Нострадамус. XX век: новейшая дешифровка
Шрифт:
При рассмотрении кентавра Хирона и астероида-кометы Хирон я увидел нечто общее: две противоположности. Двойственность человека-коня и «двойственная натура» нашего космического соседа, которая выражается в его поочередном астероидном и кометном проявлении. Даже астрология, современной форме которой я совершенно не доверяю, «Кентавром» связывает две составляющие мира – высшую и низшую (благородную лошадиную и низменную человеческую): в каком-то смысле два полюса единого целого. Уж не следует ли под «медовыми письмами, полными горечи», или просто «медовыми письмами», понимать их противоположность? Или двойственность? В общем, я веду к тому, что все рассматриваемые мной параллели и ассоциации говорят об одном: в катрене речь идет то ли о дезинформации, то ли о двойной игре.
Это точно подходило бы к первым годам 2МВ в целом, но в катрене говорится о конкретном событии, а скорее всего даже о двух эпизодах шпионских баталий того времени. Если «Великий Хирен» мы прочитаем как «Великий Двуликий», дальше уже могут возникнуть версии. Первое, что приходит в голову при прочтении катрена, – понятия
Давайте на секунду допустим, что Третий рейх не просто пытался перенять множество арийских идей и методов у «колдунов» на Тибете (в их числе и обряды посвящения эсэсовцев, и прочее странное), а из-за самого Гитлера попал под полное влияние тибетских «консультантов». Ведь тогда можно будет назвать полностью состоявшимся утверждение многих о том, что Гитлера к власти привели. И сразу становится понятно, для чего. «Русский медведь» на востоке начинает раскачиваться! Воевать с Россией сами мировые заправилы Старого Света не хотели. Воевать нужно было чужими руками, для чего были нужны значительные человеческие ресурсы. И созрела преступная идея: униженный, притесненный после 1МВ немецкий народ мог быть идеальным оружием в предстоящем столкновении интересов Запада с Востоком. Тем более после того, как японцы уже стали таким оружием в другой части мира. Сам по себе немецкий народ предпочел бы воевать с французами и англичанами. Почему же вся мощь вермахта пошла на восток, сметая деревни и города. Как такое могло случиться? Почему почти во всех городах Западной Европы не был разрушен ни один квартал? Почему на Гитлера не давили с запада войсками?
Ответ на все вопросы прост. Историю нельзя переписать, даже забив чепухой головы целому поколению. Гитлера действительно к власти «привели за ручку», скажем так, для войны с Советским Союзом. Сам Гитлер мог понять это слишком поздно. После 1943 г. он впадал то в бешенство, то в истерику, у него тряслись на нервной почве рука и нога, он слышал «голоса» – все это мы знаем.
Что интересно: кентавр Хирон подарил Пелею копье из пе-лионского ясеня, а Гитлер вместе с Австрией получил «подарок» – копье Судьбы (Гая Кассия Лонгина), которое фюрер очень желал обрести. В конце 2МВ оно достанется наступающим с запада союзникам, а именно – американцам. Кентавр Хирон получил ядовитую стрелу от рвущегося к власти на Олимпе Геракла и не умер от яда только потому, что был бессмертным. Кое-кто бессмертным не был, а яд, как считается, использовал, также пожелав своей смерти от яда…
Кто привел Европу к военной катастрофе, можно «вычислить» посредством анализа событий истории, не обращая внимания на этот катрен.
За века Британия привыкла к роли сильнейшей державы мира, к роли мирового бизнес-центра. Однако одним из важнейших результатов 1МВ явился выход США в мировые лидеры, после чего уже США оказались всеобщим кредитором. Долг Европы Штатам достиг 4,5 млрд фунтов стерлингов, причем долг Англии США составлял к марту 1921 г. астрономическую сумму в 972 млн 704 тыс. фунтов стерлингов. Разумеется, Англия не желала сдавать свои позиции без боя. Чтобы заведомо противодействовать грозящему лидерству США, Великобритания в 1925 г. вернулась к золотому стандарту, а затем вплоть до 1931 г. вела торговую войну с США, которая настолько поглотила ее ограниченные финансы, что заметно ослабли армия и флот. В результате перевооружение британской армии фактически началось только в 1938 г. Чтобы выиграть время и скрыть истинное положение вещей, британские государственные деятели еще в конце 1920-х гг. начали активную пропаганду за разоружение. Они заявляли, что новая война разрушит цивилизацию, и единственное средство предотвратить печальный исход – коллективная безопасность. К тому времени, когда Гитлер пришел к власти, многие англичане были настолько загипнотизированы собственной пропагандой, что если бы британское правительство предложило перевооружение, его шумно отстранили бы от власти. В результате Англия и сама не была готова к противодействию фашистской экспансии, и не могла проводить свою традиционную политику кредитования программы перевооружения своего союзника Франции – чтобы таким образом вновь достичь равновесия на континенте. По сути это стало полным крушением всей британской традиционной политики. Однако в силу своей интеллектуальной ограниченности этого никак не могли понять лидеры, определявшие английскую внешнюю политику в предвоенные годы, по-прежнему на словах стремившиеся к равновесию сил, не имея при этом реальной возможности его поддерживать со своей стороны.
Внешнюю политику Британии в те годы определял глава МИДа Стенли Болдуин, являвшийся ярким приверженцем линии «равной удаленности» от взаимно противостоящих материковых держав. После победы Консервативной партии на выборах в июне 1935 г. Болдуин сам возглавил правительственный кабинет. Оппозицию такому внешнему курсу составляли два течения консерваторов: с одной стороны, это были Антони Иден и Уинстон Черчилль, которые считали необходимым противопоставить Германии Советский Союз и Италию (а в идеале – их вместе); с другой – была группа так
В 1933 г. в Германии фашистам удалось прийти к власти в значительной степени из-за отказа коммунистов сотрудничать с социал-демократами. Коминтерн эту свою ошибку осознал и уже в 1935 г. перешел к тактике формирования правительств народного единства, в которые коммунисты входили в коалиции с другими левыми партиями. И вскоре эта политика принесла свои плоды. Под влиянием побед левых сил в Испании и Франции в 1936 г. и вхождения коммунистов в правительства этих стран, а также косвенного военного вмешательства СССР в испанские дела в Британии возобладало мнение о том, что на обозримую перспективу опасность революции и коммунизма для Европы значительно перевешивает угрозу со стороны нацизма. Почему не боялись нацизма? Возможно, потому, что в мире шел активный процесс кредитования Германии, строившей военные заводы.
Соответственно политика «равного удаления» Британии от СССР и Германии, проводимая до этого правительством Болдуина, изменилась: со второй половины 1930-х гг. в политической элите Британии начинает усиливаться влияние сил, выступающих за превращение Германии в противовес не просто Советскому Союзу, а всей левой, революционной опасности. Прежде всего это выразилось в победе германофильской группы в правительстве Англии. Ее лидер Невилл Чемберлен в мае 1937 г. сформировал свое правительство и стал проводить новую внешнеполитическую линию, направленную на умиротворение Гитлера. Исходным пунктом практической реализации чемберленовской стратегии умиротворения стал ноябрьский визит Эдуарда Галифакса в Берлин. При этом вся эта англо-германская встреча была построена на антисоветской основе. В самом ее начале Гитлер заявил: «Единственной катастрофой является большевизм». В ответ на это Галифакс отметил заслуги фюрера в «уничтожении коммунизма в Германии» и выразил уверенность в том, что Германия по праву может считаться «бастионом Запада против большевизма». На фоне антикоммунистической риторики Лондон весьма благосклонно отнесся к намерениям Гитлера поглотить территории, населенные преимущественно немцами, но входящие по тем или иным причинам в состав других государств, при условии, что процесс этого территориального переустройства будет мирным и согласованным с Великобританией. При этом Галифакс довел до сведения немцев, что правительство Британии не станет возражать против расширения территории Германии до ее «естественных этнических границ», когда речь шла о возможности присоединения к Германии Австрии и Судет, принадлежавших в то время Чехословакии и Данцигской области Польши.
Еще перед началом 2МВ отношения между Англией и Германией были достаточно прозрачны. Англия ориентировалась на Мировой океан и колонии, а Германия, претендуя на континентальные территории, никак не пересекалась с ее интересами. Войны между этими странами уже никак не должно было быть, если только кто-то из политиков вдруг не захотел бы потерять свой авторитет призывами к подобной глупости. Но войны между Германией и Англией не должно было быть не только с точки зрения здравого смысла, но и с точки зрения общественности Англии. Тем не менее в Германии были сильны антианглийские настроения (в памяти еще итоги 1МВ).
Поэтому Англия в дальнейшем также рассматривается как военная цель, хотя Гитлера терзают сомнения на этот счет: он понимает, что даже одолев Англию, он ничего не получает от ее колониальной империи – все достанется другим морским державам, главная из которых США. Стоит ли понапрасну воевать? Конечно, особого смысла нет. Так почему же и как произошло столкновение новых непересекающихся немецких и английских интересов во 2МВ? Ответ крайне интересен, но об этом позже.
Первой на пути умиротворения Гитлера лежала самая доступная страна – Австрия. Для ее присоединения к Германии австрийские нацисты, инструктируемые и финансируемые из Берлина, начали в стране кампанию террора. Почти каждый день рвались бомбы и проходили многочисленные буйные нацистские демонстрации. 25 января 1938 г. австрийская полиция произвела обыск в штаб-квартире так называемого «Комитета семи», который официально занимался выработкой условий перемирия между нацистами и австрийским правительством, а на самом деле являлся центром нацистского подполья. Там были найдены подписанные Рудольфом Гессом документы, из которых явствовало, что австрийские нацисты весной должны поднять восстание, а когда канцлер Австрии Курт фон Шушниг попытается его подавить, германская армия войдет на территорию Австрии, чтобы «немцы не проливали немецкую кровь». Разумеется, Запад регулярно выражал свою озабоченность тем, что австрийское правительство «не могло обеспечить прав человека» в стране. Однако по этому вопросу в английской элите произошел раскол. В знак своего несогласия с политикой умиротворения, проводимой Чемберленом, 20 февраля 1938 г. подал в отставку министр иностранных дел А. Иден (похоже, достойный был британец). Заменивший его Эдуард Галифакс был для Берлина гораздо более удобным партнером по «умиротворительному» процессу. 9 марта в Лондон прибыл новый глава МИДа Германии Иоахим фон Риббентроп, который во время своего визита встречался с Чемберленом, лордом Галифаксом, королем Георгом Шестым и архиепископом Кентерберийским. У него остались самые приятные впечатления от этих встреч, и он с полным основанием информировал Гитлера, что Британия не вмешается в австрийский вопрос. Таким образом, официальное добро со стороны правящей элиты Англии на аншлюс было получено.