Ночные птицы. Памфлеты
Шрифт:
На Николаевском вокзале русской столицы приверженцы митрополита встречают его в царской зале. Католический епископ Цепляк, хорошо известный по своим последующим контрреволюционным делам, приветствует Шептицкого на польском языке, вручает ему цветы и приглашает в палаты отсутствующего латинского архиепископа. После того как митрополит перенес инфлуэнцу, модную болезнь того времени, называемую сейчас гриппом, Александр Керенский присылает ему свою визитную карточку. Вскоре после этого грузный, дородный граф в мантии митрополита появляется по очереди в резиденциях Керенского, Милюкова, князя Львова, Монцилова, сахарозаводчика Терещенко и других деятелей буржуазного Временного
Распределена каждая минута. Надо использовать все, чтобы в этой смутной политической ситуации, которая сложилась в России и на Украине, укрепить позиции греко-католической церкви, покрепче зацепиться за украинскую землю над Днепром и за великосветские салоны Петрограда. Шептицкий высвячивает новых священников, устанавливает экзархаты, назначает генеральным викарием занятой еще русскими войсками части Львовской архиепархии бельгийского иезуита отца Бона, правит службы в киевском латинском костеле и затем возвращается опять в Москву и в город над Невой, хотя, казалось, по логике событий, ему бы надо поскорее следовать домой, во Львов, на Свято-Юрскую гору. Но не таков Шептицкий, чтобы проморгать удобные и такие важные исторические минуты, тем более что к освобожденному князю церкви относятся весьма благосклонно не только министры Временного правительства, но и многие православные иерархи. Один из них, красноярский епископ Никон, даже посылал Керенскому настойчивую телеграмму с просьбой немедленно освободить интернированного в Ярославле униатского митрополита.
Вместе со священниками католиками, родом москвичами, Шептицкий проводит реколлекции. Его окружают во время этих религиозных служб, заведенных в католической церкви еще основателем ордена иезуитов Игнатием Лойолой, такие последователи католицизма в России и сторонники Ватикана, как Дейбнер, Симацкий, Априкосов, Верховский, Колпинский, экзарх Леонид Федоров и не менее фанатичный последователь иезуитизма Зерчанинов. Они под предводительством Шептицкого проводят в Петрограде собор, на котором обсуждают, как лучше организовать униатскую церковь в России. Весьма примечательно, что на заключительное заседание собора были приглашены как почетные гости латинские епископы Ропп и Цеплян, настоятель мальтийского костела каноник Лозинский, профессор академии Тшецяк, директор гимназии католик Цибульский, епископ Боцян и другие.
Шептицкий просматривает хранящийся в Академии наук архив, вывезенный ранее с территории военных действий русскими властями и отыскивает там среди различных бумаг документ, которым папский Рим в свое время уполномочивал его управлять греко-католической церковью в России. Он показывает не без гордости этот документ латинским епископам и правит торжественную понтификальную службу в костеле Мальтийских рыцарей, на Садовой улице. Его избранники — униатские священники участвуют в демонстративном шествии латинян из костела святой Екатерины в костел на кладбище, расположенном на другом берегу Невы, за Финляндским вокзалом.
Чтобы продемонстрировать религиозное единение с униатами, латинский епископ Ропп, когда процессия приблизилась к балюстраде, где он ее ожидал, сошел вниз, взял за руку назначенного Шептицким экзарха Леонида Федорова и, как захлебываясь писали церковники, «провел по ступенькам и посадил возле себя, как некогда царь Соломон свою мать на златокованом кресле».
Во
Митрополит Андрей Шептицкий выехал из Петрограда накануне июльских событий 1917 года. В тот момент, когда юнкерские и офицерские отряды расстреливали петроградских рабочих и солдат, поливая кровью торцы Невского проспекта, его эксцеленция был уже в Торнео, а оттуда переехал на берег Швеции, где его ждали австрийский и немецкий консулы. В Стокгольме, на вокзале, его встречала родная сестра «черного папы» — генерала ордена иезуитов графиня Ледоховская и пригласила Шептицкого в свой пансионат на окраине шведской столицы. Свидетельствуя свою прежнюю верность династии Габсбургов, митрополит шлет из Стокгольма приветственную телеграмму новому императору Австро-Венгрии Карлу Первому, поздравляя его с восшествием на престол и «высказывая свои сердечные чувства верности властелину Австрии».
И в тексте этой поздравительной телеграммы, и в ответном награждении Карлом Первым митрополита Шептицкого большим крестом ордена Леопольда с военными украшениями можно совершенно отчетливо проследить, кому служил всю жизнь митрополит. Его симпатии были всегда и везде на стороне угнетателей украинского простого люда.
Разве это не ясно хотя бы из следующего письма императора к митрополиту, отправленного из Рейхенау 27 августа 1917 года?
«Любимый архиепископ, граф Шептицкий!
Во время тяжелых испытаний, которые выпали на ваш родной край благодаря приходу врага, вы неустрашимо и мужественно доказали верность из-браннице-церкви, императору и державе и стойко перенесли также утрату свободы.
Ваше возвращение на отчизну дает мне милую возможность в благодарном признании напомнить ваше священное, патриотическое поведение, и как высокий знак этого дарю вам большой крест моего ордена Леопольда с военной декорацией.
Карл I».
Такими словами оценивал деятельность Шептицкого, который благословил десятки тысяч украинцев-галичан на убийственную войну с их братьями — надднепрянцами, австрийский император. А для того, чтобы придать еще больший вес своим словам, послал во Львов для торжественной встречи митрополита своего брата, члена императорской фамилии, кронпринца Вильгельма, кандидата в гетманы Украины.
...Пройдут годы. Разразится вторая мировая война. Во Львов ворвутся гитлеровские войска. И так же, как навестил в палатах митрополита накануне распада императорской Австро-Венгрии Вильгельм Габсбург, пришлет на Свято-Юрскую гору приветствовать престарелого иерарха, князя церкви его несомненный коллега — шеф гитлеровской военной разведки адмирал Канарис, тоже Вильгельм, но иного пошиба. Его доверенным лицом на этот раз окажется старый разведчик, приятель молодого Габсбурга, бывший сотник «украинской галицийской армии» и профессор теологии, Ганс Кох. Но об этом мы еще расскажем подробно, чтобы доказать: иногда история повторяется...
Едва вернулся Андрей Шептицкий в Галицию, как он немедленно спешит на помощь разваливающейся австро-венгерской монархии. Выступая как член палаты господ в парламенте Вены 28 февраля 1918 года, митрополит граф Шептицкий заверял австрийское правительство, что украинцы «смогут самым лучшим образом обеспечить свое национальное развитие под крыльями габсбургской монархии».
Но, невзирая на заступничество генерала от Христа и прочих генералов в австрийских мундирах, лоскутная австро-венгерская монархия все же развалилась.