Ноев ковчег
Шрифт:
Увидев вызывающего абонента, Мария нисколько не удивилась, лишь вздохнула поглубже. Какой по счёту звонок за последние два часа? Третий?
– У тебя всё в порядке? – мама, глядя из вирт-окна коммуникатора, выражала крайнюю тревогу всем своим видом.
– Всё хорошо, мам, я регистрацию уже прошла. У меня всё под контролем, ты же не собираешься звонить мне каждый час?
– Я волнуюсь. Ты не в магазин за хлебом вышла.
– Я справлюсь. И во время полёта связи всё равно не будет. Я пошлю тебе сообщение с Земли, когда долетим, а потом свяжусь уже от отца.
– Только не забудь!
– Как я могу забыть?! Не забуду. Мне пора, я больше не могу говорить. Пока.
Мария поспешно отключилась, иначе мама будет на линии бесконечно. У неё была добрая и заботливая мама, лучшая мама на свете. Она неизменно готовила Марии завтрак каждое утро, окружала заботой, вечером
«Эх, о чём думаю? Мне нужно планы на учёбу строить. Ну, ещё о встрече с отцом волноваться. – Мысли Марии сменили направление: – Вот чего я пока не осознаю и не понимаю – чего вдруг он объявился? Двадцать три года знать не знал, что у него дочь растёт, что с ней и как, а тут внезапно отцовские чувства проснулись? Не рассчитывает же он, что я брошусь ему на шею со слезами умиленья? Что-то он невнятное о болезни своей сказал. Надеюсь, что не из-за этого всё затевается? Он же не хочет посмотреть на меня и тут же умереть на моих руках. Вот это было бы жестоко».
Мария ещё немного подумала об отце, о предстоящей встрече и о маме. Мама как-то подозрительно легко согласилась отпустить любимую дочь к отцу, которого она все эти годы и вспоминать не хотела. А не сговорились ли они за спиной у Марии, выдав ей тщательно отредактированную версию?
Хотя предложение отца было очень кстати, чего уж говорить, оттого она и согласилась. Давно подумывала Мария о стажировке где-нибудь в более известном университете. А что?! Знания ей позволяют, оценки – самые высокие. В сторону Земли, конечно, она и смотреть не пыталась. Во-первых, дорого, а во-вторых, там, надо полагать, не всё оценками меряется. Столица! Со всех Обитаемых Миров желающие слетаются, там такой конкурс, что либо ты гением должен быть, либо связи иметь. На гения Мария однозначно не тянула, а про связи на Земле и вовсе говорить не приходилось. И вдруг отец объявился, да так вовремя. Маму Мария пытала, не она ли руку приложила к этакому чуду – та отнекивалась, делая невинные глаза, так и не призналась. На месте Мария выяснит, конечно, все обстоятельства, но уж поздновато отказываться-то будет. Да и вообще, раз она согласилась… Долго раздумывала, не хотела от отца никакой помощи, она его даже никогда не видела, он был для неё совершенно чужим человеком. Но, по зрелому размышлению, решила – любому нужно дать шанс. Вот шанс она ему и даст. Она отцу за помощь, само собой, была благодарна, что же касается всего прочего, дочерних чувств, то тут уж увольте. Посмотрит сначала, что он за человек.
Может, он рассчитывает её своим богатством поразить, так для неё это не аргумент. Мария задумалась. Не то, что она отказалась бы иметь достаток, так чтобы чувствовать надёжный тыл. Но хотела бы заработать всё сама или, хотя бы, быть уверенной в том, как эти деньги получены. А об отце она ничего не знала. Да, билет до Земли он с лёгкостью купил, да ещё и в первый класс сразу. Мария и обычным рейсом спокойно долетела бы, как все.
Мария на секунду сбилась с мысли, ведь она понятия не имела, как летают на обычных регулярных рейсах. Это был её первый космический полёт. Она слышала, что на рейсовых кораблях в эконом-классе были огромные стеллажи с ячейками для сна. Вроде тех, как в капсульных отелях при аэропортах. Говорили даже, что свободно ходить по палубе можно лишь ограниченное время, а большей частью лежать в своей капсуле. Слишком мало места для всех пассажиров и приходится соблюдать очерёдность. В это Мария не очень верила. Столько времени провести лёжа, лишь иногда имея возможность размять ноги? Кто может вынести подобное издевательство? Так что билет в первый класс, был куда предпочтительней, если бы не стоил уйму денег. Ну, это отцовская инициатива была, её не спрашивали. Говорит ли это об отце хоть что-то? Кроме достатка, само собой. Вряд
До отлёта оставалось чуть больше двух часов. Мария отыскала на табло нужную строчку – вроде бы челнок уже на месте, посадка на борт объявлена. Куда тут идти? Ага, вот в эти ворота. Она разглядела нужный номер.
– Девушка, вы куда? На взлётное поле выходить нельзя. – Служащий в униформе смотрел на неё достаточно дружелюбно, но требовательно.
– У меня рейс, – растерялась она.
– Конечно, – работник космопорта улыбнулся. – Вы первый раз? Вам следует взять транспортёр, вон там видите, стоят несколько свободных. Авторизуетесь и он доставит вас точно к трапу вашего челнока.
– Спасибо.
Она послушно направилась в указанную сторону, чувствуя, как к щекам приливает кровь. Неловко вышло, но откуда ей было знать? А ведь можно было сообразить: и к стойке регистрации, и на таможенный досмотр она одна пешком пришла, все остальные на этих машинках подъезжали. Она ещё посмеивалась про себя, что люди скоро своими ногами ходить разучатся. А оказывается – здесь так принято. То-то на неё таможенники с таким недоверием поглядывали, с подозрением. Вот к чему гордыня приводит, стоило бы не судить окружающих людей, а поучиться у них.
Транспортёры выстроились рядком вдоль жёлтой линии на полу. Мария забралась на сиденье ближайшего, разблокировала отпечатком пальца коммуникатор, приложила к датчику. Транспортёр сразу ожил, на экранчике отобразились имя и фамилия, маршрут, сведения о регистрации, номер посадочной площадки. Предлагалось подтвердить начало движения. «Да, конечно! Раз пешком не положено, – Мария улыбнулась. – Поехали».
«Что, папочка?! Ты думал, я не справлюсь? Сомневался? Совсем меня никчёмным придурком считаешь? С чем тут можно не справиться? Что тут вообще может быть сложного? А?! – Генрих представил себе недовольное лицо папаши и ухмыльнулся. – Возомнил о себе бог весть что! Бизнес он построил, понимаешь ли! Денег заработал! А я мол, бездельник – только тратить умею. Ну, заработал и хорошо, спасибо тебе. Зачем зарабатывал, если тратить не даёшь?! Пришлось тащиться в эту дыру, вместо того чтобы на вечеринку к Тонгу отправиться. Неделю – сюда, теперь неделю – обратно. А и ладно, здесь я тоже развлёкся. Как вспомню, какая рожа была у директора фабрики, этого, как его… Борк? Бурк? Да какая разница, по фигу, как его зовут, но, когда я ему заявил, что он уволен, у него чуть зенки не повылазили. Красный стал, как трусы супермена, за сердце хватался. Я едва смех сдержал. Зато зам его, как забегал, мухой залетал, обещал, что всё исправят, все заказы сдадут в срок. Ну, увольнение работяг и снижение зарплат их к этому ещё больше подстегнёт. А то ишь чего удумали?! Работать не умеют, все контракты на грани срыва, а просят повышения зарплаты рабочим. Мало они получают, мол! Рабочие ропщут! – он едва не плюнул со злости. – Пусть будут довольны, что хоть такая работа есть, бездельники, дармоеды! Я вам не папочка, я живо порядок наведу, нефиг мои деньги на этих работяг впустую спускать. Им и так хватит, куда им в этой глуши тратить? А мне денежки пригодятся. Я же у папочки единственный прямой наследник, все его угрозы меня денег лишить – это трёп. Но вид, что я бизнесом его заинтересовался и работать буду, вид делать придётся. Деваться некуда».
Генрих вдруг осознал, что все мысли его витают вокруг дел на фабрике, и с беспокойством понял, что в этот момент становится похожим на своего отца. А тот умеет только работать и совершенно не признает развлечений. Пугающее открытие. «Всё-всё, – поспешил он выкинуть из головы все лишние заботы. – На сегодня я дела закончил, больше и вспоминать о фабрике мерзкой не хочу». Генрих вяло подумал, не завалиться ли в местный ресторан, на Дике он ещё не кутил. Иногда бывает, что и в провинции можно неплохо оторваться, если у тебя деньжата водятся. А с финансами у него проблем не было. Хотя, одному скучно, да и папашка, скотина, шансов не оставил – билет и сюда, и обратно сам заказывал. Так что, сегодня, хочешь-не хочешь, придётся лететь на Землю. Да оно было и к лучшему. Там выбор развлечений много больше и друзья опять же, и подруги. В пути он успеет подумать, где по прилёту зависнуть. А отчёт папане можно сообщением на комм скинуть. Хватит единственного сына эксплуатировать!
«Ещё и лететь неделю, а на борту вовсе скучища – только пить, больше нечем заняться» – настроение у Генриха окончательно испортилось. Нужно было отвлечься. Он выглянул в окно, увидел скучные незнакомые дома. Поездка слишком затянулась, уж не вздумал ли таксист его кругами возить?
– Долго ещё? – из него так и пёрла злость.
– Две минуты. Здание космопорта вон то, впереди по правую руку.
– Вижу. Долго ехал, на чай не получишь. – Генрих открутил крышку и отхлебнул из фляжки.