Нордическая мифология
Шрифт:
Однако мифам Одиновой веры было суждено подвергнуться еще большему ниспровержению — их следующему и окончательному падению в разряд средневековых россказней и детских сказок, сделавшему их едва узнаваемыми в новой одежде. Несколько примеров подобной метаморфозы можно обнаружить и в настоящей работе, еще большее количество их присутствует в народных сказках Скандинавии, Германии, Нидерландов и Италии [63] .
Однако, кроме упомянутых преданий и суеверий, обладая равной, если не большей древностью, существуют многие, которые не могут быть связаны с тем, что нам известно об Одинической вере. И их вполне разумным образом можно соотнести с остатками мифологии финнов и других примитивных обитателей Скандинавии, загнанных на Крайний Север или в горы Одином и его последователями, в ком и в потомках их мы видим великанов ( jotnar, jaetter, jutulerи др.), а также гномов и эльфов, которыми суеверия более поздних времен населили леса, холмы, реки и горные пещеры Севера.
63
См. Andreas Faye, Norske Folke-Sagn,Christianna, 1844; J. M. Thiele, Danske Folkesagn,Copenhagen. 1818–1823; A.A. Afzelius, Svenska Folkets Sago-H"afder,1844; Jacob and Wilhelm Grimm, Kinder- und Hausm"archen, 1812–1815, далее упоминаемые как К. and . М., Wolfs Niederl"andische Sagen, Leipzig, 1843; the Pentamerone of Basli, и т. д.
До сих пор я говорил только о мифологии и ранних преданиях трех северных королевств, которыми первоначально и намеревался ограничиться, однако по предложению весьма уважаемого мной человека мне
64
Некоторые из народных германских суеверий, возможно, восходят к греческим и римским писателям: например, Bil senschnitt er sприсутствуют у Апулея, вероятно, то же самое можно сказать и о ряде других. Отюда как будто бы следует, что они не относятся к природным германским суевериям и что родиной их была почва юга, откуда они были пересажены в Германию или же по крайней мере вошли в число суеверий германского населения этой страны.
В порядке введения к материалам, содержащимся в третьем томе, я дал в находящемся в конце этого тома Приложении краткий очерк старинной германской мифологии, воспользовавшись в основном работой Вильяма Мюллера [65] по старой германской мифологии, с учетом ее отличия от скандинавской.
Из огромного числа преданий, упоминаемых в отмеченных мною работах, я выбрал в основном те, которые проистекают из старой северной мифологии или по меньшей мере из старинной мифологии как таковой, поскольку многие из сверхъестественных созданий, о которых мы читаем в преданиях трех северных королевств, не присутствуют в Одинической системе и по всей видимости никогда не были связаны с ней; однако, как мы уже говорили, представляли собой божества тех ранних народов, которые, как нетрудно предположить, путем браков со своими готскими завоевателями и постепенным возвращением в свой древний дом оказали не меньшее воздействие на народные массы. Этим и объясняется последующее признание этих фигур поздним населением как объектов поклонения или суеверного ужаса.
65
Wilhelm M"uller, Geschichte und Systeme der altdeutschen Religion, G"ottingen, 1844, 8vo, в которой сокращенно приводится существенная часть Deutsche MythologieГримма.
Чтобы по возможности облегчить среднему читателю восприятие Нордической мифологии,тексты из Эдди саг обыкновенно приводятся далее в буквальном английском переводе. Поэтические отрывки приводятся в аллитерации, смиренно пытающейся сымитировать оригиналы.
По отношению к орфографии, принятой в Мифологии, можно отметить, что в наиболее часто встречающихся именах присущее старонорвежскому окончание г (п)именительного падежа мужского (иногда женского) рода в соответствии с принятым обычаем опускается; а старые dr (tb, dh)обыкновенно заменяются d:так вместо Freyrпишется Frey, вместо Odinn — Odin, вместо Brynhildr — Brynhild. Шведское (а в древности также датское) аи его датский эквивалент аапроизносятся как ав слове wann, или оав слове broad. Произношение достаточно напоминает германское, i произносится как английское у, a gперед ги евсегда твердое, как в give, getи других английских словах англо-саксонского происхождения.
Бенджамин Торп
Том I
СЕВЕРНАЯ МИФОЛОГИЯ С ПОЯСНЕНИЯМИ
ВВЕДЕНИЕ
Всякий, кто оглядывается на свою прошлую жизнь, видит ее скорее через приукрашивающее стекло фантазии, чем в верном зеркале памяти; и такое положение тем вернее, чем дальше в прошлое отодвигается ретроспектива, чем больше растворяется она в расплывчатых, не имеющих четкого контура образах, чем ближе придвигается она к самым ранним детским воспоминаниям, — в общем, чем более стремимся мы придать новую жизнь старым и наполовину забытым воспоминаниям. И тогда один-единственный случай, который на самом деле мог иметь совершенно ординарный характер, вдруг превращается в удивительное событие, сердце бьется, и возникшая из душевного мира память об утраченном счастье создает мечту, состояние, которое вне зависимости от человека как бы не существует, но все-таки глубоко гнездится в его душе. То же самое чувство присуще и народам в целом; они также рисуют радужными красками собственное младенчество; чем меньше у народа сохранилось преданий, тем больше люди приукрашивают их; чем менее правдоподобны эти предания, тем более расцвечены они одолженным фантазией блеском, тем более будут чтить их в своем тщеславии люди, облагораживать и передавать из поколения в поколения в последующие века. Честолюбие человека двояко: он не только хочет остаться в памяти потомков; ему хочется обитать и в веках давно прошедших; он смотрит не только внутрь себя, но и назад, и ни один народ на земле не остается безразличным к надуманной чести иметь возможность возвести свое происхождение к богам, объявить себя подданным древней расы.
И тот, кто берется обрисовывать состояние народа в древние времена, берет на себя трудное дело. Он разделяет со всеми своими предшественниками общее чувство, в соответствии с которым ушедшее привлекает к себе тем, что его нет, сама тьма слепит его своей чернотой, те, кто мог бы повести его, оказываются слепцами… те же, кто скитался в этой земле до него, чаще всего, вне сомнения, проходили другими путями.
Любое изучение внутреннего состояния народа непременно должно обратиться к трем пунктам: земельному, национальному и государственному устройству, но все три эти фактора столь разным образом переплетаются между собой, что исследование их должно разделиться на несколько подчиненных отраслей: начинается оно срелигии как фактора, определяющего все остальные и определяемого ими. Поэтому свое исследование мы начинаем с самого сложного вопроса — общей мифологии Севера, которую мы рассмотрим в трех разделах, посвященных: 1) изложению мифов; 2) способам их интерпретации; 3) попыткам истолкования, следующим из самого мифологического материала и основанным на оригинальных источниках.
РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ
Обзор Нордической мифологии начинается от сотворения мира. В начале времен на Севере существовал мир, носящий название Нифльхейм (Niflheimr),посреди которого располагался источник Хвергельмир, из которого текли двенадцать рек [66] . В южной части располагался другой мир, Муспельхейм (Muspellzheimr) [67] , светлый и жаркий, пылающий и лучистый, границы которого охраняет Сурт (Surtr),вооруженный пылающим мечом. Холод и жара состязались между собой. Из Нифльхейма текли ядовитые холодные потоки, носившие название Эливагар [68] , становившиеся льдом, слой за слоем сваливавшимся в Гиннунгагап [69] , обращенную к северу пропасть пропастей; однако с юга, из Муспельхейма, доносилось тепло, сверкали искры, и в южной части Гиннунгагапа было светло. Тепло соприкасалось со льдом, который таял и сочился водой; капли, силой посылавшего жар, обретали жизнь, так обрел человеческий облик Имир [70] , предок инеистых великанов (Hrimthursar),которого инеистые великаны звали Аургельмиром, то есть древней грудой или хаосом. Он не был богом, но был злым, как все его племя. Тогда не существовало еще ни песка, и ни моря, ни его холодных волн, не было земли, травы и свода небесного, и существовала только Мировая Бездна Гиннунгагап. Имир питался четырьмя потоками молока, исходившими из вымени коровы Аудумлы, существа, обретшего бытие силой Сурта. Имир породил отпрысков: когда он вспотел во сне, под левой рукой его выросли мужчина и женщина, а одна из его ног вместе с другою родила сына. В то время, прежде чем начали быть небо и земля, Всеотец (Alf"odr)пребывал среди гримтурсаров, или инеистых великанов.
66
Их названия Свавл, Гуннтра, Фиорм, Фимбуль, Туль, Слидх, Хридх, Силг, Илг, Видх, Лейпт, Гиолл, причем последняя ближе всего к закрытым вратам Хель.
67
Слово «Муспелль» исчезло из всех германских языков, кроме старосаксонского и древневерхненемецкого, где оно означает огонь при разрушении мира. См. в «Heliand», а также фрагмент о судном дне «Muspilli», изданные Шмеллером.
68
От el, буря, и vagr(мн. vagar),река, волна.
69
От ginn,широкий, расширенный, используется только в составных словах.
70
Утот утга,производить шум, порыв, рев. Тот, кто силой посылал жар, не является Суртом, хранителем Муспельхейма, а представляет собой высшее и невыразимое существо.
Корова Аудумла лизала покрытые инеем соленые камни, и в первый день, к вечеру, из них появились волосы, на второй день голова, а на третий день человек. Его звали Бури (родитель); он был пригож, высок и могуч. Его сын Бор (рожденный) был женат на Бестле (или Белсте), дочери великана Бёльторна, и у них было трое сыновей: Один (Одинн), Вили и Be. Три брата были богами и сотворили небо и землю.
Сыны Бора убили великана Имира, и из его ран натекло столько крови, что в ней утонули все инеистые великаны, за исключением Бергельмира (отцом которого был Трудгельмир ( Thr"udgelmir), а дедом Аургельмир), спасшегося со своей женой на ящике или ковчеге (ludr)и продолжившего племя инеистых великанов. Сыновья Бора поместили тело Имира в середину Гиннунгагап и образовали из него землю, из его крови моря и потоки, из костей горы, из передних и коренных зубов и осколков костей камни и скалы; кровь из ран Имира стала окружившим землю великим и непреодолимым океаном, в который они поместили ее; из черепа великана они сделали небеса и поставили их над землей на четырех углах, в каждом из которых поместили по карлику, имена которым Аустри (Восточный), Вестри (Западный), Нортри (Северный) и Сутри (Южный); из мозга сделали тяжелые тучи, из волос всякую растительность, а из бровей стену, ограждавшую от великанов Мидгард ( Midgardr), серединную часть земли, обиталище сынов человеческих. А потом они взяли искры и тлеющие угольки, сыпавшиеся из Муспельхейма, и поместили их в небе, внизу и вверху, чтобы освещать небо и землю. Они назначили свое место в небе молнии и огненным метеорам, а другим дали волю под небом и назначили пути и тем и другим. Отсюда, «как говорят старые философы», взялось разделение по годам и дням. Затем сыны Бора подняли небесные диски, и солнце осветило холодные камни, и земля покрылась зеленью. Солнце с юга последовала [71] за луной, правой своей рукой удерживая дверь небесных коней (восток); но она не знала, где жить ей, луна также не знала своей власти, звездам не было ведомо свое место. Тогда святые боги, посовещавшись, назначили каждому свету его место, дали новой луне имя Нюи (Nyt) илуне убывающей — Нити (Nithi),назвали утро и полдень, время предполуденное (undern) ивечер, чтобы дети человеческие, дети времени, могли потом считать годы.
71
В германских языках солнце женского рода, а луна мужского.
Ночь (Nott)и День (Dagr)принадлежали к различным племенам. Нотт из племени великанов была темна, как ее отец, великан Норви (или Нарви). Сперва она была замужем за Нагльфари и имела от него сына по имени Ауд (Audr);потом мужем ее был Анар (или Онар); дочь их звалась Землей (lord);наконец мужем ее стал Деллинг из племени Асов, их сыном стал День, светлый, ясный и красивый, ликом в отца. Всеотец призвал к себе Ночь и День, дал им двух коней и две колесницы и поместил на небо, чтобы они следом друг за другом за сутки объезжали землю. Ночь едет первой, конь ее зовется Гримфакси (Инеистая Грива), и пена с его удил каждое утро орошает землю росою. Он также зовется Фиорсвартнир ( Fi"orsvartnir) [72] . Конь, принадлежащий Дню носит имя Скинфакси (Ясная Грива), и светлая грива его освещает своими лучами небо и землю. Он также носит имена Глад (Gladr) и Драсул. Луна и солнце — брат и сестра друг другу; они дети Мундильфари, который за красоту назвал своего сына Мани, а дочь Соль; боги прогневались на них за такую гордыню, в гневе своем переместили брата и сестру на небо и повелели Соль править лошадьми, влекущими колесницу солнца, которое боги сделали из сыпавшихся из Муспельхейма искр, чтобы оно освещало мир. Соль была замужем за человеком по имени Глен (Gienur, Glanur), ив колесницу ее были впряжены кони Арвакур (внимательный) и Алсвит (проворный), на плечи которых по воле богов веет прохладный ветер, чтобы им не было жарко. Свалин (прохлада) — вот имя, которое носит щит, стоящий перед солнцем, которое иначе сжигало бы волны и горы. Мани направляет путь луны и следит за сменой Нюи и Нити. Некогда он взял вверх с земли двух детей, Билля и Хьюки (Хвики), когда те шли от колодца Бюргир, с ведром Сэг на коромысле Симуль. Отец их носил имя Видфинн; они следуют за Мани, что можно видеть с земли. Следует также упомянуть двух волков, один из которых, носящий имя Сколль, следует за солнцем, грозя проглотить ее; другой волк, по имени Хад, сын Хродвитнира, бежит впереди солнца и хочет схватить месяц [73] , как и случится в конце концов. Матерью этих волков является великанша, живущая на востоке от Мидгарда, в лесу, носящем имя Ярнвид (Jamvid, Jamvidr),в котором обитают демоницы (tr"ollkonur),зовущиеся Ярнвидами (Jamvids, Jamvidjur),Она родила многих сыновей-великанов, и все они имели обличье волков. Говорят, что наибольшим могуществом из этого племени обладает некий Манагарм; он насытится жизнями всех умирающих; он поглотит луну и обрызжет небо и воздух кровью. Тогда солнце померкнет, и ветры с яростным воем разнесутся во все стороны, как сказано:
72
Финн Магнусен считает имя Фиорсвартнир именем второго коня, принадлежащего ночи и соответственно Glad. Finn Magnusen, Priscae Veterum Borealium Mythologiae Lexicon,1828, sub voce.
73
Волки, преследующие солнце и луну, относятся к числу популярных народных суеверий. По-шведски слово solvarg,солнце-волк, означает ложное солнце. Petersen, op. eit-, р. 76.