Ночные всадники. Нарушители закона. Чертово болото
Шрифт:
Джон Аллондэль уже сидел в кабаке, когда туда пришел доктор со своими спутниками. Старый Смит чистил буфет, тщетно стараясь проветрить комнату и освежить воздух, пропитанный тошнотворным запахом застоявшегося табачного дыма и виски. Джон Аллондэль, облокотившись на стойку, выпивал уже четвертый стаканчик. По утрам обыкновенно он испытывал усиленную жажду и неудержимую потребность опохмелиться после своего ночного пьянства. Это была настоящая болезнь, и старик быстро катился вниз. Беннингфорд и доктор сразу заметили его состояние. Дружески поздоровавшись с ним, доктор спросил его:
— Ну, слыхали
— Я знаю достаточно, — проворчал старик. — Не спал всю ночь… Я вижу там Томпсона. Ну, что же сделал Хоррокс, когда вы рассказали ему про Лаблаша? — обратился он к клерку.
Беннингфорд и доктор обменялись взглядом. Томпсон, обрадовавшись новому слушателю, повторил свою историю. Джон Аллондэль внимательно выслушал его, а когда он кончил, то старик презрительно фыркнул и, взглянув на своих приятелей, громко засмеялся.
Клерк обиделся.
— Извините меня, мистер Аллондэль, — проговорил он, — но если вы не верите моим словам…
— Не верю вашим словам? — прервал его Джон Аллондэль. — Я нисколько в них не сомневаюсь, но… я ведь сам провел большую часть ночи в лагере метисов.
— И вы были там, когда Хоррокс был захвачен?
— Нет, — отвечал Джон. — После того как вы были у меня и отправились в лагерь, я был очень встревожен, и потому, собрав своих рабочих, приготовился идти за вами вслед. Но как раз тогда я встретил Джеки. Я был уверен, что она хотела видеть «Пуски»! Ведь вы знаете, — обратился он к доктору и Беннингфорду, — что она питает большое расположение к метисам. Ну вот, она сказала мне, что пока она была там, все было спокойно. Она не видала там ни Ретифа, ни Хоррокса и вообще никого из их людей. Когда я сообщил ей, что случилось в магазине Лаблаша, то она сказала мне, что я был прав, отправившись сюда. Мы обыскали с нею весь лагерь и, думаю, пробыли там около трех часов. Но там все было спокойно. Метисы продолжали танцевать и пить, однако ни малейших признаков Хоррокса не было заметно нигде.
— Я думаю, что он исчез раньше, чем вы явились туда, сэр, — заметил клерк.
— А нашли вы трупы убитых полицейских? — спросил его доктор с невинным видом.
— Ни малейших признаков чего-нибудь подобного! — засмеялся Джон Аллондэль. — Там не было ни одного мертвого полицейского и, главное, не было никаких следов стрельбы.
Все трое обратились к клерку, который счел нужным подтвердить:
— Была стрельба, сэр, говорю вам! Вы услышите об этом сегодня, наверное.
Беннингфорд с неудовольствием отвернулся к окну. Этот клерк положительно надоел ему.
— Нет, дружок, нет! — возражал Джон Аллондэль. — Я думаю, вы ошибаетесь. Я бы, конечно, нашел там какие-нибудь следы, если бы там стреляли. Но ничего подобного не было. Я вовсе не говорю, что вы лжете, но думаю, что вам это показалось под влиянием сильного волнения, в котором вы находились в то время.
Старый Джон рассмеялся. В этот момент Беннигфорд позвал всех посмотреть в окно, выходившее на площадь, как раз напротив магазина Лаблаша. Хозяин кабака тоже присоединился к ним.
— Смотрите! — сказал Билль, улыбаясь.
Как раз в этот момент к складу Лаблаша подъехала телега, и два человека слезли с нее. Тотчас же толпа окружила приехавших. Ошибиться, кто эти люди, было невозможно, и доктор тотчас же с изумлением воскликнул:
— Лаблаш!..
— И Хоррокс, — спокойно прибавил Беннингфорд.
— Видите, его не повесили, — сказал Джон Аллондэль, обращаясь к Томпсону, но клерка уже и след простыл. Для него это был слишком большой удар, и он чувствовал, что будет самое лучшее, если он поскорее скроется у себя в складе, среди тюков с товарами и огромных конторских книг.
— У этого юноши весьма пылкое воображение, — заметил Беннингфорд и направился к двери.
— Куда же вы идете? — спросил Джон Аллондэль.
— Хочу сварить себе что-нибудь к завтраку, — ответил Беннингфорд.
— Нет, нет! — воскликнул Джон. — Вы должны идти в ранчо со мной. Но раньше зайдем в магазин к Лаблашу и послушаем, что он говорит. А потом пойдем поедим…
— Потом?.. — ответил Беннингфорд, пожимая плечами. — С Лаблашем у меня не очень хорошие отношения…
Однако, несмотря на это, ему все же хотелось пойти в ранчо и увидеть Джеки. Джон Аллондэль, словно угадывая его желание, взял его под руку и потащил с собой. Доктор тоже пошел за ними, заинтересованный этим происшествием.
Беннингфорд знал, что Лаблаш должен будет принять его в компании с доктором и Джоном Ал-лондэлем, поэтому он и пошел с ними. Конечно, он хотел услышать рассказ Лаблаша. Но тут его постигло большое разочарование. Лаблаш, очевидно, уже выработал план действий.
У двери склада тоже была толпа любопытных, собравшихся туда, когда вернулись главные действующие лица ночной драмы. Доктор со своими спутниками обошли кругом, позади дома, где находился отдельный вход в контору. Лаблаш был там, вместе с Хорроксом, и они услышали хриплый голос ростовщика, ответивший: «войдите» на их стук в дверь.
Лаблаш был удивлен, когда увидал, кто были его посетители. Он мог ожидать прихода доктора и Джона Аллондэля, но, разумеется, не ждал к себе Беннингфорда. В первый момент он даже хотел резко ответить ему, но затем, очевидно, раздумал. В сущности присутствие Беннингфорда не могло помешать ему, а если он резко поступит с ним, то это поведет к ссоре с Джоном Аллондэлем, отнюдь для него нежелательной. Поэтому он решил отнестись снисходительно к вторжению Беннингфорда.
Лаблаш сидел в своем большом кресле, а Хоррокс стоял у стола. Никто из них не пошевелился, когда вошли посетители. Тяжелые переживания прошлой ночи были ясно видны у них на лице. Взгляд обоих был какой-то растерянный, волосы растрепаны и платье сильно помято. Лаблаш в особенности выглядел неумытым и грязным. Хоррокс был несколько бодрее. Он как будто принял какое-то решение.
Джон Аллондэль под влиянием виски не счел нужным церемониться. Он прямо приступил к расспросам.
— Ну, что же случилось с вами ночью, Лаблаш? Вид у вас очень неважный, — сказал он. — Я тотчас же подумал, что это Ретиф подшутил над вами, когда услышал об этом.
— А? Кто же вам рассказал про… про меня?
— Ваш клерк.
— Роджерс?
— Нет, Томпсон.
— А вы видели Роджерса?
— Нет. А кто-нибудь из вас видел его? — спросил он других.
Никто не видал его. Джон Аллондэль снова обратился к Лаблашу: