Ноука от Горького Лука
Шрифт:
Извините за необычное даже для кафедры обилие ненормативной лекции, но иначе это не формулируется — попробуйте подставить эрзац-термин типа «все равно» или «без разницы», и вы поймете, что с энергичным похуем эти вялые определения тягаться не могут. Похуй — это активное безразличие, деятельное, веселое. Он себе на яйца наступит — ему больно, а ему все равно похуй!
И в трепете перед этим абсолютно цельным кристаллом сияющего абсурда, используемого как краеугольный камень в избе национальной идеи, немеет не только ноука, но и сами ангелы, онемев, опускают арфы. А когда ангелы узнают, что кацапы от этого вовсе не страдают, а даже гордятся и хвастаются,
Вот она какая, непостижимая русская душа!
***
В отличие от рационального западного орднунга и мистического восточного кысмета, живущие в промежности цивилизаций росспиздяи рандомно бросают палки и смотрят — не получился ли у них случайно дом? И совет спрашивают не у того, у кого дом получается более-менее регулярно, а у того, кто дольше палки бросал — у странника Луки или у бомжа Саши. У них же опыт богатый, а результат росспиздяям похуй.
Соотносить советы с их результатами в России так же не принято, как соотносить результаты с ответственностью за них. Поэтому и советы даются так же свободно и легко, как влюбленные студенты дарят друг другу звезды. Хоть зеленкой живой мажь, хоть йодом. Хоть слона купи, хоть в Таможенный Союз вступи.
У народа, в котором делать все за всех должен Пушкин, а думать за всех лошадь — потому что у нее голова большая — совет не является ни передачей собственного опыта («а вы сначала коррупцию победите»), ни планированием благополучного исхода («а вы у себя федерализацию проведите»). А просто бомж дядя Саша накатил одеколона, пришел в веселое росспиздяйское настроение, и захотелось ему что-то сказать. Учоное.
А ноуке по этому вопросу сказать больше нечего.
Глубоко заинтересованы вашей обеспокоенностью, або Вампир в зеркале.
Одно дело, если битому неймется, а другое — если ему понравится. Как говорил отец Вовочки на семейном совете, после того как у сына в школьном ранце обнаружили красный кляп, кожаные стринги, наручники с мехом и плетку: «Ну, я так понимаю, пороть его бесполезно…» Если чо — я имел в виду не того Вовочку, а другого, который из анекдотов. Ну, то таке, лирическое отступление. Щас еще одно отступление, а потом к ноукам.
***
В СССР очень популярны были шахматы. Во-первых, игра была относительно доступной — не требовала четырехъядерного процессора или футбольного поля 60 на 90 метров. Во-вторых, власти активно промоутировали шахматы, противопоставляя их картам. Даже кино детское снимали, где хорошие высокоморальные шахматные фигуры противостояли плохим карточным мастям. Логика в этом была — в шахматы тоже можно играть на деньги, но ставки сразу больше (потому что играть дольше), соответственно порог входа выше, и наебывать сложнее (если ходы записывать). То есть за пятнадцать минут просрать в купе кассу предприятия в шахматы командировочному намного сложнее, чем в «очко».
Так шо за шахматными досками по всей стране массово сидели пионеры в секциях, пенсионеры на скамейках и даже бездельные мэнээсы в курилках.
Но потом власти решили делать из шахмат Большой Спорт для Советского Народа. В данном случае под «Большим» понимается тот спорт, где стадионы, миллионы болельщиков, телетрансляции, деньги и мировой престиж. Естественно, больше всего власти СССР интересовал престиж. Победы советских саночников мало кого интересовали, боксеры США и СССР существовали в разных измерения, а футбол мог поднять не престиж страны, а только продажи валокордина.
Выступают на высочайшем уровне Алехин, Ботвинник, Смыслов, Таль! — и вообще цепко удерживаем вершины древнейшего спорта, а не каких-то там домино и секи. Весь мир знает и уважает нашу школу! А вот в рабочем поселке Метизный-Артемовский ее не знают, и не уважают. Сборники шахматных партий, которые для них заботливо выпускает Родина, они не покупают, газетами с этюдами только жопу вытирают, а Ботвинника путают с ботвиньей.
И тогда шахматы стали показывать по телевизору на всю страну. Сюр был лютый и черно-белый (что шахматам, в отличие от футбола, не помеха). Сидишь и смотришь на мужиков, которые сидят и смотрят друг на друга. Потом в новостях подробный отчет — кто кого пересмотрел. С комментариями гроссмейстера. Картавый дядька шлепками двигает по клеткам такие типа магниты на холодильник и поясняет: «упорная борьба на фланге», «коварная засада», «сокрушительный прорыв слона на двадцать шестом ходу»…
Особенно вставляло, когда республиканское ТВ комментировало — там кое где ферзя королевой называли. «Королева пала и была взята конем на угловом поле»! Конем, Чарльз! На поле! Ебтвоюмать, Дюма и Тинто Брасс в одном флаконе. Ну как тут не полюбить шахматы?
Пожалуйста, не смейтесь над предками. Если бы бы у вас было всего три канала на телевизоре, вы бы даже закрытый покер с интересом смотрели.
В результате, в шахматах стали разбираться практически все. Конечно, не в самой игре и ее правилах, многие знали только то, что конь ходит буквой «Г», а какими буквами алфавита ходят другие фигуры, стеснялись даже спросить, чтобы не выглядеть дикой деревенщиной. Но разбирались в шахматах вообще, в целом: где находятся города Багио и Мерано, что именно курит во время игры Таль, почему Ботвинник — еврей, а Корчной — жид, и прочие премудрости древнего чатуранджа.
Соответственно игра и воспринималась пересичным пиплом — одна бабушка, после напряженного молчания перед телевизором, говорила другой: «Ой, смотри! Наш-то, молоденький, голову на руки положил! Устал! Надо ему быстрее ходить, а то совсем силы потеряет. А этот, напротив, который сионист, щурится нехорошо и под столом его ногой пихает, чтобы с мысли сбить».
Потом наш-молоденький встряхивался, делал ход, бабки замирали в ужасе, но ничего страшного не происходило, бабки расслаблялись, и снова начинались разговоры, что Корчной гипнотизирует, а у Фишера в кармане запасные пешки, а у Каспарова хорошо бы родословную проверить, и если опять окажется еврей, то надо в ЦК писать, сколько уже можно!
Сообщения о выступлениях представителей СССР на Генассамблеях ООН население тогда не ебли совершенно.
***
Тераз к ноукам.
Итак, битый по жопе в Брисбене Вовочка, похоже, вошел во вкус истязаний, взял свой школьный ранец с кляпом, наручниками и плеткой, короб крама на обмен, и поехал на ярманку в ООН, как Карпов в Мерано. А болельщики расселись возле телевизоров — смотреть.
Какой буквой ходят фигуры в Организации Объединенных Наций пересичный кацап не знает, и правил знать не желает. Он ловит выражения лиц и позы. О чем они там говорят, что решают, какие у них дебюты и эндшпили? Какой буквой ходит Путин? (Лично я считаю, что буквой «О» — куда бы ни пошел, на том же месте и окажется) — но это неважно. Эрзянские бабушки всех полов и возрастов напряженно всматриваются в телодвижения игроков, пытаясь прочитать ход матча — доска с фигурами им непонятна, только отвлекает.