Норвуд
Шрифт:
— А где ваши люди? — спросил я с недоумением, оглядевшись по сторонам — вокруг никого не было. Только чалая лошадка стояла у коновязи.
— Со мной лишь Соль, — Бернард Глен отвязал животное. — Это моя лошадь.
— Думал, вы прибыли в город вместе с другими интерфекторами! — мы пересекли главную площадь и свернули на одну из трёх улиц, которые от неё отходили. Однако сразу же остановились и встали так, чтоб нас не было видно из ратуши. Мы же беспрепятственно могли наблюдать за её единственным выходом.
— Я приехал один, — господин Глен придерживал
— А чего мы ждём? И что будем дальше делать? У вас будут для меня какие-то поручения? — вопросы сыпались один за другим. А ведь я ещё и сам хотел многое рассказать!
Бернард Глен одним коротким взглядом прервал этот поток, а затем по порядку ответил:
— Ждём — реакции на мои слова. Если здесь что-то нечисто, кто-нибудь наверняка побежит докладывать бургомистру. Дальше будем действовать по обстоятельствам, а поручений для тебя, возможно, будет несколько.
Дело шло к вечеру но было всё ещё достаточно светло, а значит, жизнь на улицах как будто остановилась. Особенно это было заметно здесь, в самом сердце нашего городка. И если на окраинах или за стенами встречались люди, спешащие по делам, слышались звуки кузниц да переругивания редких лоточников, не успевших распродать утренний товар, то столкнуться с прохожим или повозкой вблизи площади было практически невозможно. И ничего удивительного — строгие цеховые правила предписывали усердно трудиться, пока не стемнеет, а не шляться где ни попадя. Зато после заката, горожане спешили прогуляться перед сном, выпить пива и обсудить дневные новости, заполняя улицы городка руганью, смехом и страстью.
Долго ждать не пришлось. Буквально через полчаса из ратуши вышла закутанная в плащ фигура, направившаяся в ту сторону, где жил бургомистр. Понять кто это было невозможно — одежда надёжно скрывала очертания фигуры, а капюшон — лицо.
— Видишь, Норри, кто-то побежал докладывать управителю, — пробормотал господин Глен. — Значит, что-то тут и правда не так!
Интересно, откуда интерфектор знает и моё имя, и где живёт бургомистр? Ведь он сразу понял, что человек в плаще отправился именно туда. Вдруг он тоже что-то скрывает?
Судя по всему, мужчина заметил недоумение на моём лице, потому как, усмехнувшись, сказал:
— Ты становишься чересчур мнительным, Норвуд Грейс! Я прибыл в город ещё утром, поговорил со многими людьми, а тебя вызволять пошёл, только собрав необходимую информацию.
От стыда уши загорелись огнём.
Мы не стали преследовать человека в плаще. Хоть солнце и валилось набок, рисуя на мостовых длинные тени, остаться незамеченными, двигаясь за целью по пятам, было просто невозможно — трудно спрятаться на пустой узкой улочке.
И поэтому мы поступили проще — отправились прямиком к дому бургомистра, но другим путём.
Подковы лошади с цокотом бились о камни, а интерфектор снаряжался, прямо на ходу доставая из седельных сумок различные предметы.
— Я называю их Ежами, — заметив мой заинтересованный
— А Клинок? — спрашиваю, поскольку на поясе у господина Глена его видно не было.
— Клинок есть, — ответил он. — Просто мне привычнее пользоваться Ежами. В юности приходилось много драться на кулаках...
За время недолгого пути, интерфектор обстоятельно расспросил меня о произошедшем в том злополучном доме, о гибели сына и о черноволосой красавице. Господину Глену было тяжело слушать мои ответы — он хмурил лоб, сдвигая седые брови к переносице, и иногда громко втягивал носом воздух. А лошадка, словно чувствуя тоску, тёрлась влажным носом о плечо.
— А потом она наверняка запудрила головы стражникам и спокойно ушла, — я подытожил свой рассказ. — И никто её не искал!
— Наверняка так всё и было — согласился со мной господин Глен. — Но стражники не смогли бы её поймать, Норри. Мы называем таких Опалёнными и, хотя тёмное пламя только слегка обожгло их души, простым людям не справиться с таким Злом. Ты сам мог убедиться, что противостоять её приказам очень трудно...
— Невозможно! — выдохнул я и вздрогнул. В горле пересохло, и я только сейчас отчётливо понял, чем всё могло для меня закончиться. — Сопротивляться было просто невозможно!
За разговорами я не заметил, как мы дошли до нужного места, но никого в округе видно не было. То ли человек в плаще добрался раньше нас и был уже в доме бургомистра, то ли это мы пришли раньше. А может, всё это большая ошибка и мы только зря потратили время.
Чтобы скрыть подступивший страх и дрожь в коленях, я сделал несколько шагов в сторону и выглянул из-за угла.
Всё-таки никакой ошибки не было — к дому бургомистра приближалась фигура в плаще.
Глава 4
— Прежде чем пойдём, дай мне ответ, Норвуд Грейс, — интерфектор говорил не торопясь, размерено и внушительно.
Приближение человека в плаще его нисколько не смущало. А тот, к слову, шёл небыстро, постоянно оглядываясь, видимо, опасаясь преследования. И даже не задумывался, что слежка, оказывается, может вестись вовсе не со спины! Интересное наблюдение, но не думаю, что оно мне когда-нибудь пригодиться. А жаль... Возвращаться к чернилам и перьям совсем не хотелось. Несмотря на все опасности.
— Мы идём туда, где может повстречаться Зло, — господин Глен глядел мне прямо в глаза. — Тёмные сущности как изменённые и утратившие разум, так и сохранившие человеческое обличье, вместе с ним и способность говорить. А также их приспешники, служащие за деньги или из надежды приобщиться к Скверне. Ты осознаёшь их опасность? Ты осознаёшь их силу?
— Д-да, — я ответил чуть запнувшись.
Не понимаю, к чему он клонит? Его сын, например, ничего подобного у меня не спрашивал, а просто приказал следовать за ним. Хотя его нельзя считать образцовым интерфектором, как ни крути.