Ночные клинки
Шрифт:
— Его величество велели мне проводить дорогих гocтей!
— Я сам найду дорогу! — рявкнул Конан.
— Место встречи изменено. Мне приказано сопровождать! — не уступал оборванец, хотя по лицу его обильно лил пот — он понял, с кем имеет дело, и теперь, как видно, выбирал — умереть ли сразу от честного меча Кована или же потом под пытками в застенках своего хозяина. «Сейчас» победило, что означало — палачи Веледа не зря получают жалованье.
Лиджена с ужасом смотрела на обезображенное оспой лицо посланца императора воров.
«Он приведет
Оборванец вознамерился было идти впереди кавалькады, показывая дорогу, но провести Конана было не так-то просто. Нагнувшись с седла, он сгреб человечишку за шиворот и посадил на лошадь перед собой.
— Веди! — скрытый складками плаща кинжал, оказался возле самого бока воришки. Острие клинка прорезало одежду и укололо кожу. Глаза вора округлились.
— Если его императорское величество вздумает шутить со мной шутки, ты умрешь первым, — шепнул Конан на ухо проводнику. — Уж тебя-то прирезать я успею. Так что веди аккуратно!
Воришка — низенький, тщедушный — не успевал утирать обильно струящийся по лбу пот. В оледеневших от ужаса глазах читалась обреченность.
— Господин… — еле слышно прохрипел он. — Господин… во имя Индры… не убивайте меня, я скажу все… только обещайте, что потом вы возьмете меня с собой! Иначе Велед скормит меня своим хищным рыбам… или учинит нечто еще страшнее. Обещайте мне, что выведете меня отсюда! Я не хочу умирать!
— Говори! — приказал Конан, для убедительности слегка кольнув человечка кинжалом.
— Велед… приказал мне вывести вас на его лучников. Вас, господин, они должны расстрелять, а в это время другие слуги его величества схватили бы госпожу.
— Отлично! — Глаза северянина вспыхнули. — Отвечай, да толком — пленники еще живы? Хашдад, кузнец, и девушка, Бхилата?
— Когда я на рассвете отправился к воротам, они были живы, господин. Но… очень плохи. Ведь его величество… никогда не убивает сразу. Он мучает попавших к нему в руки долго, очень долго… Мужчину пытали огнем и пиявками, а женщину… Сперва ее попробовали все капитаны императора, а потом Велед, который смотрел на все это, увел ее с собой… и по всем подземельям было слышно, как она кричит…
Конан заскрежетал зубами. Судьба императора Веледа была решена. Кром! Он доберется до этой крысы, чего бы ему это ни стоило! Тар и Ночные Клинки подождут. — Хор-рошо! — прорычал варвар, так что воришка затрепетал всем телом, точно лист на ветру. — Отвечай! Велед будет там, где засели его лучники?
— Н-не знаю… — промямлил вор. — Он очень осторожен, наш император, очень… Едва ли он пойдет сам!
Все стало ясно. Велед был «пхкари», кровожадный убийца-безумец; Конану приходилось встречаться с такими. Простая и легкая смерть от стрел, что ожидала Кована, мало занимала императора. Иное дело — изощренные пытки в его личном пыточном застенке… Хашдад и Бхилата интересовали Веледа не как заложники, а как жертвы. Сделка была нечестной с самого начала. В чем Конан,
— Так, и что же ты посоветуешь? — спросил он дрожащего вора.
— Уходить из Бодея. Бежать! Чем скорее и чем дальше, тем лучше. Те двое уже все равно, что мертвы. Из пыточной императора еще никто не возвращался.
— Проклятье! Ладно, парень, я возьму тебя с собой, только сослужи еще одну, последнюю службу. Покажи мне вход в обиталище императора! И после этого — можешь быть свободен.
— За нами все время следят… — простонал вор. — Если я оставлю вас, то не пройду и пары кварталов. Меня проткнут стрелой, как кролика на поле.
— А что же им тогда мешает пристрелить меня прямо сейчас? — искренне удивился Конан.
— Здесь очень мало лучников и много жрецов Индры. Велед тоже боится их. Все стрелки будут ждать нас в проулке… и когда мы окажемся посередине…
— Все ясно, — уронил Конан. — Что ж, постараемся их опередить! Веди к засаде. Перед ней свернешь в сторону — и галопом ко входу в подземелье!
Конан уже подумал о том, что надо предупредить Лиджену — как бы не наделала глупостей, ее присутствие очень помогло бы миновать первую стражу Веледа без боя — как девушка отмочила-таки эту самую глупость.
Ее лошадь прошла слишком близко от столба, на котором какой-то придурок-торгаш вывесил для привлечения покупателей острые серпы и косы. Сам он сидел за прилавком внизу со всем остальным товаром; и Лиджена не упустила выгодного момента.
Р-раз — и острый серп рассек шелковое тряпье, стягивавшее ее руки. Два — выхваченный острый нож, данный самим Конаном раньше! — перерезал длинный повод, на котором киммериец вел кобылу девушки; три — Лиджена ударила лошадь по бокам и молнией исчезла в проулке.
— Кр-ром! — взревел Конан, но было уже поздно. Он успел заметить, как следом за всадницей тотчас же ринулось четверо оборванцев самого что ни на есть подозрительного вида.
Гнаться за беглянкой было бессмысленно. Она отлично знала город, а, кроме того, дорогу Конану очень некстати перекрыл какой-то купеческий караван. Киммериец с досады огрел плетью вола, запряженного в передний воз, и повернул лошадь.
«Ну, может, у нее хватит-таки ума броситься не домой и не к этому, как его — меняле Тохону, а в храм Индры? Там Велед ее не достанет…»
— План меняется! — бросил киммериец своему проводнику. — Ко входу, быстро!
Вор, которого звали Пхарад, не обманул. Приведя киммерийца в лабиринт узких переулков, он внезапно указал на полузаваленную мусором яму в углу двора.
— Это здесь. Что мне делать дальше, господин?
— Дальше? — Конан усмехнулся. — Бери мой меч. Бери, тебе говорят! Так, суй за пояс. Теперь дальше…
Конан в несколько минут набросил себе на запястья несколько веревочных петель, так что казалось, будто его руки связаны крепко-накрепко. Свободный конец веревки он вручил Пхараду.