Нолат: Безумие Силы
Шрифт:
Отлично, все противники лежат в отключке и будут в ней пребывать по меньшей мере минут пять.
Вагон времени.
Оглядываюсь. Мастерская выглядит, как филиал свалки. Горы различных железок, проводов, рухляди. Длинный стол вдоль одной из стен завален так, что столешницы вообще не видно. Единственное чистое место — небольшой пятачок, где расчищен пол, и стоит обычная деревянная табуретка, на которой примостился видавший лучшие дни, но работающий ноутбук. Причем на табуретке этот мобильный компьютер остался стоять только по большой случайности. Так как тело очкарика после моего прощального пинка как раз улетело в ту сторону и валялось сейчас как раз у табурета.
Дальний угол мастерской огорожен натянутой под самый потолок плотной ширмой. Небольшой такой закуток получился, метра на три квадратных не больше. Из-за ширмы доносился очень тихий, но при этом отлично мне знакомый звук. За плотной тканью кто-то был и сейчас пытался сдерживать дыхание.
Поднимаю монтировку, так, на всякий случай, и делаю шаг в сторону закутка.
«Да, мать вашу!» — Вдруг орет Сеф. — «Посмотри под ноги!».
Смещаюсь так, чтобы выполнить просьбу «напарника», но и не упускать из виду ширму.
Черт! Ну как так?! Моя планка М2 валяется около ног очкарика, и её состояние еще хуже, чем было до того, как я её сюда принес. Падая, парень, видимо, что-то задел и вырвал накопитель из пазов, отчего сломались даже те «ножки», что до этого были на месте.
Не злиться! Нельзя проявлять сильных эмоций в боевом режиме, иначе можно потерять контроль над своими реакциями. Ударить прежде, чем подумаешь, или просто отмахнуться инстинктивно и бесконтрольно от чего-либо. А при скорости и силе движений подобное может привести к плачевным и неисправимым результатам.
Меня обучали искусству боя не столько, чтобы сделать из меня бойца, а чтобы я мог контролировать свое тело на таких скоростях.
Поднимаю планку и бросаю её в рюкзак. После чего резким движением отдергиваю штору.
Вжавшись в стену, будто желая слиться с бетоном, на корточках сидит мальчишка. Реально мальчонка совсем, азиатского происхождения, весь в обносках, босой, с сорванными до крови ногтями. На его шее металлический ошейник, от которого тянется прочная цепь, вбитая в стену. Выходцы из юго-восточной Азии могут выглядеть гораздо младше своих лет, но даже делая скидку на этот факт, пареньку не больше тринадцати. Рядом с ним низкий столик, на котором лежат различные приборы: вольтметр, кабельный тестер, точечный измеритель напряжения, универсальный мультиметр, весь перетянутый изолентой, видавший виды потертый паяльник. Около столика в кучу свалено то, что требует починки, в основном бытовая мелочь, да пара смартфонов.
«Что-то мне кажется, что ремонтник-Супер, это вовсе не тот очкарик» — Комментирует очевидное Сеф.
Сбрасываю боевой режим.
— Спокойно. — Приседаю и, положив монтировку на пол, показываю пустые руки. — Эту вещь ты чинил? — Достаю М2. Испуганный мальчишка судорожно кивает в ответ. — Еще раз починить сможешь? — И вновь жест согласия. — Если обещаешь сделать, я тебя вытащу отсюда. — Никакой реакции, только зажмуривается со всей силы. — Тебе нравится сидеть на цепи? — Опять молчание.
Тухлое дело, если он не будет мне помогать, то я не смогу его вытащить из Белого Гетто, а значит придется искать другой способ починки накопителя. Обидно. Да и юнца жаль, сидит тут в реальном рабстве. Но он сам не хочет освобождения.
Он Супер, а значит априори в его голове что-то сдвинуто. Может ему тут нравится? Может сидеть на цепи для него не так и плохо? Откуда я знаю?
— Я тебя не трону. И не причиню вреда.
Мои слова делают только хуже. Он еще плотнее закрывает глаза и начинает раскачиваться, как болванчик. Плохой признак.
— Черт с тобой. Сиди здесь.
Мне реально хочется ему помочь, только нельзя спасти человека, если он того не желает. Сними с такого цепь, эта цепь все равно останется у него на душе. Будь я более рационален, то запугал бы его и добился исполнения того, чего мне надо. Но смотрю на этого совсем мальчишку и понимаю, что если сделаю ему еще хуже, то в зеркало не смогу смотреть как минимум года два.
— Твой выбор. Сиди здесь, раз хочешь.
Качаю головой и тянусь к занавеске, чтобы её закрыть вновь.
— Просьба одна, когда эти очнутся или придут другие и начнут расспрашивать, ты ничего не видел. Ок?
Опять ноль реакции с его стороны. Можно, кончено, вырубить его одним ударом, сорвать цепь, закинуть парня на плечо и дать деру. Только вот бежать с висящим у тебя на плече враждебно настроенным Супером неясного Дара и Возможностей — не лучший выбор, если хочешь пережить этот день. Возможно, он почти безобиден, возможно, но нет, я не готов так рисковать. Да и рука не поднимется его ударить, даже «во благо», совсем же малыш. Ему в школу ходить надо, причем не в старшую, а не на цепи сидеть.
Задергиваю штору. Меня начинает немного потряхивать. Хочется поднять монтировку и переломать все кости что очкарику, что татуированному. Рабовладельцы современные выискались! Вот же мрази. Уже сожалею, что не сломал коленную чашечку, может исправить сие недоразумение? Рука сама тянется поднять монтировку.
Честно, не знаю, как бы я поступил, но едва мои пальцы коснулись металла, из-за ширмы послышалось:
— Вы меня правда тут оставите?
Какой хороший английский, с легким бостонским акцентом! Такое произношение можно получить, только обучаясь в элитной школе и проживая в Штатах. Я его за сбежавшего из-под надзора эмигранта принял, но это явно не так. Не трогаю занавеску, может ему так удобнее говорить, не видя собеседника.
— Это твое решение. Мне очень нужно починить М2, вот совсем нужно. От этого зависят жизни людей. Но я не буду насильно тебя хватать и куда-то вести. Ты не единственный Техник в Арк-Сити, найду другого.
«Ага! Найдешь! В Городе три Супера с даром на технику. Первый в банде Черных Ягуаров, второй работает с Желтым. А где искать третьего никто не знает, кроме его куратора из Торговой Лиги. Найдет он…» — Бурчит Сеф.
Когда уже встаю, слышу робкое.
— Постойте. Я вам починю эМку, если вы заберете меня отсюда и пообещаете…