Ностальгия по чужбине. Книга первая
Шрифт:
— Ага, — Юджин кивнул и посмотрел на меня через плечо. — Особенно, когда ты становишься чрезмерно веселой. Как сейчас, например… Когда тебе перезвонят?
Я остановилась.
— Откуда ты зна…
— Когда? Через полчаса?
— Через час…
— Значит, все равно надо где-то переждать и выпить по чашке кофе. Или чего покрепче…
Он галантно распахнул передо мной деревянные двери бара «Колумб», из которого, как ни странно, доносились шумная мужская многоголосица.
—
— Только настоящий мужчина способен после ночи беспробудного пьянства добрать свое наутро, — не без гордости хмыкнул мой муж. — Это, дорогая, и есть Америка!..
— В таком случае, вся Россия сплошь состоит из настоящих мужиков. Разница лишь в том, что эти, — я кивнула на нескольких мужчин, облепивших, словно мухи клейкую ленту, высокую стойку бара, — через часок-другой разлягутся на своих продавленных диванах перед телевизорами, а те, — я кивнула на дверь бара, будто Советский Союз начиналась там, за углом, — пойдут на работу…
— И что они на ней наработают?
— А это уже не твоего ума дело!
— Почему это не мое? — возмутился Юджин.
— Государственная тайна! — Я многозначительно подняла указательный палец и села за столик у окна.
— Вэл, какие еще тайны от своего народа? — Юджин опустился напротив и жестом подозвал бармена. — Ты же гражданка США, девушка. Раскалывайся немедленно!
— Не буду, начальник.
— Почему не будешь?
— У меня двойное гражданство.
— А тебя его лишили, дорогая! — голос моего мужа звучал почти торжествующе.
— Лишить можно только невинности, — спокойно возразила я. — На худой случай, любимой работы. Но только не гражданства…
— Никак не соображу, что же сделало тебя философом? — улыбнулся Юджин. — Неужели жизнь в Америке?
— Жизнь в Америке с тобой, — уточнила я. — И еще мои дети, которые, не имея советского гражданства, общаются со мной по-русски…
— Что будете пить? Мэм? Сэр?..
Бармен Римас, про которого завсегдатаи бара шутили, что он запросто может спрятаться за шваброй, встал между нами как полуживой фрагмент выполненного в реалистической манере полотна «Вредная работа».
— Мне виски. Чистое. Безо льда.
Я с неудовольствием отметила про себя, что Юджин обдумал
— Мисс?
— Мне эспрессо. Двойной. Без сливок.
— Если мне не изменяет память, утром ты находился на волосок от смерти, — не без ехидства напомнила я, когда тощий Римас скрылся за стойкой. — Даже телефонную трубку взять не мог…
— Что, в самом деле не мог?
— Так это выглядело со стороны.
— Все правильно: совам нельзя вставать рано.
— А пить рано неразбавленный виски совам можно?
— В зависимости от того, кто эта сова — мужчина или женщина. Кстати, Вэл, сова какого рода?
— Не подлизывайся!
— Я серьезно.
— Ты как кого меня спрашиваешь? Как филолога или как жену?
— Как филолога, — подумав, сказал Юджин.
— У совы, пьющей по утрам неразбавленное виски, нет ни рода, ни племени.
— А что бы ты ответила как жена?
— Как жена я бы полностью поддержала филолога.
— Я люблю тебя именно такой…
Он протянул ладонь к моей щеке.
— Какой «такой»?..
Я прижалась щекой к его теплой ладони и закрыла глаза. Господи, как я любила его руки — огромные, сильные руки мужчины, казавшиеся на вид грубыми и неуклюжими, а на самом деле такие мягкие и гладкие, как шелк… Каждая клеточка моей кожи помнила все его прикосновения, все до единого… Как и мужчины, женщины плохо переносят отсутствие свободы, они также не любят ощущать чрезмерный контроль над собой. Естественно, если сами к этому не стремятся. Тем не менее, я не сомневалась, что даже самая свободолюбивая и эмансипированная баба на свете сразу же согласилась бы на бессрочную зависимость от мужчины, имей она гарантию, что касаться ее будут только ТАКИЕ руки.
— Эй, девушка, не спи!
— Что?..
Я открыла глаза.
— Не спи, говорю, — улыбнулся Юджин, не отнимая руки. — Свидание с телефонной будкой проспишь.
— Знаешь, я бы с удовольствием…
— Может быть, так и сделаем?
— А если ОНИ хотят что-то узнать? Какую-нибудь дополнительную информацию?
— У кого узнать? — Юджин смешно скривил губы и закурил первую в этот день сигарету. — У тебя? После того, как ты его семь лет в глаза не видела?..
— Юджин, — запротестовала я, — они запросто могут этого и не знать…
— Ты не права! — Юджин покачал головой и огляделся по сторонам. — Они не могут НЕ ЗНАТЬ этого! Хочешь расскажу, что они сейчас делают, дорогая?
— Кто «они», Юджин?
— Да какое имеет значение, кто?! — сдержанно рявкнул мой обычно уравновешенный супруг. — Китайцы, немцы, таиландцы!.. Короче, люди, которые без обмена условными фразами даже в собственную жену войти не могут…