Носители искры

Моисеева Ольга Юрьевна

Мысли прервал стук в дверь.

– Войдите!

Это оказалась Ленка с красными глазами и зарёванным лицом.

– Ты один?

– Да, заходи.

Она доплелась до табуретки и долго смотрела на неё пустым взглядом, пока я не велел ей сесть.

– Сильно болит?
– Ленка легонько прикоснулась к бинтам у меня на голове.

– Нормально, - отмахнулся я.
– Царапина.

– А почему кровь проступила?

– По кочану!

– Зачем ты грубишь?
– Ленкины губы задрожали.

Детский сад, да и только!

– Да потому что!
–

усилием воли я подавил раздражение и спросил, как мог мягче: - А ты, вообще, чего пришла-то?

– Я...
– Ленка сглотнула.
– Я... просто не знаю, куда ещё пойти и как... Слушай, я так виновата!
– Она закрыла лицо руками и заплакала.

Тьфу ты, бес рогатый, вот только этого мне сейчас и не хватало!

– В чём виновата?!

Не дождавшись ответа, я встал и подошёл к ней.

– Ленк!
– тронул я её за плечо.

– Ох, Стёпа!
– она вдруг вскочила и, уткнувшись лицом мне в грудь, продолжила рыдать.

– Ленка...
– Я обнял её, неловко погладил по спине.
– Ну, перестань! Расскажи, что случилось... Да хватит уже поливать меня слезами, вся рубашка промокла!

– Извини, - промычала она и, отстранившись, села на кровать.

На груди у меня сразу стало как-то холодно и неуютно. Я опустился рядом с Ленкой.

– Жбан - предатель...
– вытерев руками слёзы, констатировала она.
– Это так ужасно!

А-а, так вот, значит, в чём дело! Ей просто тошно, что с этой мразью встречалась.

– Да брось, - я обнял её и слегка тряхнул.
– Ты же не знала...

– Ну, это как сказать!
– огорошила она.

– Что?!
– моя рука соскользнула с её плеча.

Я повернулся, заглянул Ленке в глаза - она взгляда не отвела.

– Он намекал, понимаешь? Все эти странные разговоры... но я и представить себе не могла...

– Какие разговоры?

– Да всё те же старые песни Патогена про чистую кровь, и как он задолбался, что тут, на базе, химеры да драконы только ценятся, а к нулам такое отношение, типа: да ты-то, малыш, грязи и борьбы никогда не нюхавший, разве можешь что-то понять, куда лезешь-то? и по головке ласково треплют...

– По головке треплют? Да что за бред?!

– Это метафора, Стёпа, - терпеливо проговорила Ленка.
– Жбан очень любил метафоры, чтобы яркие образы в голове возникали, вот как, например, мышонка-малышонка гладят и приговаривают: сиди в норке и не высовывайся, пока взрослые воюют, чтоб тебе так чистеньким и остаться... А его-то, типа, никто и не спрашивает!

– О чём? О чём не спрашивает?
– признаться, я с трудом брал в толк мысленные выкрутасы Жбана.

– О том, а хочет ли он сам чистеньким оставаться?

– Так а что, с околистом было б лучше?!
– снова не понял я.

– Дело не в лучше, дело в выборе!..
– Ленка всплеснула руками.
– Выбор, говорит, у меня разве был? А может, я тоже химерой стать хочу!

– Да с чего он взял, что если б у него был околист, он стал бы химерой?! Что у него, бес рогатый, с головой-то? Да он, скорее всего, даже потенциаром так никогда и не стал бы!

– Зато был бы счастлив! Так он мне отвечал, когда я говорила ему ровно то же самое, что и ты сейчас... про потенциаров, как их мало, а химер мы вообще пока только трёх встречали, про подавляющее большинство, которое всю жизнь так и живёт с околистом... А он мне: зато я был бы счастлив! Вот чёрт! Ну, я же должна была догадаться! Какая же я дура!

– Подожди...
– меня наконец, будто током, пробила догадка.
– Ты хочешь сказать, он сдал нас, чтобы самому стать окли?! Но это же... п-ффф-ф...
– слов у меня не осталось: одно лошадиное фырканье.

– Это я подтолкнула его, вернее, оттолкнула...
– словно не слыша, продолжала Ленка.
– Мы с ним встречались, хотя в последнее время всё стало как-то... впрочем, это неважно... Но пару дней назад... Пару дней назад он пришёл ко мне, хотел... а я... я отвергла его... Ну, Жбан взбесился и стал орать, что я шлюха и изменяю ему с тобой. А я, вместо того, чтобы сказать, что это чушь и хрень собачья, только рассмеялась ему в лицо и ушла. Разозлилась, идиотка, а он ведь просто любил меня и поэтому ревновал, вот и всё! Это поздно вечером было, а он на следующий день в город выезжал, на закупки, вот тогда, наверное, и... Чёрт, надо было успокоить его, объяснить, что всё нормально, глядишь, он и не стал бы ничего такого предпринимать...

– Чушь и хрень собачья - это то, что ты мелешь!
– теперь уже я разозлился не на шутку.
– Погибли мои друзья!
– Я вскочил.
– А ты пытаешься оправдать предательство своего любовничка! Да твой Жбан паскуда! Падаль и мразь!

– Нельзя так о покойниках, Стёпа!
– На Ленкиных щеках расцвели красные пятна.

– Ах, нельзя?! Это ещё почему же? При жизни был говном, а как сдох - сразу фиалками запах? Так, что ли? Женя Белов сгорел заживо у меня на глазах! Данила Веселовский поймал предназначенную мне пулю, ты что, не врубаешься?! Поласковее, видите ли, ей надо было с ним быть!
– да ты и...

"И правда дура!" - хотел я сказать, но осёкся. Ленка опять заревела, сжавшись в комок и обхватив голову руками, словно хотела физически защититься от моей, обрушившейся на неё, ярости... Такая маленькая!.. такая несчастная... беззащитная!

– Прости, - я сел рядом и снова обнял её. Ленка попыталась вырываться, но я не пустил, и она покорилась.
– Прости, что наорал.
– Я ослабил хватку. Её худенькое тело ещё вздрагивало от рыданий, но я чувствовал, как она постепенно успокаивается.
– Ты не виновата, ты просто слишком хорошая и добрая. Это бывает трудно понять... злыдням вроде меня.

– Никакой ты не злыдень, - шмыгнув носом, сказала Ленка.

– Это почему же?

– Ты Серёженьку спас.

– А-а.

– Ладно, - Ленка вздохнула и, высвободившись из моих объятий, встала, и я вслед за ней.
– Я, конечно, дура, но я не специально... Мне надо было догадаться, к чему могут привести рассуждения Жбана, и доложить об этом Сорвирогу. Надо было просто доложить ему, да?

– Нет, - вспомнив Зину, ответил я.
– Просто пойти втихаря и настучать - это тоже не вариант.