Ночные услады
Шрифт:
Эльвина осталась в детской, а Тильда отдавала распоряжения. Марта находилась в замке, и не стоило попадаться ей на глаза. Старая ведьма знала, что Эльвина покинула Лондон, и ее не проведешь: тут не помогут ни каблуки, ни сетка, скрывавшая лицо. С каждым часом тучи все более сгущались, тревога усиливалась.
Эльвина чувствовала, что затевается нечто страшное. Тильда вернулась и сказала, что все идет как надо, но в ее тоне не было уверенности.
— Марта и леди Равенна заперлись вдвоем, — добавила она, — но ничего необычного в этом нет. В замке оживление: какие-то люди приходят
— И что за люди пришли в замок? — спросила Эльвина, с трудом сдерживая волнение.
Тильда не знала, как описать гостей Данстона. Если Эльвина ожидала прибытия королевских войск или сподвижников Филиппа, то ее ждало разочарование.
— Среди гостей Данстона есть и благородные господа, но на друзей они не похожи. Держатся в замке по-хозяйски, как дома, хотя леди Равенна даже не вышла их встретить. К тому же многие прячут лица под капюшонами, что, согласись, тоже не очень естественно.
Страх овладел Эльвиной. Словно наяву она слышала свистящий шепот леди Равенны и заклинания на чужом языке. Люди в черных одеждах с надвинутыми на лицо капюшонами. В замке были те, кто видел ее обнаженной, привязанной, словно агнец на заклание, к жертвенному камню. Эти люди видели все, они узнали бы Эльвину, тогда как она лишь догадывалась об их присутствии, но не видела лиц. Воины ада с извращенным умом и извращенными наклонностями вновь собрались в этих стенах. Удастся ли на сей раз избежать злобных чар или ей суждено спуститься в ад?
Нет, нельзя поддаваться суевериям. Итак, в замке посторонние. Враги, а не друзья. Сбежать будет труднее, и все же возможно. Как бы там ни было, бежать надо до наступления ночи, пока Марта не изобрела какой-нибудь способ удержать их в замке, если, конечно, путь не отрезан уже сейчас.
Настали сумерки, и все в замке стихло. Эльвина решила было, что звенящая тишина — плод ее фантазий, но и Тильда насторожилась. Она вышла проверить, что происходит. Коридоры были пусты. Сэр Энтони стоял на карауле у дверей детской, но более — никого. Если бы по каким-то причинам воины Филиппа решили лечь пораньше, то в замке должны были остаться слуги. А тут тишина — ни звука шагов, ни рычания собак, грызущихся из-за костей.
Не в силах ждать дольше, Эльвина обратилась к караульному:
— Сэр Энтони, вы знаете расположение комнат в башне, где остановился сэр Филипп, когда прибыл сюда впервые?
Юный рыцарь широко улыбнулся.
— А как же! Сэр Филипп поставил меня на караул у дверей его комнаты, сказав, что самая прекрасная девушка будет искать там убежища. Помните, как я придержал вам дверь?
Эльвина покраснела до корней волос.
— Помню. Так, значит, вы знаете башню. Она заперта?
— Заперта изнутри, но не вижу, почему бы нам не выйти через нее, — ответил он, мгновенно догадавшись о намерениях Эльвины и явно одобряя ее решение. — Там никого нет. Я знаю лаз — вынимаешь камень, вот тебе и проход.
— Отлично. Вы поведете Тильду. Она возьмет ребенка. А я попытаюсь спуститься вниз и посмотреть, что с остальными.
Тильда и Энтони начали возражать, но Эльвина не уступала. Если Филипп приедет сегодня ночью, она должна позаботиться о его безопасности.
Едва ли она убедила Тильду и Энтони, но добавить ей было нечего. Эльвина чувствовала: в Данстоне что-то не так, — и не намерена была покидать его, не выяснив, в чем дело. Но ребенка необходимо было немедленно доставить в безопасное место.
— Я выйду через парадный вход и буду ждать вас у ворот, если все будет в порядке. Если я не появлюсь, отправляйтесь без меня, но позаботьтесь о том, чтобы у ворот остался надежный караульный, который выпустил бы меня из замка, когда я буду готова.
Несколько успокоенные тем, что Эльвина задерживаться не собирается, Тильда и Энтони сдались. Тильда взяла ребенка и кое-что из вещей и отправилась следом за Энтони. Эльвина смотрела им вслед, пока фигура Тильды не слилась с темнотой, а затем направилась к широкой лестнице, ведущей в зал.
Факелы там едва горели. Тьма затаилась в углах. Люди за столом и вдоль стен, где обычно спали перебравшие вина рыцари, были едва различимы. Стояла мертвая тишина. Эльвина на цыпочках вошла в зал, настороженно прислушиваясь к каждому звуку.
Первым, на кого наткнулась Эльвина, был один из воинов Филиппа. Упав головой на стол, он лежал неподвижно. Ни жива ни мертва от страха, Эльвина дотронулась до его руки. Теплая. Облегченно вздохнув, она нащупала пульс у него на шее. Он был жив, лишь спал как убитый.
Дураки! Они не послушали ее. Увидев рядом со спящим почти пустую кружку, Эльвина понюхала ее. Конечно же, их опоили сонным зельем. Даже собаки, и те спали. То зачем понадобилось усыплять несчастных зверей? Что происходит? Что задумали эти ведьмы?
И словно в ответ на ее вопрос раздался ритмичный звук, тот самый, что заставлял ее просыпаться в холодном поту все это время. Она скорее почувствовала его, чем услышала. Звук исходил от стен, потолка, пола, эхом отдавался в пустых коридорах. Что-то сильнее Эльвины тянуло ее на звук. Она шла, завороженная и ослепленная, следуя таинственному призыву, исходящему, должно быть, из самой бездны.
Эльвина схватила кинжал, возвращенный ей Тильдой. Так, словно дар отца мог дать ей силу противостоять зову ада, она заклинала себя бежать отсюда, не ожидая, пока распахнутся ворота преисподней, но ноги сами несли ее к гибели. Источник звука приближался.
Если в Сент-Обене попасть на кухню можно было непосредственно из зала, то здесь, выйдя в боковой проход, Эльвина оказалась в коридоре со множеством ответвлений, ведущих в разные каморки и прочие помещения замка. Один из таких коридоров вел в подвал, расположенный под донжоном. Когда-то там была темница, а теперь хранили вино. О том, какие чудовищные пытки терпели несчастные, заточенные в этот подвал во времена междуусобицы, слухи ходили самые невероятные. Слуги обходили это зловещее место стороной, дабы призраки замученных не преследовали их. Может, поэтому сегодня не слышно слуг? Может, призраки мучеников выходят на охоту в полнолуние? Не стоило искушать судьбу, но…