Нортумес. Последний клан
Шрифт:
Лена прошла дальше. Снова пустая комната, вся в пыли. Валяются шприцы, там стоит печка, которую давно никто не топил и которая нуждалась в ремонте, уже лет десять как.
А в последней комнате…
– О господи… – Прошептала Лена.
– О, Ленка пришла! – Воскликнул Штык, одним своим видом живо напоминавший фильмы про зомби. Весь в крови, одежда рваная, лицо вообще отдельная тема…, и клык, почему-то, один, наружу торчит.
– Садись Лен, бухнём, за упокой. – Сказал второй «зомби», наливая в гранёный стакан, прозрачную, дурно пахнущую жидкость. Кивком показал на тех, за кого
Три тела. Молодой парень, с серым лицом и исколотыми руками. Прилично одетая девушка, совсем не к месту здесь и бородатый, крепко запитый мужик. Этот сидит за столом. Только не пьёт и не ест. Мёртвый он, вот и не пьёт, а так бы, конечно, с радостью – по лицу видно, что он это дело частенько, да с радостью.
– Знакомься. – Штык хлопнул покойника по плечу. Бородатое лицо с остекленевшими глазами, ударилось о столешницу. – Это Артём, хозяин сего заведения. Он немного молчалив, но ты не обращай внимания, парень хороший. Да Артёмка? – Потряс за плечо. Мертвец дрогнул от толчка и свалился под стол. – Шкет, Артёмке больше не наливаем, ему уже хватит.
– Гы-гы-гы.
Лена шумно сглотнула и присела за стол, на самый краешек старой табуретки, непонятно как ещё державшейся в этом царстве разрухи. Положила пакет на чистое место.
– О! В натуре в тему. – Воскликнул Штык, переворачивая пакет. Содержимое посыпалось вниз, частично на стол, частично на пол.
Стол завален. Причём, не только тем что она принесла в пакете. Тут и рюмки и стаканы и чашки с тошнотворного вида пищей. Вампиры явно пожаловали к окончанию бурного застолья…, взгляд остановился на десятимилилитровом шприце, сиротливо ютившемся на краю стола. Теперь понятно что это за место такое. Притон, где собираются алкаши и наркоманы. Единственная деталь, которая тут не к месту – труп прилично одетой девушки…, и три вампира. Два из которых только что намахнули ещё по пол стакана водки.
Она не удержалась и всхлипнула. Ну за что ей это? Вампиры водку пьют на кухне какого-то задрипанного наркоманского притона! И она среди них! Заслуженный учитель года, сменивший профессию, что бы помогать людям, спасать их от смерти. И она тут, среди трупов…
– Шкет, врубай ящик.
Шкет кивнул и протянул руку к предмету, который Лена не сразу заметила – старенький советский телевизор, покрытый слоем пыли. Агрегат сердито зашипел, возмущённый тем, что его, заслуженного пенсионера, опять работать заставляют, но всё же осветил экран размытым изображением. Старая закалка, советская. Уже сломаться должен был сто три раза, а когда понадобилось – встал и работать пошёл. Таких уже не делают…, нафиг им телевизор?
– Так это, – ответил на её вопрос, Штык, – позырить хотим, чего в новостях скажут.
– Ага, – заметил Шкет, возившийся с антенной. Впрочем, бесполезно, изображение всё равно рябит. Старый конь, как говорится, бороды не портит, но и пашет он не глубоко. – Мы там такой кипишь подняли, интересно же чего там скажут.
– Нужно прекратить это. – Вдруг заявила Лена и залпом выпила предложенный алкоголь. Закашлялась, удивлённо выпучив глаза. – Зачем я это сделала? – Пробормотала она, круглыми глазами, глядя на пустой стакан. – Я же вообще не пью!
– Молодчина. –
– А что прекратить-то? – Это Шкет, который уже успел заново наполнить все стаканы.
– Убийства людей.
– А…. ну да, надо. – Мгновенно помрачнев, сказал он.
– Зачем это? – Не согласился с ними Носферус.
– Убивать людей, плохо!
– А мы только плохих убиваем. А это уже совсем другая тема.
– Ага, у нас и кодекс есть. – Оживился Шкет. – Мы его сами придумали.
– Кодекс? – Лена воспряла духом. Ещё не всё потеряно! Они тоже тянутся к тому образу вампира, что олицетворял собой, как минимум для неё, киношный персонаж Лестад.
– Кодекс. – Штык кивнул и стал шуршать пакетом – сухарики достаёт. – Мы нормальных людей не валим, только ветошь всякую. Преступников.
Лена многозначительно посмотрела на труп прилично одетой девушки.
– К-хм. – Штык почесал затылок. Пакетом тряхнул. – Так это, случайная жертва типа…, Шкет блин! Ты краёв не видишь что ли? Полный наливай, чё как не родной!?
– Мы не должны так поступать! Хотя бы невинные не должны страдать из-за того, чем мы стали по воле Носферату! – Гневно воскликнула Лена, принимая наполненный до половины стакан. Недоумевающим взором на него посмотрела. Тряхнув головой, на место поставила – она вдруг поняла, что хочет напиться. Немедленно и до потери пульса. Довели, окаянные…
– Конечно! – Согласился с ней Носферус и трагическим взглядом стал смотреть на ноги трупа. Лицо полно печали, душевной муки, жуткого страдания от свершённого им злодеяния.
– Мне ужасно жаль, я буду всегда помнить, что сотворил сегодня, и своего злодейства я… – Шкет под столом его пнул. Носферус, приподняв бровь, глянул на товарища. – Чё? – Шкет взглядом и кивками стал показывать куда-то ему за спину. Штык обернулся. О, девчонка-то там лежит. Обратно повернулся. Ноги что из-под стола торчат, волосатые, кривые и, кажется, мужские.
– Спокуха. – Штык сосредоточился, снова наполнился душевной мукой и стал смотреть в правильную сторону, на девушку. – Я сожалею весь, что загубил эту…, как её блять? А! Невинную душу. Во, буду я сожалеть до конца моих дней и плакать в подушку… – Глубоко вздохнул, выждал несколько секунд и снова стакан взял. – Ну, за то что б хер стоял и деньги были!
Выпили, закусили. Лена мрачно смотрит на обоих, глаза её гневно сверкают.
– А остальные?
– А! Они преступники все. – Отмахнулся Штык, сунул нос в распечатанный пакет сухариков и шумно вдохнул. – Фух, крепкая зараза. Чё там по телеку? Шкет, чё ты первый включил? Наш колхоз там точно не покажут. Включай Ленск-ТВ.
– И что же совершили все эти люди? – Спросила Мудрость Клана. Телевизор сердито зашипел, не желая переключаться на другой канал – чем-то ему, видимо, первый шибко нравился.
– Прелюбодействовали они. – Важно кивая головой, да хмурый весь заявил вампир Штык.
– Чё делали? – Вскинув брови, поинтересовался Шкет – то ли не поверил, то ли не расслышал, там не совсем понятно.
– И за это вы их поубивали?
– Жрать хотелось вот и поубива…, в смысле, преступления их тяжки и покарали их мы.