Носитель Z-32
Шрифт:
Снова листки, какие-то фотографии. На одной запечатлены несколько человек. Лиц не видно, из-за балаклав и шарфов. У всех на глазах солнцезащитные очки, да и одеты как будто на северном полюсе, а может так оно и есть. Вокруг группы людей расстилается белое безмолвие, десятки километров снежной пустоши, которая уходит за горизонт. Вторая фотография в теплых тонах, но тоже нет ничего хорошего. Такая же группа людей, те же позы. Одеты легко, но на лицах маски. За спиной палаточный лагерь и видны чернокожие военные, хмуро поглядывающие на собравшихся для памятного снимка. Еще одно фото, последнее. На нем опять пустошь, на этот раз водная. Под ногами у людей палуба корабля, или
… да, товарищ генерал. Вызывали?
— Проходи, Вахитов, садись. — Полковник осторожно прошел в кабинет высокого руководства, в который раз поражаясь богатству и безвкусице обстановки. — Вон, коньяк, будешь?
Генерал потянулся к графину, сам решил разлить дорогой напиток по рюмкам. Приятное коньячное амбре, мягкое, что попка младенца, разлилось по кабинету. Легкий и ненавязчивый запах вспыхнул и исчез, оставив неуловимый шлейф.
— Никак нет. — Вахитов решительно мотнул головой. Да и зачем ему это? До пенсии рукой подать, а тут вызывают на ковер, да потчуют таким недурственным…
— Мы тут посовещались. — Видно было, что командование нервничает. — И решили, что для одной операции, ты как нельзя лучше подходишь. В тютельку. Надо кое-что проконтролировать в частном секторе. Есть одна контора. Документы мы тебе справим, все чин чинарем. Пройдешь в запас по всей бухгалтерии Минобороны, но на деле останешься на службе. Частная лавочка, вакцинами занимается. На деле, что-то копает по всему свету, как еще десяток подобных. Хозяину нужно знать, что, почем, хоккей с мячом. Понятно?
— Так точно. — Вахитов кивнул, хотя, признаться честно, понял, что втравливает его командование в какой-то лютый блудняк. Однако приказы не обсуждаются.
— Прикрывать тебя будут из одной конторы, наши коллеги из ЧВК. — При этих словах генерал скривился. Видно было, что сотрудничество с частной военной компанией ему не по душе. — Мужики, тертые у руля, ветераны. — Продолжил он неспешно. — Контора зовется «Борей», с базой на Каймановых Островах. У тебя две задачи, промониторить работу конторы и выявить все связи с четвертым сектором Николаева. Город есть такой, наукоград, мать его. Расплодилось их на нашу голову. Четвертый сектор, это бактериологическое оружие. Ничего хорошего, я тебе доложу. И так, от мирного атома жопа горит, а тут еще они, со своими микробами. Впрочем, хозяину виднее…
… этот живой похоже. — Удар ботинка под ребра вырвал из пелены воспоминаний. Что это было? Горячечный бред или правда, всплывшая на поверхность, понять было сложно.
Ваха открыл глаза и уловил движение сверху. Перед взором стояла мутная красная пелена. Левый глаз не получилось открыть из-за запекшегося на ресницах гноя. Шевеление наверху приобрело очертания человека в костюме химзащиты. Больше ничего такого на ум не приходило.
— Да, вроде живой. Что с ним делать-то, Хан?
Хан. Хан? Эта мразь появилась? Интересно, где он и его любовничек Шакал, прятались все это время, и откуда у них костюмы?
— Что сказано, то и делать, иначе блокаторов не видать, как собственных ушей.
Ваху схватили за ноги и поволокли по полу, будто бесчувственную куклу. Несколько раз он приложился головой, но сил на то чтобы протестовать, или хоть как-нибудь смягчить удар, уже на было.
— Теперь куда?
— Да вниз, к трупам. Там примут. Эй, внизу… — Голос зазвучал гулко, отдаваясь эхом по жестяной поверхности. — Принимайте живчика. Его в четвертый сектор, на опыты. Кантуйте аккуратней, а то Зулус с нас три шкуры снимет.
Зулус! Это имя, кличка, прозвище, прозвучало в голове будто набат. Рандеву с этим человеком было неотвратимо, но только не при таких обстоятельствах. Ваху пропихнули в трубу, по которой спускали в прачечную грязное белье, и он рухнул на груду мертвых тел. От удара сознание покинуло его, быстро и милосердно.
Глава 17
Вахитов лежал на кушетке, уставившись в стеклянный потолок. Может и не стеклянный он был, а прозрачный, пластиковый, тут вообще было плевать. Руки и ноги были примотаны к той же кушетке лентами ремней, да так плотно, что не пошевелить. Простыня пропитана кровью, потом, мочой, чего тут только не было. Запах внутри помещения стоял такой, что самая смрадная выгребная яма обзавидовалась бы. Казалось бы, человек, существо разумное, но вот продукты его жизнедеятельности, собранные в клубок мерзких ароматов, могут подвинуть в мозгах кого угодно.
Вокруг тоже были стены, стеклянные или из пластика, а за ними угольная темнота. Что там, дальше. Ад? Тот свет, о котором так много рассказывали в фильмах, книгах, кино и теософских трактатах. Тогда, что за свет? Ад, или рай? Или лимб, чистилище, где прибывают в вечном заточении заблудившиеся души?
Когда Ваху тянуло в религию, он сам себя останавливал, приводя какие-то, на тот момент неопровержимые аргументы, но теперь и простеньких доводов не найти было. Внутри светло, вокруг дерьмо, а за порогом темнота. Ну чем не песня для рок-фестиваля. Потом пришли ощущения. Первым явился холод. Затем волны жара прошли по телу, быстро и с напором, вернулась головная боль, тошнота.
Скосив глаза, полковник обнаружил катетер, идущий от руки к прибору, смахивающему на «искусственное легкое». Трубок оказалось с десяток. Часть закреплялась на руках, иглами уходя в тело, другая часть шла куда-то вниз, к паху, куда и не заглянуть без посторонней помощи. Что за бред? Что вообще происходит. Волной подступила паника, схватила за горло, сжала, выпустив ледяные когти. Вахитов болезненно заворочался, дернулся в путах, и тут же сработало что-то. Резкий звонок и яркий всполох лампочки заполнили прозрачный куб. Справа вспыхнул свет, выхватив из тьмы стол с сидевшим за ним человеком. Уже в годах, редкие седые пряди, выступающий крючком нос, рельефные скулы и мощный подбородок. Таким, хорошо колоть орехи, или гвозди заколачивать. Во всем этом внешнем уродстве какая-то правильность, симметрия, и от того незнакомец показался Вахе красивым. Да, именно красивым, и пусть все утрутся. Невероятной, природной красоты. Таким, наверное, представлял своих демонов Врубель. Притягательный, отталкивающий, и все это одновременно. В какой-то момент пришло понимание, что виной всему химия в организме, и немного попустило.
— Рад приветствовать вас, полковник Вахитов. — Человек скупо улыбнулся и его тонкие изящные пальцы заскользили по клавиатуре ноутбука. Были тут источники питания, коли медицинскую технику могли запитать. Неужели то самое, что у Зураба? Нет, конечно не то. Тут качество другое, а фартовому бандиту остались объедки с барского стола.
— Кто вы? — Произнесено это было одними губами. Ваха сам поразился слабости собственного голоса.
— Я? — Человек пожал плечами. — Мы с вами, Вахитов, прекрасно знакомы. Шутку сыграл радиоэфир. Голос в нем не такой, как в жизни. Ну ничего, скоро все эти рации и прочие средства связи отойдут на второй план. Будет больше живого разговора.