Ночной всадник
Шрифт:
Тот день стал переломным в необычной погоде, стоявшей все эти дни. Долгое время небо периодически покрывалось тонкой дымкой, но сегодня ветер посвежел и разорвал ее на тысячу больших кусков. В поле зрения не возникало голубого неба, и только вдали исчезавшая светлая серость давала знать о том, что вверху сияло желтое солнце. Но ниже все было покрыто громадными разнокалиберными причудливыми облаками, устроившими гонку по небу. Они висели так низко, что любой мог следовать за ними. Издалека казалось, что облака цепляются за вершины холмов или плавно оплывают их. Наблюдая это, доктор припомнил, что ему доводилось слышать о ливнях в этой местности. Говорят, что они больше напоминают водопад. Сухие русла переполняются водой и превращаются в стремительные потоки, несущие с собой огромные валуны. Рассказывали о людях, переходивших реки, сметенных всеподавляющей водной мощью, обрушившейся с высоких гор. Волны высотой в несколько футов в своем движении напоминали ураган, вырывая с корнем могучие деревья и швыряя их в грязь. Конечно, от таких ливней никто не застрахован в столь пустынной и гористой местности. Здесь даже целительный дождь порой являлся карой Божьей — то, что в другом месте заставляло траву расти, здесь вырывало ее с корнем.
То был день изменений и предзнаменований, переполнивший впечатлениями Бирна. Он тоже изменился, приготовившись к жизненному дождю, — несущему разрушение или открывающему новые горизонты, — доктор об этом не думал. Но сейчас Рэндалл чувствовал себя беззащитным пред властью небес, так же как и земля.
Далеко за полдень они добрались до Элкхеда и остановились возле отеля. Когда доктор слез с лошади, страдая от столь продолжительной езды, за дальними холмами сверкнула молния, капли дождя упали в пыль, и едкий запах коснулся ноздрей Бирна — словно голос земли, возвещавший о жажде. Порыв ветра пронесся по улице и приподнял поля шляпы Барри, закинув за спину концы нашейного платка. Дэн посмотрел ветру в лицо и усмехнулся.
Было что-то настолько любопытное в нем в это мгновение, что Бирну захотелось поговорить с Барри в отеле, просто посидеть рядом и побеседовать. Но он вспомнил старый стишок: морским скалам нужны морские волны — птица не поет в клетке. И желтый отблеск в глазах Барри, почти фосфоресцирующий, — видимый даже ночью, — вероятно, исчезнет под крышей. Это ветер заставил Барри улыбнуться. Такие явления он понимал и принимал без страха.
Так что доктор попрощался. Всадник беззаботно махнул рукой и, взяв поводья мерина, повернул назад. Бирн отметил кошачью грацию жеребца, словно мускулы того были сжатыми пружинами; Рэндалл также заметил, что, несмотря на изнурительную дорогу, конь Барри почти не вспотел, в то время как его мерин буквально дымился. Рэндалл задумчиво поднялся на крыльцо отеля, поглядывая на всадника. Через мгновение огромное облако пыли, предвестник бури, промчалось по улице, скрыв его, а когда оно унеслось прочь, всадник уже скрылся за углом — прочь из жизни доктора.
Глава 38
ВЫБОР
Все это время Черный Барт трусил неспешно впереди Сатаны, не оглядываясь назад, но всегда выбирая нужное направление. Единственное исключение случилось тогда, когда Дэн свернул на дорогу из городка, а волк повернул в другую сторону. Всадник приподнялся в седле и резко свистнул, но в ответ раздался только короткий горестный вой, заставивший Барри остановить Сатану и обернуться. Черный Барт стоял посреди улицы, через плечо поглядывая на хозяина.
Между ними установилось полное взаимопонимание. Хозяин сперва взглянул вверх, чтобы удостовериться в положении солнца и во времени, которое могло бы понадобиться на обратную дорогу, перед тем как решиться потакать прихоти пса. Затем он повернул и пустил Сатану легким аллюром, ведя за собой мерина, в ту сторону, куда звал Черный Барт.
Волк затрусил по улице, завернул за угол и остановился у двери, над которой висела грязная потрескавшаяся вывеска «Салун „Джилид“, под ней значилось: „Место, где вас поймут“.
Черный Барт направился к приоткрытой двери заведения, затем обернулся и взглянул на хозяина; волк явно хотел, чтобы Дэн пошел за ним внутрь. Но всадник только покачал головой и, вероятно, остался бы тверд в своем упорстве, если бы по крышам домов не ударили первые тяжелые капли дождя. Через мгновение хлынул ливень, и Дэну волей-неволей пришлось искать спасения под навесом салуна, после чего уже ничего не оставалось, как посетить заведение вслед за Черным Бартом.
Зал пустовал — все еще работали. Бледный Энн стоял за стойкой если и двигая руками, то не быстрее улитки. Черный Барт не обратил внимания на завсегдатаев и скользнул в центр длинного зала. Волк приблизился к дальним столикам, где сидели напротив друг друга широкоплечий мужчина и худой парень, которого Дэн никогда раньше не видел. Перед этими двумя Барт остановился и оглянулся на хозяина.
Хотя хозяин и не знал парочку, но волку эти двое, вероятно, были прекрасно знакомы. Барт шагнул ближе и оскалился. Худой парень вскочил со стула и отпрыгнул назад. Ужас исказил его лицо, но в глазах скользнул явный интерес. Парень сперва взглянул на своего компаньона, потом на волка-гиганта, словно сравнивая. Первым заговорил широкоплечий.
— Приятель, — пискляво протянул он, — может, тебе лучше убрать собаку, пока она никого не укусила. Я не нравлюсь ему, но и он мне тоже.
— Барт! — приказал Барри.
Но волк никак не отреагировал. Только слегка расслабил мускулы, перед тем как пригнулся и прыгнул — черная яростная масса — прямо в лицо широкоплечего. Взметнулись две руки, и две ладони сжали горло зверя. Черный Барт свалился на пол вслед за Стрэнном. Падение нисколько не ослабило мертвую хватку Мака.
Множество ног зашаркало, раздались крики, но Свистун Дэн видел только клыки Барта, безуспешно пытавшиеся ухватить запястья Мака. Большой красный язык вывалился, глаза выскочили из орбит. Барри слышал только рычание волка и яростную радость человека, победившего зверя. Дэн ринулся вперед и оттащил Барта.
В то же мгновение волк вскочил и вздохнул.
— Назад, — крикнул Дэн, и это остановило прыжок. Барт ткнулся в ноги хозяина. Свистун Дэн слегка придвинулся к гиганту. — Я, должно быть, знавал вас раньше. Вы, наверное, брат Джерри Стрэнна. Вот причина, почему вас так ненавидит Барт, браток.
Толстая верхняя губа Стрэнна слегка приподнялась, когда он заговорил:
— Он или ты, ты вместе с волком или один за другим — для меня разницы нет. Я пришел за тобой, Барри!
Дэн слегка выпрямился и осмотрел Стрэнна с ног до головы.
— Я всегда жаждал встретить такого, как вы, — ответил Барри. — К северу от города есть дом Макдаффа, почти разрушенный. Там никто не бывает. Через час я жду вас возле него, мой друг.
— Я приду, — кивнул Мак и вернулся за столик. Словно то, что он услышал, — всего лишь обычное приветствие.
Барри еще какое-то мгновение рассматривал Стрэнна. И когда он повернулся и пошел своей легкой неслышной походкой через комнату, волк затрусил следом, то и дело оглядываясь на Мака. Стоило двери захлопнуться за человеком и собакой, все в салуне разом заговорили и Бледный Энн с одобрительным восклицанием вышел из-за стойки и склонился над столом перед Стрэнном. Даже склонившись, бармен выглядел повыше обычного человека; он отодвинул всех жестом своей громадной ручищи и взял руку Стрэнна своими холодными влажными пальцами.
— Мой друг, — проговорил экс-делец, придерживаясь привычной осторожной манеры. — Я видел в Калифорнии двухлетнего ребенка, покрытого шерстью, видел и кое-что другое. Но я не видел ничего подобного тому, как вы уложили Черного Барта. Вам известно что-нибудь об этой собаке?
Стрэнн покачал головой, и его ленивые глаза уставились на Бледного Энна с выражением неподдельного любопытства.
— У Черного Барта свой рекорд. В былые времена любой охотник выслушал бы это с гневом. На его счету погибшие люди, сэр, — достаточно громко произнес Бледный Энн, но, заметив, что некоторые, проигнорировав его жест, вернулись к стойке, найдя странное зрелище борьбы животного и человека поводом для очередной выпивки, бармен приблизил губы к уху гиганта. — Я видел, как вы беседовали с Дэном Барри, — озабоченно прошептал он. И я успел разглядеть* его лицо, когда он уходил. Вы с ним собрались сегодня где-то встретиться. Мой друг, не тратьте себя по пустякам.