Норвуд
Шрифт:
— А ну как заявятся? Скажите мальчишке и старику, пусть отдадут нам свои железки ! Зачем они им?
Я чуть было не задохнулся от возмущения такой наглостью! Хорошо ещё, что мастер Фонтен ничего не услышал, а то наверняка всё закончилось бы ссорой. Хотя, возможно, она ещё впереди, потому как мой бывший наставник со злобой выговаривал что-то здоровенному детине, который, похоже, положил глаз на Френсис. А сама девушка, белая, как молоко, шла молча, с трудом переставляя ноги — силы до сих пор не вернулись к ней.
А ещё, я сейчас заметил, что ни корзин с яблоками, ни каких-то других товаров, которые можно было бы продать на наших рынках, у крестьян нет. В руках только то, что легко использовать в качестве оружия.
— А вы чего к воротам-то, вообще, пришли? — спросил я у парня с большими ладонями, который не отставал от меня ни на шаг.
— Так это... — он почему-то смутился. — Проверить, правду люди говорили али нет...
С утра произошло столько событий, что я начисто забыл о тех, кто покинул город на рассвете. Не знаю, разбрелись ли они по всей округе, но выходит, что кое-кто точно оказался в этих самых Малумках.
— Я не пойду с тобой и не дам тебе оружия, — рявкнул, остановившись, господин Глен, которому, похоже, окончательно надоел крестьянский предводитель.
Соль, будто подтверждая слова хозяина, вытянула шею и громко заржала, потряхивая головой.
— Ша, братцы! — выдохнул мужичок, и люди затихли. — Раз нет — так нет...
Интерфектор несколько мгновений глядел на крестьянина, а потом расслабленно кивнул.
— Я расскажу, как поступить, чтобы избежать встречи с мертвяками... — начал говорить он, но закончить не успел — за его спиной выросло сразу несколько крепких мужиков.
— Вяжи их! — неожиданный крик и всё завертелось.
Кто-то схватил меня за плечи, кто-то за ноги, кто-то просто залепил кулаком в ухо, отчего в голове зазвенело, а в глазах поплыло. Кажется, это был мой собеседник — парнишка с большими ладонями.
— Назад! — закричала Опалённая, однако в её словах не чувствовалось силы, и через мгновение вопль оборвался, а саму девушку повалили на землю.
Мастер Фонтен бросился на выручку, но его остановили посыпавшиеся отовсюду удары, от которых просто невозможно было увернуться. Мгновение и он уже лежит рядом с внучкой.
Интерфектор оказался атакован сразу несколькими крестьянами, которые без затей размахивали деревянными кольями, стараясь попасть в голову, и очень быстро им это удалось — мужчина опустился на колени, а его лицо заливала кровь.
Соль пыталась помочь и даже поднялась на дыбы, но кто-то ловко повис на поводьях, притягивая лошадиную голову к земле... Что было дальше я уже не увидел — ещё один удар, на этот раз в другое ухо, и сознание покинуло меня.
— А вот отдал бы добром оружье, и уже шёл бы себе...
Слова отозвались болью, а темнота перед глазами стала развеиваться. Разумеется, говорили не со мной — крестьянский предводитель обращался к связанному интерфектору, так и стоявшему на коленях.
— И вообще, ты же должон людишек от погани всякой оборонять! — продолжал разглагольствовать мужичок, сложив руки на животе.
— Мне надо попасть в Сильный город, — невнятно, с трудом шевеля губами, проговорил господин Глен. — Мертвяки пойдут туда... Нужно предупредить... Подготовиться...
— Ничего с ними не случится! У них там стены, говорят, до самого неба!
Люди одобрительно зашумели — похоже, деревенских жителей не особенно заботила судьба горожан.
— Так что помогёшь подготовиться нам, — мужичок вещал степенно, без угроз. Судя по всему, он ни капли не сомневался, что теперь у интерфектора просто нет выбора, хотя, наверное, это так и было. — А потом пойдёшь куда хочешь. И лошадь свою заберёшь!
При этих словах сразу несколько человек потёрли кто руки, кто плечи, а один прикрывал ладонью щеку, на которой багровел жутковатый след от укуса.
— А что насчёт моих людей?
— А что с ними? — крестьянский предводитель отвернулся и почесал затылок. — Может с тобой пойдут, а может у нас останутся...
Он говорил как-то странно — вроде бы и угрозы в его словах не было и понять их можно было так, что если останемся, то по своей воле, но у меня неведомо откуда появились нехорошие предчувствия.
Я валялся на земле, и колкая зелёная трава неприятно впивалась в кожу. Руки были свободны, но Клинка за поясом уже, конечно, не было.
— Поднимайся! — меня слегка пнули в бок. — Не пойдёшь сам — никто тебя не понесёт...
Сказано было без особенной злобы, но я понял — не встану и меня просто прирежут, причём, скорее всего, моим же Клинком.
Голова гудела, перед глазами мелькали чёрные точки, а от разговоров и смеха окружающих звенело в ушах. Было непросто, но я смог подняться на ноги и теперь, пошатываясь, осматривался по сторонам. Однако оглядеться как следует не удалось.
— Пошёл! — кто-то толкнул меня в спину, и я, чуть вновь не рухнув на землю, непроизвольно сделал несколько торопливых шагов.
Сердце застучало с удвоенной силой — захотелось выругаться, броситься на кого-нибудь с кулаками и бить-бить-бить пока костяшки не облезут до кости. Жаль, что сейчас у меня нет ни одной капли того чудесного зелья, которое давало столько сил. И пусть потом было очень плохо, сейчас я без раздумий выпил бы его вновь. Однако вспышка ярости прошла также быстро, как началась, и я, сплюнув под ноги, побрёл вперёд.
Дорога мне практически не запомнилась. Только шум реки и узкая утоптанная тропинка рядом с ней. И брод, который мы переходили уже в сумерках — несильное течение сшибло меня с ног, а я только каким-то чудом не захлебнулся, сумев перебороть водяной поток и встать на ноги. Правда, весь дальнейший путь пришлось идти в мокрой одежде... Иногда меня подгоняли тычками, но никаких чувств это уже не вызывало. Неуверен даже, что я шёл от этого хоть чуть-чуть быстрее.