Нора Робертс. "Рожденная в грехе"
Шрифт:
– Не напоминайте мне, - Грейсон не смог унять охватившую его дрожь. Может быть, Брианна и забыла уже о своих мучениях, но только не он. Этот кошмар будет сниться ему годами, он уверен.
"Транзиция", - вдруг, не без ужаса, подумал он. Будучи писателем, он всегда воспринимал события как переход от одной сцены к другой, и одни и те же слова для него зачастую имели разные значения.
Мэгги не нашла, что ответить, и прикусила язычок. Она всегда щадила чувства Грея и умела вовремя прекратить свои насмешки.
– Сколько часов это длилось? Сейчас
Брианна не смогла сдержать улыбку, видя, как побледнел Грей.
– Да, где-то так. Но мне показалось, что еще дольше, когда все в один голос заставляли меня дышать. А бедный Грей так и надрывался, изображая, что и как я должна делать.
– Мужчины только ныть могут, как тяжко им работать по восемь часов в день, - Мэгги тряхнула копной огненно-рыжих волос.
– И после этого еще называют нас слабым полом.
– Ну, от меня ты такого не услышишь,- Роган улыбнулся жене. События, связанные с рождением Кейлы, напомнили ему, как Мэгги рожала сына; с каким мужеством боролась она за то, чтобы Лайам появился на свет. Почему-то никого не волнует, что испытывает при этом отец.
– Как твоя рука, Грейсон?
Грей нахмурился и пошевелил пальцами, - теми, что Брианна так сильно сдавила в момент резкой схватки.
– Думаю, перелома нет.
– А ты молодец, даже не пикнул, - припомнила Мэгги.
– Но глаза у тебя чуть не вылезли из орбит, когда она тебя хватанула.
– Хорошо еще, не послала куда подальше, - добавил Роган, и изящно повел темной бровью, глядя на жену.
– Словечки, которыми осыпала меня уважаемая Маргарет Мэри, когда рожала Лайама, были весьма остроумны и неповторимы.
– Попробуй испустить из себя восемь фунтов, Суини, и увидишь, какие словечки придут тебе на ум. Он, как увидел Лайама, - продолжила Мэгги, обращаясь к остальным, - только и смог сказать: "Поглядите, у мальчика мой нос!"
– Но это же правда.
– Ты-то как сейчас?
– Грей беспокойно оглянулся на жену. Еще чуть бледная, отметил он, но глаза уже прояснились. Исчез ужасный, остекленелый от напряжения, взгляд.
– В порядке?
– Я прекрасно себя чувствую, - Брианна погладила мужа по лицу, чтобы успокоить. Она обожала это лицо - поэтично сложенный рот, с золотыми крапинками глаза.
– И я не буду настаивать, чтобы ты сдержал обещание, которое дал сгоряча - никогда больше не прикасаться ко мне.
– Со смехом она прильнула лицом к малышке.
– Ты слышала, Мэгги, как он кричал на доктора? "Мы передумали, - вопил он, - мы не будем рожать! Отойдите от меня, я забираю жену домой!"
– Хорошо изобразила.
– Грей улучил минутку и снова дотронулся кончиками пальцев до детской головки.
– Ты не должна была на это смотреть. При виде женских страданий мужчины просто сходят с ума.
– Только, как правило, это мало кого волнует, - вставил Роган. Услышав, как Мэгги фыркнула в ответ, он протянул ей руку и сказал: - Нам нужно сделать несколько звонков, Мэгги.
– Да, конечно. Мы скоро
Мэгги и Роган ушли, а Брианна подняла сияющие глаза к мужу: - Мы теперь - семья, Грейсон.
Час спустя, когда ребенка унесли от матери, Грейсон забеспокоился:
– Я должен сам позаботиться о дочке. Мне не нравится, как на нее смотрит медсестра.
– Не паникуй, папуля.
– Папуля?
– Грейсон обернулся к жене, рот его расплылся до ушей.
– Так она меня будет называть? Так это же просто. У нее вот-вот получится. Как ты думаешь?
– О, я абсолютно уверена, - Брианна тихо рассмеялась и обхватила ладонями лицо мужа, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее.
– Она красивая, как солнышко, наша Кейла.
– Кейла Тейн, - смакуя каждое слово, произнес Грейсон и снова широко улыбнулся.
– Кейла Маргарет Тейн, первая женщина - президент Соединенных Штатов, - и уточнил: - Ведь в Ирландии президентом женщина уже была. Но пусть она выбирает, что хочет. Ты прекрасно выглядишь, Брианна.
Он снова поцеловал ее и сам вдруг изумился ее красоте: как блестят глаза, как мило разметалось вокруг розовое золото волос! Бледность еще не сошла с лица, но на щеках уже выступил румянец.
– Ты наверняка очень устала. Я должен дать тебе поспать.
– Спать?
– Брианна удивленно округлила глаза и притянула к себе мужа для очередного поцелуя.- Ты шутишь? Да у меня сейчас столько энергии, что я еще несколько дней не усну. Зато проголодалась до смерти. Все бы сейчас отдала за огромный "букмекерский" сэндвич и гору чипсов.
– Так ты есть хочешь?
– изумился Грейсон.
– Ну и женщина. А потом пойдешь поле пахать?
– Без этого я, думаю, обойдусь, - сухо ответила Брианнна, - но, позволь тебе напомнить, у меня больше суток, ни крошки во рту. Ты бы мог узнать, принесут мне поесть или нет?
– Больничная еда? Для матери моего ребенка? Вот еще.
"Ну и дела, - подумал Грейсон.
– Едва привык произносить слова "моя жена", теперь уже говорю "мой ребенок", "моя дочь".
– Сейчас живо доставлю тебе самый лучший "букмекерский" сэндвич на всем побережье Ирландии.
Брианна со смехом откинулась на кровать, когда муж стрелой вылетел из палаты. "Какой сумасшедший год", - подумала она. Едва ли больше года прошло, как они встретились, и гораздо меньше с тех пор, как она полюбила его. А теперь у них уже семья.
Веки вдруг отяжелели, и Брианна, вопреки своим недавним заверениям, мигом уснула.
Просыпаясь, в полудреме, увидела, что Грей сидит на краю кровати и смотрит на нее.
– Она тоже спала, - заговорил он и поднес к губам руку жены, которую уже держал в своей.
– Мне разрешили взять ее на руки, когда я там всех извел, - порассказал кое-что интересное про янки, - ну, в - общем, сделали мне одолжение. Она так посмотрела на меня, Бри!
– глянула прямо в глаза. И ведь она поняла, кто я, обхватила пальчиками - у нее прелестные пальчики - обхватила мой палец, держала и...