Норматив

Верховцев Борис

Модель

Лежит альтернативой рукоблудью, Красива, словно спелый макинтош, Вдыхает южный воздух полной грудью — Такую грудь пустой не назовёшь. Её изгибы так приятны глазу, И действуют на всех как волшебство, Она — модель, я понял это сразу, Хотелось бы узнать, модель чего. Но я труслив, поэтому не стану Испытывать ни фронт её, ни тыл, Придётся снова действовать по плану: Увидел, возбудился и забыл.

Не обижайте чернокожих

Коль нет на вас законов божьих, То силу слова пустим в ход: Не обижайте чернокожих, Они же избранный народ! Самой природы в том заслуга, Что эти люди никогда Бледнеть не могут от испуга, Краснеть не станут от стыда. На них, общественных изгоях, Из рабских вылезших оков, При

самых яростных побоях Не остаётся синяков. Добились славы в баскетболе, Постигли блюз от «до» до «си», Потомком их — чего же боле? Был сам поэт всея Руси. Пусть не обучены манерам И мир духовный не богат, Зато внушителен размером Репродуктивный агрегат. Но в остальном-то мы похожи, И все равны, и мир един… Я не делю по цвету кожи. Я — добрый белый господин.

Одинок

Ты как-то спрашивал, сынок, Что означает «одинок»… Ты одинок, когда тебе Стучат соседи по трубе — Узнать, не сдох ли… Когда в квартире там и тут Одни лишь кактусы растут, И те — засохли. Когда на несколько недель К тебе приходит в гости хмель И бьёт по почкам… Когда под шёпот секс-программ Ты давишь вечные сто грамм Сырым грибочком. Когда дамокловым мечом Тоска нависла над плечом, Желаньям вторя… И так всегда… И дай-то бог Не испытать тебе, сынок, Такого горя.

Очередь за счастьем

— Кто крайний? — Я! — Ну, я тогда за вами… — Вам сколько надо? — Два. Себе и маме. — В одни-то руки п`o два не дают… — Я здесь стоял, а вы стояли тут! — А женское дешевле, чем мужское? — Да глупости! Кто вам сказал такое?! — Почём оно? — Сто тысяч за кило… — Теперь ещё не хватит, как назло… — Сосед вчера купил, сказал — ничё так… Вот только срок хранения нечёток… — Хранится год, в капроновом чулке… — А лучше в морозилке и в кульке… — Как-как? В кульке? Вот это очень странно… — Девчата, пропустите ветерана! — Спасибо, люди! Дочка, дай одно… — Дедуля, на хрена тебе оно? Одет, обут, коляской обеспечен… Тебе ж его и брать-то даже нечем! — Заказывайте дальше! — Мнэ батон. — Батоны там, где серый павильон… — Без очереди лезут, обнаглели!! — А счастье — это миф, на самом деле… — Ну, миф, не миф, а муж велел купить. Пообещал, что сразу бросит пить. — Кто следующий? Что вам? — Мнэ батон. — А может вам заштопанный гандон?!? Сказала ж ясно: хлеб в другой палатке! — У парня с головою не в порядке… — Купили? Покажите… Повезло! Но вам оно, по-моему, мал`o… — Наоборот, чуть-чуть великовато! — Какое дали… Я не виновата… — Мне полкило порежьте на куски… — А депутаты, кстати — мудаки… — …Потом приправить соусом ткемали… — Следите, чтоб за мной не занимали! — Пакет дают? — Не знаю. Вроде да. — Васильевна, привет! Иди сюда! — Тамаркин сын женился на путане… — Сейчас бы пару блинчиков в сметане… — Ты чё, мужик? Сметана — чистый яд! — У нас в Ма-а-аскве сметану не едят… — Здоровье — всё. А счастье — так, бравада… — Здоровье — да… Здоровье — это… надо… — Не знаете — молчите! — И молчу… — …Я бородавки голодом лечу… — А у меня на жопе бородавка… — Закончилось! Отходим от прилавка! — А завтра будет? — Будет. Десять тонн. Вам что ещё, мужчина? — Мнэ батон…

Программа «Итоги»

Здравствуйте, с вами программа «Итоги»! Главная новость: меняются боги, Старого просьба считать недействительным… Мэр Оренбурга отравлен слабительным… Факты, конфликты, скандалы, события… Новая секта зарылась в укрытие… Гарри Каспаров задержан в коровнике… Против работы бастуют чиновники… Найдены мощи Ивана-Царевича… Басков пытался убить Макаревича… Карликам Тулы повысили пенсии… Ноздри влияют на выбор профессии… Вечный тандем: дураки и дороги… Здравствуйте, с вами программа «Итоги»!

Прости

Не всем легко произнести Магическую фразу, Но я готов тебе «прости» Сказать за всё и сразу. Прости, что всех вокруг извёл, Не став ни тем, ни этим, Прости за пьяный произвол, За отношенье к детям. Прости, что я, как старый дед, Депрессиям подвержен, Что стержня внутреннего нет, Есть только внешний стержень. Прости, что мной развенчан миф Об идеальном муже, За то, что вспыльчив и строптив, За то, что будет хуже. Прости, прими, поставь на вид, Короче излагая — За всё, за что бы был прибит, Будь у меня другая.

Сам себе

Я

сам себе палач и адвокат, Я сам себе и грядка и вредитель, Я сам себе ребёнок и родитель, Я сам себе и прав, и виноват. Я сам себе и врач, и идиот, Я сам себе таможня, и границы, Я сам себе и памятник, и птицы, Я сам себе и Бойль, и Мариотт. Я сам себе и свой, и сам не свой, Я сам себе, нуждаясь в комплиментах, Могу респекты выказать в комментах, И сам себя забанить в гостевой. Я сам себе солдатик на губе, И генерал, убитый ожиреньем, И этот стих с любовью и презреньем Я тоже посвящаю сам себе.

Троллейбусный романс

Троллейбус прыгал на ухабах, Внутри томился мужичок, Он ехал с мыслями о бабах, Наморщив крепкий мозжечок. А рядом с ним сидела баба В мечтах о новом мужичке, Вдова покойного прораба, Что утонул в Москва-реке. Могла бы быть любовь до гроба, Хотя бы вздох, хотя бы взгляд… Но на конечной вышли оба — Проспекте Красных Дьяволят. Она — налево, он — направо. Виват, судьба. Фортуна, браво.

Хлев

(сказка-быль)

В уютном стареньком хлеву В ладу друг с другом звери жили, Кто кушал мясо, кто траву, Короче — то, что положили. А кто кладёт — никто не знал, Ведь дверь всегда была закрыта, Народ чуть свет глаза продрал — А тут уж полное корыто. И вот однажды старый лев Сказал: «Друзья, так жить негоже… Я буду строить новый хлев, Здесь каждый день одно и то же! Медведь храпит, лиса хитрит, Жирафа мне не симпатична, У зайца вечный гайморит, Верблюд харкается публично. Силком, конечно, не тяну — В таких делах нужна сердечность… Но кто за новую страну — Прошу поднять свою конечность». И загалдел звериный хор: «А лев не глуп!», «Мы с вами, Лёва!» «Вот это дельный разговор!» «Вот это да!», «Вот это клёво!» «Куда угодно я пойду!» «Вперёд, даёшь культуру быта!» «Долой дурацкую еду!!» «Прощай, немытое корыто!!!» И вот, кудахча и рыча, Свой кров ломают хладнокровно: Гремят обломки кирпича… Летят раздробленные брёвна… На волю выбралось зверьё, Процесс был скор и тривален, И каждый новое жильё Собрался строить из развалин. Но жизни фарс, увы, таков, Что, оказавшись в чаще леса, Никто в строительстве домов Не смыслил ровно ни бельмеса. Медведь свалил одну сосну, А муравей принёс травинку, Ежата — ягодку одну, Бельчонок — шишки половинку. Сидят и пялятся на льва: «Мы ждём приказа, повелитель!» «А вы подумали сперва, Ломая прежнюю обитель?» «Но ты ведь сам сказал о том, — Енот промямлил осторожно — „Что надо строить новый дом… Что жить так дальше невозможно…“» «Сказал, не спорю, ну так что ж? А у кого, скажи на милость, Имелся план или чертёж, Чтоб сказка былью обратилась? Купив свободу за пятак, Сыграл я, братцы, против правил: Я тоже строить не мастак. Я ухожу. Я вас подставил. Я — царь зверей, не пропаду, А если вдруг дойду до точки, Вас обязательно найду И всех сожру поодиночке». . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Дрожат зверюшки по холмам… Тревожна каждая минута… Не знаю, граждане, как вам, А мне их жалко почему-то.

2009

Автопортрет

Однажды в парке городском Или ещё, возможно, где-то Ты встретишь старого поэта С противным хриплым голоском. На голове — чудной берет, Торчком нечёсаные пряди, Под мышкой — ветхие тетради, Ну, словом, вылитый поэт. Он будет много говорить: Он намекнёт витиевато, Что государство виновато — Мешало бедному творить. О том, что все кругом — жульё Он тоже мерзко прогундосит… Тебя об имени не спросит, Но трижды назовёт своё. Попросит, как бы невзначай, Но напрямик, без оговорок, Занять ему копеек сорок, А ты молчи, не отвечай. Тогда он выйдет из себя, Поймёт — надежды нет особой, И завизжит, охвачен злобой, Ногтями бороду скребя: «А не пошёл бы ты, братан!!»… Спокойно шли его туда же, Ведь он — не я, а вовсе даже Другой какой-то грубиян.