел, — повторил Хенрик.
Их глаза встретились.
— Поговорим потом, — сказала Тильда. — У нас будет много времени. Тебя ждет немало допросов.
Хенрик вздохнул. В фургоне снова воцарилась тишина. Тильде хотелось закрыть глаза и все забыть, особенно то, что случилось с Мартином.
— Ты что-нибудь слышала на хуторе ночью? — вдруг спросил Хенрик.